Книга демона - Юрий Бурносов

Отойдя шагов на двадцать, он повернулся и побежал, спотыкаясь и цепляясь за колючие кусты. Направление он угадал верно и, выбравшись на дорогу, бежал еще долго, пока свет костерка совсем не скрылся за деревьями. Только тогда Гай перешел на резвый шаг. Отдуваясь, он мысленно поблагодарил Трех Богов за то, что не позволили троллям его сожрать, и прикинул, что если будет идти так же шустро, то окажется в городе еще до рассвета.

Так оно и вышло. Никто по дороге Гая не беспокоил, а за пару гвельдов до города он нагнал небольшой обоз из трех расхлябанных телег – крестьяне из ближней деревни везли брюкву на рынок.

– Здравствуйте, почтенные, – сказал Гай, хватаясь за тележный борт.

– Ты телегу-то, это, не хватай! – предостерег сидевший на передке бородатый крестьянин и погрозил кнутом. – Телега, это, не твоя!

– Да брось, Буффин, – оборвал его второй, развалившийся на самом верху огромной брюквенной кучи. – Видишь, парнишка рад, что на людей наткнулся. Страшно небось в лесу-то?

– Страшно, – признался Гай. Его так и тянуло рассказать крестьянам про пережитое приключение, но, вспомнив о данном троллям обещании, он не решился.

– Мне, может, тоже, это, страшно, – проворчал Буффин, но кнут положил. – Тебе, Скабби, только бы оборванцев по дороге собирать. Выскочил, это, из темноты и хватает телегу. А ну как он, это, свистнет, да и набегут из лесу головорезы?

– Так ты головорезам и нужен, – хихикнул Скабби. – Брюкву, что ли, твою заберут? Вот будешь назад возвращаться с выручкой, тогда другое дело.

– Тьфу! Чтоб у тебя, это, язык узлом закрутился! – выругался Буффин. Скабби, не обращая на его слова внимания, похлопал ладонью по брюкве:

– Забирайся, парнишка! Ты легкий, лошадь свезет, а ногам тоже отдых нужен. Только каблуками не подави, загниет.

Гай, благодарно сопя, залез на телегу и уселся на краешке.

– Брюквы хочешь?

– Нет, спасибо…

– А зачем в город-то? – спросил Скабби, отрезав себе желтый сочный ломоть брюквы и громко им захрустев.

Вблизи Гай рассмотрел, что крестьянин не настолько уж и старше его – ну, лет на пять. Белоголовый, короткобородый, в старом чешуйчатом нагруднике поверх заплатанной грубой рубахи. На брюкве подле правой руки Скабби покоился увесистый боевой топор, а дольки он отрезал большим кинжалом.

– Работать, почтенный Скабби.

– Ну, такой прямо и почтенный, – засмеялся Скабби. – Ты это для настоящих почтенных оставь, а я – просто Скабби. Если хочешь, Скабби Стрекотун.

– Потому говорит он, это, много, – вставил мрачный Буффин.

– А я – Гай, – представился Гай. – Писец.

– Писец? – удивился Скабби. – Где ж ты научился?

– Монахи научили. Я три года в Обители Трех Богов жил.

– Хорошее дело, – похвалил Скабби. – В Диле писцы всегда нужны. И по-каковски умеешь?

– По-нашему, само собой, потом по-авальдски, подвеннски, западное наречие знаю… Изящным почерком могу, простым, летописным… – перечислял Гай, поудобнее усаживаясь на жесткой брюкве.

– Э, да ты мастер, парень! – произнес Скабби уважительно. – Ты, как в город приедем, сразу иди в Гильдию Писцов. Это на Старой площади, спросишь у людей, тебе покажут. Там тебя проверят и определят к делу. А без Гильдии можешь на неприятности нарваться…

– Спасибо, почт… Скабби.

– Да ну…

Дальше они ехали молча, и Гай успел задремать под скрип колес, перемалывающих дорожный песок. Очнулся он оттого, что Скабби тряс его за плечо:

– Приехали! Слышишь? Приехали! Город уже! Дил!

Гай открыл глаза и увидел прямо перед собой уходящую в небесную высь стену, сложенную из обомшелого красного камня. Слева в стене имелись окованные железными полосами ворота, а из бойницы над ними кто-то унылым голосом втолковывал столпившимся внизу путникам:

– …И не стану я вам ворот отпирать, и не просите… Вот придет время, и начальник придет, тогда откроем, честь по чести… А сейчас рано, не положено… Мало кто там у ворот топчется… Бумаги небось не у всех есть, знаю я вас…

– Да мы тебе все бумаги покажем и заплатим, чего надо! – кричал кряжистый купец в расшитой золотыми узорами маскаланской куртке, – Что ж нам тут под стенкой сидеть, как собакам худым?! Я человек уважаемый!

– Вот придет начальник, тогда будем смотреть, какой ты есть уважаемый, – скучно отвечал невидимый стражник, – а пока посидите… Не так и долго осталось… Вон и солнышко уже всходит…

Действительно, солнце уже позолотило древесные вершины подступавшего к городу леса. Купец плюнул и, бормоча себе под нос не то ругательства, не то молитвы, побрел к своей повозке – большой, о шести колесах. Возле повозки стояли охранники купца, негромко переговариваясь и передавая по кругу фляги.

– У тебя бумаги есть? – спросил вполголоса Скабби.

– Есть, а что?

– А то, что если нету, тогда надо деньги платить. Без бумаг тебя вроде как в город пускать не должны, но потому как бумаг много у кого нету, то их выписывают при входе – как бы временно. А стоит это один ульт.

– Да есть у меня бумаги. Из Обители.

– Тогда хорошо.

Гай поудобнее улегся на брюкве и собрался было еще подремать, но ворота вдруг душераздирающе заскрипели и поползли вверх. За ними обнаружилась толстая металлическая решетка, покрытая острыми шипами. В решетке открылась незаметная дверца, из нее высунулся мордастый стражник в круглом помятом шлеме и заорал:

– В очередь становись, в очередь! Бумаги сразу в руке держите, чтобы не копаться! Кто с телегами и скарбом – потом, поклажу отдельно проверять будем, чтобы чего недозволенного не обнаружилось!

Собравшиеся у ворот возроптали, но тут же принялись строиться в очередь. Шустрый Гай проскочил в самое начало и оказался четвертым, между сумрачным паломником в ржавых веригах и деловитым толстым монахом. От монаха попахивало вином и ветчиной, от паломника – сырой ржавчиной и дегтярной мазью против блох.

Гай сунул руку в потайной карман на поясе и вытащил рекомендацию из Обители.

Сразу за решеткой под аркой помещался грубо сколоченный стол, за которым сидел начальник охраны ворот. Он брезгливо смотрел на подходивших, так же брезгливо брал их бумаги и не менее брезгливо задавал вопросы. Видно было, что намедни начальник крепко напился и сейчас думал скорее о холодном свежем пиве и острой мясной закуске, нежели о служебных надобностях.

У паломника бумаг не оказалось, и охранник направил его в маленькую комнату для получения таковых. Следующим был Гай.

– Тэк-с… – промямлил начальник охраны, разворачивая бумагу. – Писано в Святой Обители Трех Богов… Отец Абак… Гай… Ты, что ли, Гай?