Преданье старины глубокой - В Губарев

- Так, - прошептал Гордей и снова поклонился.

- Ступай на дворище боярина Путяты, Гордей!

Тиун повернулся, чтобы уходить, но тут его взгляд скользнул в открытую дверь хижины.

- Что за отроки еси? - изумленно воскликнул он, разглядывая необычную одежду Игоря и Тани. - Эка невидаль! Уж не варяги ли? Коли малые здесь, небось и большие близко... Давай-ка отведем их в детинец пред ясны очи князя Олега. Князь разберется, что к чему.

И охраняемые тиунами с поднятыми бердышами Игорь и Таня отправились в новгородский кремль девятого века.

БОЛЬШАЯ ПАЛАТА

Сначала они шли берегом Волхова. Мутная река лениво плескалась о деревянный настил. Великие и малые лодии позванивали цепями, покачиваясь на волнах. Десятка два бородатых, но, как видно, молодых мужчин в холстяных рубахах ниже колен торопливо грузили на палубу большого судна бочки с медом и смолой и мешки с пенькой. Рослый купец в голубом кафтане зычно покрикивал на палубе:

- А еще побыстрей, добры молодцы! Ныне плыть нам далече - аж за Русское море до самых греков!

Грузчики кряхтели и молча шлепали босыми ногами по мокрому настилу. А неподалеку от настила, нисколько не боясь людей, сидели на воде два серых кулика. Резко пахло рекой, смолою и свежей пенькой.

От пристани дорога свернула на холм. Игорь и Таня шли впереди тиунов по кривой улочке мимо высоких и крепких тынов. Худая собака с поджатым хвостом неторопливо бежала им навстречу.

- Ату тя, пес! - крикнул один из тиунов и пристукнул бердышем о землю.

Собака взвизгнула и исчезла в подворотне. Тиуны голосисто расхохотались. Черное море.

Два всадника с мечами у пояса обогнали их и с любопытством оглянулись на пленников. Но всадники, судя по всему, торопились, они взмахнули плетями, кони перешли на галоп и быстро скрылись за широко распахнутыми тяжелыми воротами кремля.

У ворот скучающий стражник принял у тиунов пленников и повел их в княжеский терем с бесчисленными клетями и подклетями. Видно, много потрудились умельцы новгородские, когда воздвигали над Волховом этот громадный дом из бревен.

По скрипучим ступеням Игорь и Таня поднялись в Большую палату княжеского терема.

В Большой палате после яркого утреннего солнца было сумеречно. Неясно светились ряды узких окон, затянутых тончайшей желтоватой кожей. На каждом окне - железная решетка. Просторно и пусто в палате. Вдоль бревенчатых стен тянутся деревянные лавки, отшлифованные задами воевод, бояр да богатых купцов, кои собирались здесь по слову князя вершить дела древнего Новгорода.

Велика Большая палата княжеского терема - шагов шестьдесят в длину, шагов тридцать в ширину. Игорь и Таня стояли у порога входной двери в самом центре палаты и тревожно озирались. Направо, у стены, в рост человека возвышался деревянный идол - Перун, с тяжелым подбородком и золочеными, страшно поблескивающими глазами.

Налево, в другом конце палаты, виднелись резные двери в княжеские покои. Прямо, против этой двери, на небольшом помосте стояло дубовое кресло с высокой остроконечной опорой и закрученными к полу подлокотниками. От многочисленных окон на деревянный пол падали неясные столпы солнечного света. Пол был тщательно вымыт, на стертых досках повсюду отпечатались царапины и вмятины от кованых сапог.

Резные двери вдруг неслышно распахнулись, и в палату быстрыми шагами вошли статный русобородый мужчина и такой же русоволосый сероглазый мальчик лет двенадцати-тринадцати. Игорь и Таня сразу заметили, что оба они одеты совершенно одинаково: на том и на другом затканное серебром белое плато с длинными рукавами, широкий золотой пояс и красные сафьяновые сапоги. У того и у другого пышно вились русые волосы.

- Бью челом, княже! - сказал стражник, стаскивая с головы шапку. - На твой суд, для твоего слова привел двух отроков. Поймали их ныне в посаде Великого Новгорода тиуны боярина Путяты. Не варяги ли?

Князь Олег неторопливо сел в кресло и положил руки на подлокотники. Русоволосый мальчик стал рядом с ним и прижался плечом к креслу. Его большие серые глаза заблестели от любопытства.

- Подойдите, - негромко сказал князь красивым грудным голосом.

Игорь и Таня подошли к креслу.

- Кто вы еси, отроки? - услышали они уже знакомую фразу.

- Брат и сестра, - сказал Игорь, передохнув.

Олег усмехнулся.

- Вельми похожи! Двоядцы?

- Да, двойняшки...

- А какого же вы роду-племени? Варяги?

- Нет, нет, - закачал головой Игорь, - мы русские!

- Русичи?

- Да, да, русичи! - Игорь растерянно посмотрел на сестру, и она прочла в его глазах то же, о чем подумала в эту минуту сама: если сказать, что они явились в Великий Новгород девятого века из будущего, из двадцатого века, князь Олег все равно не поверит и посчитает их сумасшедшими.

- Кто же вы еси: древляне, кривичи, уличи? А может, вы из полоцкой земли или ростовской? - задумчиво спрашивал Олег, поглаживая пальцами русую бороду. - А еще может статься, что родились вы во славном граде Киеве или во граде Смоленске?

- Да! - обрадовался Игорь. - Так и есть! Мы действительно родились в Смоленске, а потом переехали в Новгород!

- Речь твоя вельми странная, отрок, - пожал плечами Олег, - и платно на вас чудесное, и ноговицы носишь ты не наши, - и он ткнул пальцем с блеснувшим перстнем в аккуратно выглаженные брюки Игоря.

- Ноговицы как ноговицы, - пробормотал Игорь, краснея.

ВОЛХВ ФАРЛАФ

В эту минуту резная дверь вновь неслышно открылась, и в Большую палату вошел старец в длинном, до самых каблуков, темном платно. На его руках переливчато зазвенели золотые браслеты. В левой руке старец держал бубен.

- Зачем ты пришел, волхв Фарлаф? - неожиданно пошевелился у кресла и сердито спросил сероглазый мальчик. - Кто звал тебя?

Старец с достоинством проговорил сипловатым однотонным голосом:

- Ты опять, княжич, злые слова речешь главному волхву Великого Новгорода!

- Не я злой, а ты злой, волхв Фарлаф! Великий Новгород знает сие и потому боится тебя, аки дурного пса!

Князь Олег остановил мальчика повелительным движением руки:

- Не молви такого, племянник!

В голосе мальчика вдруг зазвучали неожиданно набежавшие слезы:

- Ах, дядя! Кабы не он, не легла бы моя мама в могилу! Разве не ты, дядя, выписал ей лекарей заморских, когда заболела она студеницей?

Игорь и Таня видели, как старый волхв дергался от гневных слов мальчика. Его бесцветные, водянистые глаза в зарослях седых волос совсем побелели от ярости. Однако он сдержал себя и сказал спокойно:

- Твою маму, княжич, призвали Боги на Неруновы луга...

- Лжа! - воскликнул княжич. - Ты один виновен, что ее обрядили покойницей и положили в корсту!

- Слушай, племянник! - строго проговорил князь Олег. - Твой отец и мой учитель был храбрым воином и много лет княжил в Великом Новгороде. Почитали его новгородцы за ум и отвагу на рати. Был он исконным русичем, верно соблюдал законы и обычаи наши... Хазарская стрела оборвала его жизнь... Умирая на моих руках, просил он, чтобы я воспитал тебя славным русичем...

- Я русич! - горячо прошептал мальчик.

- О том же просила меня перед кончиной своей твоя мать, моя ненаглядная сестра.

- Я готов за Русь положить живот свой, дядя! - продолжал шептать мальчик. - Я русич!

- Знаю, - сказал Олег, - а потому и прошу тебя не ссориться с волхвами, коих почитают все русичи и в полуденной стороне, и в полуночной.

- Но мама! - вырвалось у мальчика.

Олег сурово взглянул на волхва.

- Сердцем я и сам не могу простить Фарлафу ее смерти, но перед народом волхвы и князья должны быть едины... - Он помедлил и вздохнул: - Зачем ты пришел в Большую палату, Фарлаф?

- Я за дверью слышал, княже, о чем говорил тебе сей отрок в чудесных ноговицах...

- Ну?

- И понял, что надо их обоих допросить с испытом! - злобно сказал волхв, сверля глазами Игоря и Таню.

- Да ведь они дети! - воскликнул Олег. - Вельми ты кровожаден, Фарлаф! Они против тебя, что воробей против коршуна!

- Княже! - волхв предостерегающе поднял палец, звеня золотыми браслетами. - А если они духи Чернобога? Нет Бога злее Чернобога! Тогда сиих отроков вязать надо и во славу Перуна рубить им головы на Перуновой горе! Отдай мне отроков, княже!

- Нет! - сорвался с места маленький князь. - Я имею к ним приязнь! Отдай мне их, дядя!

Олег испытующе посмотрел на побелевших пленников, и ласковая улыбка тронула его губы.

- А как твое прозвище, отрок? - спросил он вдруг.

- Игорь...

- Как?

- Игорь, - с трудом ворочая языком от страха, повторил пленник.

Олег, маленький князь и волхв на минуту онемели. Наконец Олег с усмешкой взглянул на племянника:

- Имя - наше, русское... Твой тезка, юный княже!

- Лжа! - пробормотал волхв.

- Сам ты лжа! - вырвалось у маленького князя. - Как сие лепо - он Игорь, и я Игорь! Отдай же мне их, дядя!