Растопить сердце Льва - Татьяна Кошкина

Крышечка открылась с тихим щелчком. На темной подушечке лежал золотой кулон в форме фотоаппарата, по кромке объектива которого рассыпана блестящая крошка. Только не говорите что!

Девушка подняла на Льва удивленный взгляд:

– С ума сошел?

– Это не дороже, чем четыре испорченных мной дня рождения.

Лев улыбнулся и, откинувшись на подушку, закрыл глаза, будто смотрел в потолок сквозь опущенные веки. Длинные рыжие волосы разметались по изумрудно-зеленой наволочке. Рита всегда любила необычное, яркое постельное белье. Сейчас цветовая гамма особенно удачно совпала. Бледная кожа, рыжие волосы, плотно сжатые тонкие губы, которых почти не видно за отросшей бородой. На спокойном лице мужчины словно застыла восковая маска. Маска, скрывающая бесконечную боль.

* * *

Лев и хотел бы перестать приходить, но каждый год возвращался вновь. Он не знал адреса – ноги сами приносили сюда пьяное, почти бессознательное тело.

Двадцать первое октября. Этот день должен был стать самым счастливым в его жизни. Они с Эльзой хотели пожениться именно в эту дату. Она так мечтала, чтобы их торжество состоялось в день свадьбы ее родителей, но судьба распорядилась иначе.

Эльзы нет почти десять лет, а боль не ослабевает. Накатывает точно по календарю в этот день и не успокаивается, даже если напиться до потери сознания. Вгрызается в тело и безжалостно шепчет свой приговор: «Виновен». А на следующее утро последние четыре года подсудимый неизменно просыпается рядом с Ритой на продавленном диване в ее то ли доме, то ли фотостудии.

Первый раз он оказался здесь случайно. Лиля Никитина, тогда еще девушка его лучшего друга, попросила Риту проводить пьяного мужчину домой и привести в чувство. В ожидании такси и девушки, которая отвлеклась попрощаться с приятелями, Лев умудрился приговорить еще полбутылки коньяка. Когда Рита вернулась, ее ожидало полубессознательное тело, не способное назвать свой адрес. Не желая подводить подругу, она взялась за миссию «помоги пьяному рыжему дураку» со всей ответственностью и увезла мужчину к себе домой.

С утра он долго извинялся и исчез. Спустя год – снова извинялся и снова исчез на год. Рита посмеялась над чудаком. На третий год он опять появился – смеялись уже вместе, хотя неловкость не исчезла. Она только укрепилась, когда Рита сблизилась с его друзьями. Лев и Рита стали видеться чаще, но эти «пьяные встречи» хранили в тайне и ничем не выдавали свои особые отношения. На вечеринке по случаю дня рождения Лили Никитиной они перебросились лишь парой фраз, и каждый пошел своей дорогой.

Так и повелось. Двадцать первое октября, день, в котором всегда много алкоголя, темнота и эта постель, почему-то все время пахнущая сухой полевой травой вперемешку с розовым маслом. Он напивается, чтобы заглушить боль. Она отмечает свой день рождения. А поздно ночью в тайне от всего мира эти двое встречаются. Она помогает ему дойти до кровати, он отключается, а утром его ждет свежий кофе с булочкой и бутылка похмельного.

Только она знает, что ночью он плачет. Обнимая ее изо всех сил, называет другим именем и глотает слезы. Просит прощения, много вспоминает. Говорит о том, что не успел. Говорит, что хочет умереть и быть с Эльзой там, в лучшем из миров. Рите не остается ничего другого, кроме как медленно гладить Льва по спине, запускать руки в лохматую гриву и просить жить дальше. Раз за разом, пока он не уснет. А потом тихо примоститься рядом и вздремнуть, чтобы встать пораньше и сварить кофе.

«Мужчины не плачут», – говорил ее отец.

Рита хорошо знала эту браваду и прекрасно слышала, как отец бесновался после гибели мамы в той автокатастрофе. Она прекрасно знала, что мужчины плачут, еще как плачут. И знала, что только самые сильные могут выпустить слезы наружу, чтобы продолжать жить дальше.

Но почему Лев возвращается сюда каждый год? Это необъяснимо.

Глава 2

– Опять сожгла?

Лев вышел из ванной, выудил из раковины сковородку и принялся рассматривать намертво присохшие следы сгоревшей пищи. То, что это была яичница, угадывалось с трудом, только если присмотреться и заметить желтоватые кружки недогоревшего желтка.

– Да, позавчера увлеклась. – Рита небрежно махнула рукой, мол, ничего страшного, и чуть нажала на крышечку френч-пресса.

– Время идет, а ничего не меняется, – улыбнулся мужчина и положил сковороду обратно. Зашумела вода, наполнив ее до краев.

Он тщательно просушил волосы полотенцем и педантично повесил его на спинку стула, расправляя неровности. Рита не удержалась от смешка: в ее творческом беспорядке это ну очень актуально.

От Льва теперь не пахло вчерашним загулом, остался только свежий аромат геля для душа и шампуня с ментолом. Можно и позавтракать. Бросила взгляд на полку, где обычно стояли чашки. Почти пусто. Искать бесполезно, они разбросаны по студии и комнате. Только двум повезло остаться чистыми и то лишь по одной причине – они стояли на самом верху.

Две больших лени скрестили шпаги, дуэль была недолгой – победила та, что за «мне влом бегать по всему жилищу и собирать, а потом мыть. Лучше табуретку пододвину».

Деревянные ножки царапнули местами растрескавшийся и потемневший от времени паркет.

– Потом почищу твою сковородку, – фыркнул Лев и капнул в воду немного моющего средства.

– Тебе не надоело еще? – улыбнулась девушка.

– Я делаю это один раз в год, – он пожал плечами и с любопытством уставился на Риту, которая запрыгнула на табурет в коротком домашнем халатике в цветочек и потянулась за чашкой.

Смотреть на эти стройные, точеные ножки и чуть приоткрывшуюся округлость… да какой мужчина это выдержит?!

– Давай помогу, – подошел и схватил рукой чашку на секунду раньше.

– Я са… – договорить она не успела. Одна из ножек табуретки с тихим треском переломилась пополам.

Выбор между чашкой и девушкой был очевиден. Фарфор летит в сторону, а визжащая девушка прямо ему в руки, испуганно обхватывает шею и прижимается.

– В следующем году мне прихватить с собой набор инструментов? – смеющийся шепот заставил ее очнуться, вздрогнуть и отпустить львиную шею на свободу.

– Думаю, я до следующего года такими темпами не доживу, – шумно выдохнула Рита, пытаясь скрыть смущение и преодолеть неловкость. Обычно она легко выкручивалась из любых странных ситуаций, но сейчас вариантов не было. Даже шутка вышла какая-то неправильная. В этом Лев был с ней согласен.

– Не шути так, – смеха в шепоте больше не было. – Ты опять без тапок, – проворчал он недовольно и, аккуратно переступив через осколки, донес ее до дивана.

Чтобы не упасть, Рита снова обхватила шею и невольно прижалась к нему