Источник вдохновения - Рекс Стаут

Ха! Его гордость все росла и раздувалась, вознося Уильяма Фредерика в высшие сферы, пока, наконец, он не пришел к поистине артистическому решению. Власть морали здесь заканчивалась, оставались только чистый разум, отринувший вопросы этики и законности, и всепоглощающее желание добиться своего.

Лицо молодого джентльмена внезапно осветилось торжествующей улыбкой. Потом ее вдруг сменило хмурое выражение, после чего на губах заиграла зловещая ухмылка. Он подошел к столу за сигаретой, обнаружил, что пачка пуста, достал окурок из фарфоровой пепельницы и с удовольствием затянулся, ощущая себя гением у мольберта.

- Все-таки, - пробормотал он, - мне придется попросить помощи у Тома, но не деньгами. Вопрос в том, сделает ли он то, о чем я попрошу? Нужно во что бы то ни стало убедить его. И тогда фамилия Марстон войдет в анналы истории...

Уильям Фредерик Марстон исполнил свой бессмертный замысел.

В этом месте наше повествование достигает кульминации, так что позволим хроникам говорить самим за себя.

Из "Филадельфия кларион" от 21 сентября:

"ОСКВЕРНЕН КОЛОКОЛ СВОБОДЫ {американская реликвия. Был отлит в Лондоне в 1752 г. и перевезен в Пенсильванию, где его звон вместе со звоном других колоколов Филадельфии возвестил о первом публичном прочтении Декларации независимости}

На его поверхности появилось написанное красной краской имя французского хироманта.

Вчера поздно вечером или сегодня рано утром какой-то человек проник через окно во Дворец Независимости и большими красными буквами написал на Колоколе Свободы следующее:

ЖЮЛЬ МЕРКАД

Хиромант 37, улица Ренн, Париж Безобразие первым обнаружил Г.П. Сойер, вошедший в помещение в восемь утра, чтобы приступить к дежурству по охране колокола. Заметив сначала, что окно, выходящее в парк, приоткрыто, испуганный, он поспешил к колоколу убедиться, что реликвия не повреждена, и тогда обнаружил хулиганскую надпись.

Охранник, дежуривший в здании накануне, утверждает, что собственноручно закрыл окно в девять вечера, впрочем, это не так уж важно замок давно заржавел, и его легко открыть даже без помощи инструментов. Не нашлось пока ни одного человека, видевшего кого-нибудь в парке неподалеку от этого окна. Вандал безошибочно выбрал время, чтобы обезопасить себя от случайных свидетелей. Полиция не может сказать ничего о том, кто мог совершить этот акт вандализма. Власти молчат также о возможных мотивах.

Наносить механические повреждения преступник, по всей видимости, не пытался - была использована обыкновенная краска, которую легко смыть скипидаром. Если все было так, как изложено в отчете полиции, то содеянное можно считать не более чем рекламной акцией французского хироманта, который спровоцировал кого-то из наших соотечественников на этот возмутительный поступок. Сам он надеется избежать наказания, поскольку его резиденция находится на значительном удалении от места происшествия, но скоро иллюзии месье Меркада относительно собственной неуязвимости рассеятся. Государственный департамент уже связался с соответствующими органами в Париже и попросил арестовать Меркада. Решение по этому вопросу будет принято не позднее чем сегодня во второй половине дня.

Это прискорбное событие лишний раз доказало, что власти не уделяют должного внимания охране публичных музеев и исторических памятников. Теперь это можно смело утверждать, не боясь обоснованных возражений..."

22 сентября

"Каждый уважающий себя и свою родину гражданин может с удовлетворением узнать о том, что Жюль Меркад, чье имя было написано красной краской на Колоколе Свободы, был арестован вчера во второй половине дня в своих апартаментах по адресу: Париж, улица Ренн, дом 37.

Меркад не высказал удивления по поводу вынесенного парижскими властями решения об экстрадиции и пока сохраняет молчание, на что имеет полное право.

Он даже отказался подтвердить свою личность, известно только, что в квартиру на улице Ренн Меркад въехал всего за несколько дней до ареста. Подозреваемый, кажется, находит свое положение довольно забавным и, по мнению французских властей, все еще надеется избежать наказания на основании отсутствия доказательств его вины.

Меркад согласился быть депортированным со всеми необходимыми формальностями при условии, что на пароходе ему отведут каюту первого класса, а его статус арестованного будут держать в тайне от других пассажиров. Французские власти пошли на это, получив одобрение посла Халлека.

Завтра Меркад отплывет на пароходе "Дакония" из Шербура в сопровождении представителя французской полиции".

29 сентября

"Если существует человек, именуемый "Жюль Меркад", и если он действительно несет ответственность за акт вандализма, совершенный над Колоколом Свободы 21 сентября сего года, то, по всей вероятности, преступник избежит наказания вследствие ошибки парижской полиции.

"Жюль Меркад" под конвоем жандарма прибыл вчера в Нью-Йорк на пароходе "Дакония" и оказался не кем иным, как Уильямом Фредериком Марстоном, сыном Джонатана Марстона, нью-йоркского финансиста.

Марстон-младший, кажется, рассматривает происшедшее как увеселительную эскападу и совершенно не может или не желает дать вразумительного объяснения по поводу того, каким образом его могли принять за некоего Жюля Меркада. Молодой человек отказывается обсуждать это досадное недоразумение и, очевидно, вполне доволен тем, что расходы на его путешествие невольно взяла на себя парижская полиция, от эскорта которой он, конечно, был немедленно избавлен по прибытии в Нью-Йорк.

Как заявил мистер Марстон, во время ареста его попытки идентифицировать себя провалились, однако он рад, что справедливость в конце концов восторжествовала, и не намерен предъявлять претензии французским властям. Без сомнения, он хорошо повеселился и воспринял все происшедшее как забавное приключение.

Но осквернение Колокола Свободы - пощечина всем американским патриотам и честным гражданам. Мы должны..." и т. д.

Около восьми часов вечера того самого дня, когда "Дакония" прибыла в Нью-Йорк, двое мужчин сидели за обеденным столом в доме Марстонов на Пятой авеню. Леди изволили покинуть столовую минут пятнадцать назад. Старший из джентльменов смаковал толстую черную сигару, выпуская густые клубы дыма, молодой уже успел выкурить две сигареты и принялся за третью.

- Этот мост через Тибр в Афинах просто великолепен, - вдруг заметил молодой, прервав затянувшееся и ставшее тягостным молчание. - И мне бы не хотелось, чтобы ты думал, будто я его не видел. - Он продолжал болтать в течение нескольких минут, потом сбился и умолк.

- Уильям, - начал старший глубоким, сочным, очень музыкальным голосом. - Ты настоящий осел.

Не старайся разыгрывать передо мной невинного младенца - я тебя слишком хорошо знаю. И в то же время я сделал важное открытие: в мире есть один еще больший идиот, чем ты.

Судя по невозмутимости и безмятежности, с которой молодой человек воспринял эти нелицеприятные откровения, он выслушивал нечто подобное и раньше.

- Занятно, - сказал он, налив себе в бокал немного коньяку и нюхая напиток с видом ценителя, - ты возбудил мое любопытство. Кто же он, этот беспримерный идиот?

Пожилой мужчина неторопливо и аккуратно выпустил очередной клуб дыма, прежде чем ответить.

- Человек, который по твоей просьбе намалевал красной краской эти дурацкие слова на Колоколе Свободы нашей великой страны. - Великий и ужасный Джонатан Марстон улыбнулся - довольной улыбкой, полной мудрости и понимания. - И кстати, - продолжил он некоторое время спустя, единственная твоя ошибка состоит в том, что в процессе розыгрыша этой маленькой интриги ты сменил адрес.

Именно поэтому ты и не получил мою последнюю телеграмму. Совет топать домой пешком я дал тебе в воспитательных целях, а на следующий день выслал пятьсот долларов.