Железяка и Баламут - Наталья Иртенина

Он наконец вылез из ванной, в меру помятый морально, в глубине души таящий надежду, что кот, может быть, смылся тем же путем, каким пришел, и больше не объявится. Но, очевидно, приблудыш был не из тех, кто просто так уходит от обеспеченной кормушки. Кот дрыхнул в кресле, накрывшись хвостом и тихонько всхрапывая. Железяка постоял немного над ним, как нянька над чадом, потом быстро оделся, затянул галстук и сбежал из собственной квартиры.

Only reality

…Не знаю, как объяснить. Я прихожу – и… Я ведь не делаю ничего особенного. Только то, что делают все другие коты и кошки. Но я – не они.

Очевидно, что я являюсь дестабилизирующим фактором. Конечно, ни мне, ни вам это ни о чем не говорит. Что дестабилизируется, как и для чего? И главное, что меня по-настоящему волнует, – не делает ли это меня исчадьем ада? Мне бы не хотелось, поверьте. Я ведь совсем незлой. В душе я даже добряк. Но служба, я полагаю, обязывает. А если вам все же захочется видеть во мне бесовскую тварь и источник всех бед, то позвольте сказать вам на это: на моем месте мог оказаться совершенно любой. Даже вы. Да вы уже каким-то боком причастны к этому. Вы ведь слышите меня. Хотя и не видите. Мои мысли звучат непосредственно у вас в голове. Вероятно, вам может казаться, что вы их просто читаете. Но я-то знаю, что это не так. Человеческий мозг, когда не может чего-то объяснить, создает иллюзию, призванную служить объяснением. Это известно даже у вас, в вашем мире… Я просто хочу сказать, что если вам на улице повстречается черный кот, не плюйте в него и не бросайте камнями. Возможно, этот кот занят делами службы и не может отвлекаться на вас. Но когда он придет к вам домой – вот тогда он уделит вам все свое внимание…

Turboreal

Женщина, шедшая впереди, взвизгнула и отшатнулась назад. Железяка был в раздумьях и не успел вовремя среагировать. Женская шпилька оставила отчетливую вмятину на его ботинке, в нос ударила ядреная волна парфюмерии, сумочка полетела на асфальт. Железяка вынужденно принял даму в объятия, выйдя из раздумий.

Впереди стояло привидение. Одето оно было по современной моде, покачивалось, как деревце на ветру, злобно шевелило руками и смотрело потусторонним взглядом. Сквозь него просвечивали зеленые кусты и слово из трех букв на кирпичной стене трансформаторной будки. Железяка никогда раньше привидений не видел и вообще не знал, что они бывают. Тем не менее узнал сразу. Собственно, ничем иным это чучело, похожее на цветистый, чистый, как слеза, студень, и быть не могло. Но Железяке оно очень не понравилось. И то, что сказала женщина, тоже.

Она на удивление быстро оправилась от испуга и брезгливо отстранилась от Железяки. Он нагнулся, подобрал сумочку.

– Безобразие. Совсем проходу не стало. – Женщина раздраженно выдернула сумочку из протянутой руки Железяки, обогнула привидение, всем видом своим выразив брезгливость к пугалу, и зашагала дальше, возмущенно качая бедрами. Железяка услышал еще что-то насчет морального ущерба и расплодившейся швали с того света.

Привидение шатнулось сильнее, повернулось с отрешенным видом боксера, отправленного в нокаут, и исчезло в стене трансформаторной будки.

У Железяки в голове образовался сквозняк. По виску сползла крупная неприятная капля. Он вытер ее рукавом и вдруг увидел рядом с собой кнопку в просторных брючках и с тугими короткими косицами, торчащими в стороны. Как и он, малышка выжидательно глазела на будку.

– А мой папа сказал маме, что мультики про охотников за привидениями запретили. Потому что они не палиткаретные и сенофопные.

– Неполиткорректные и ксенофобские, – машинально поправил Железяка, после чего медленно вникнул в смысл сих простых слов. – А? Почему?

Девочка пожала плечами.

– Папа говорит, что убивать привидения – это же дикость и предрассудник.

– Предрассудок.

– Ну да, – кивнула девочка. – Расовый… этот… в котором закостевают.

– Закосневают. А что еще говорит твой папа?

– Что они питаются электричеством… Но они же его крадут! – разоблачительно воскликнула малышка и сжала кулачки. – Когда я вырасту, я все равно буду охотником.

– За привидениями?

– Нет. Лучше за теми, кто их разрешил. За палиткаретными. Они дураки. Я буду охотиться на дураков.

– А твой папа?

Девочка насупленно шмыгнула носом и отвернулась.

– Мой папа – андроид. Я ему поменяю программу. – И снова повернулась к нему: – А ты кто?

– Я? Э… надеюсь, что не андроид.

Девочка собрала губки бантиком и нахмурила редкие брови.

– А ты не можешь это знать. Мой папа не знает. Ты…

Она не успела договорить. В пяти шагах из кирпичной стены вылез призрак. На этот раз он не был похож на студень. Он прошел в полуметре от Железяки, и несло от него вовсе не могильным холодом, а африканским суховеем. Железяка поклясться мог: мимо прошло не бесплотное видение, а нечто, имеющее материальную структуру, преодолевающее сопротивление воздуха. «Они питаются электричеством», – подумал Железяка. Выглядело это до дрожи в коленках правдоподобно и рождало отвратительное чувство беспомощности. Кнопка пискнула и спряталась за его спину.

Привидение пересекло узкую пустую улицу и скрылось в подъезде дома. Только теперь оно не стало показывать фокус с прохождением через стену и вошло в открытую дверь. Железяка повернулся к малышке, но косичек нигде не было. Вместо них было кое-что другое. На крыше трансформаторной будки сидел черный кот. Намывал хамскую морду лапой и одним полуприкрытым глазом следил за Железякой. И глаз этот был лиловым.

Железяка сделал вид, что ничего не заметил.

Денек был определенно не из веселых. Вампирский какой-то был денек – тянул жилы и впрыскивал яд отчуждения.

В том безусловно приятном, комфортном, теплом местечке, которое было прогрессивным миром и в котором жил до этого дня Железяка, по улицам не шныряла «шваль с того света» и не мерещились на крышах черные прохвосты с лиловыми глазами. Детишки, мечтающие о перепрограммировании своих родителей, – легкая щекотка в сравнении с этим гнусным непотребством. Здесь все просто, ясно и давно никого не удивляет – поколение кибернетических вундеркиндов, они рождаются уже с чипом в голове. Но остальное – колоссальная нелепость, дурной розыгрыш. Тут Железяке пришла в голову чудовищная мысль. А что если это… Железяка убил мысль. Как невежественную и дискредитирующую современный миропорядок.

Автобус со стоном изрыгнул пассажиропоток возле семиэтажной стеклянной коробки, беспорядочно утыканной кондиционерами. Внутри этой коробки Железяка зарабатывал на жизнь. Занимал банальную должность менеджера в фирме, гордым профилем которой были поставки рыбы и морепродуктов. Железяка попал сюда случайно, по стандартному, ничего не говорящему объявлению в газете, абсолютно несведущим в торговле профаном. Но быстро прижился и наловчился, как горохом, сыпать унылыми словесами: погруз-разгруз, накладные, опт, мелкий опт, дилерская сеть, проплаты и предоплата, мерчендайзинг, контроль поставок, ревизия остатков. Конечно, внятно объяснить, чем он занимается на работе, Железяка вряд ли бы сумел. Но зато он знал и все это знали, в том числе начальство, а это главное, что он ценный работник и все у него идет отлично. Даже если не умеет опознать рыбку, которая в собственном холодильнике полеживает. Специфика работы, знаете ли. Лично обнюхивать товар не приходится.