Мы будем первыми! Родное небо - Сергей Баранников

платка. Провести в последний путь пришли мужики со двора, с которыми частенько резались в домино по выходным и обменивались новостями: одноногий дядя Жора, Василий Степаныч, Леонидыч и самый молодой участник нашей компании — Валик. Ребята с клуба авиамоделистов тоже пришли. Вот их жалко больше всего! Как же они теперь без меня? Мы ведь на соревнования собирались, я даже автобус выбил для всего клуба. Вова Конюхов, Юра Карачун, Гриша Аверьянов, братья Пантелеевы… У ребят глаза на мокром месте, но держатся достойно. Простите, ребята, подвёл я вас!

Собралась и наша кафедра почти в полном составе. Сам Меркулов появился под самый конец и притащил огромный букет гвоздик. Сволочь! Предатель! Хватило ведь совести явиться! Как только земля его носит? Пригрели змею, а ведь каким он идейным казался. Вот как на деле вышло — сдал за пару фантиков труды последних лет, которые могли бы помочь нам быть первыми в воздухе и в космосе.

Злость накатывала волнами, я крепко сжал кулаки и угрюмо следил за происходящим со стороны. Только дайте мне добраться до Меркулова и тех, кто затеял все это!

— Справедливо сердитесь, Николай Александрович! — голос со стороны заставил меня отвлечься от созерцания собственных похорон. Только сейчас я понял, что кто-то наблюдает за мной со стороны. И что самое удивительное, этот незнакомец меня видит и даже разговаривает со мной.

— Что вам нужно?

— Вижу ваше негодование и хочу предложить шанс взять реванш.

— Знаете, в последнее время у меня жутко негативное отношение к незнакомым людям, которые докучают сомнительными предложениями. Так и кажется, что передо мной очередной проходимец. Вы или говорите конкретно что вас интересует, либо убирайтесь туда, откуда пришли.

— Как грубо! Впрочем, обоснованно, ведь мне стоило представиться сразу. Вы уж простите, не удержался и решил понаблюдать за вами со стороны, ведь истинное лицо человека открывается тогда, когда он уверен, что его никто не видит.

— А вы, простите за любопытство, кто? Как вас величать?

— А сами как думаете?

— Знаете, боюсь даже представить. Наш комсорг на партсобраниях очень убедительно утверждал, что вас не существует. И вот, я умираю, и что вижу?

— Что? — хитро сощурился мужчина, делая вид, будто не понимает.

— Вас! Позвольте, попробую угадать. Апостол Пётр? Наслышан, хоть до последнего был уверен, что никого здесь не встречу, а все эти истории с посмертием — не более чем выдумки людей, до жути боящихся смерти.

— Не совсем так, Николай Александрович. Я не апостол, и не Пётр, — мужчина улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Скорее, я посредник между мирами.

— Контролёр, стало быть? Так ведь я без билета, зайцем еду. Можете ссадить, или отправить обратно, я не обижусь.

Сам не знаю с чего это на меня нашло такое задорное настроение. Может, от волнения? А может от того, что в моей жизни, точнее, посмертии происходило то, чего я никак не мог ожидать? И это вызывало у меня неудержимый интерес и небольшую толику недоверия.

— К сожалению, обратно я вас отправить не смогу, да и нечего вам там делать. Эта страница вашей истории закрыта.

— Ошибаетесь, милейший. Я бы вернулся и всем воздал по заслугам. Оно ведь со стороны хорошо видно. Как пел Высоцкий: «жираф большой, ему видней».

— Именно об этом я и хотел с вами поговорить, — мужчина вмиг стал серьезным. — Понимаете, здесь, где мы находимся, тоже идёт борьба. И далеко не все согласны с текущим положением дел. Лично я хочу, чтобы у вас, Николай Александрович, была возможность вернуться назад и восстановить справедливость. Вот только назад во времени нам вернуться уже нельзя, иначе это будет совсем другой мир. Если вы уверены в своем желании, я могу вернуть вас в ваш мир, но только на пятьдесят лет позже.

— Да ну, бросьте! Что мне там делать? Это ж ведь двадцать первый век! А если быть точным, две тысячи двадцать пятый год! Там, небось, на Марсе яблони цветут и корабли туда летают по расписанию. Знаете, как электрички, дачников возят на их участки, так и в третьем тысячелетии люди на Марс ездят, чтобы к природе быть поближе и свежим воздухом подышать. Куда мне там со своими знаниями?

— Не хочу вас расстраивать, но реальность окажется куда менее радужной. Нет ни кораблей до Марса, да и до яблонь дело так и не дошло. Пока не дошло! А вы решайте. Если готовы вернуться назад и попытаться исправить ситуацию, я могу вам это устроить.

— Позвольте полюбопытствовать, милейший, а вам с этого какой интерес?

— Постараюсь вам объяснить. Видите ли, тот человек, который получил чертежи из рук Меркулова, он… из противоборствующей конторы. И мне очень нужно, чтобы вы помогли выровнять баланс сил в этом мире.

— Так, а на кой-ляд я вам сгожусь? Это ведь сколько времени пройдет? Пока рождение, потом пелёнки-распашонки, научиться ходить… И потом, как я буду помнить свою задачу? Я даже буквы забуду.

Идея незнакомца все больше начинала напоминать мне какой-то нелепый розыгрыш.

— А вот это предоставьте мне. Нет у нас времени, чтобы проходить заново весь цикл. Вы продолжите это воплощение в теле восемнадцатилетнего парня, который только недавно закончил школу, получил аттестат и готовится к поступлению в высшее учебное заведение. У меня уже есть подходящая кандидатура.

— А что с парнем? Он умрёт из-за меня?

— Нет, глупости! Парень умер буквально несколько секунд назад. Душа уже покинула тело, так что можете занимать свободное место. Думайте быстрее, пока организм еще можно вывести из состояния клинической смерти. У вас всего пара минут, иначе придётся искать нового реципиента. Ну?

— Вот так просто? Я соглашаюсь, и начинаю новую жизнь в новом теле?

— Просто? Вы думаете, оказаться в чужом теле это просто? Совсем нет. Особенно, если учесть, что парню восемнадцать. Вы помните себя в его возрасте? А можете представить что изменилось за полвека? Нет, Николай Александрович, просто точно не будет. Но я уверен, что вы справитесь.

— Что от меня требуется?

— Вы ведь хотели наказать Меркулова, а заодно и тех, кто послал человека в плаще, который сбил вас и отправил на тот свет? Дерзайте! Но только не вздумайте делать это варварскими методами. Нужно действовать изящнее! Мне не нужно, чтобы вы загремели в тюрьму за убийство, тогда вся затея рассыпется в прах. Подумайте о