Грибы-инопланетяне - Слава Харченко

Но Алена чувствовала перед всей тусовкой вину и часто втихаря от мужа приезжала в нашу хрущевку на улице Вавилова и конючила: «Давай я отвезу тебя в аэропорт, давай я закину тебя в НИИ, давай я прокачу тебя с друзьями на дачу». Вскоре мои нервы не выдержали, и я согласился на поездку на дачу на шестисотом Алены. Только выдвинул условие, что надо заехать в Химки к тете Вере за шифером (шифер потом очень смешно смотрелся на крыше мерса).

Тетя Вера знатно готовила харчо из баранины. Добавляла столько перца, чтобы жгло, но не убивало. Увидев в дверях меня и друзей, тетя накинулась на нас и заставила поесть. Когда обед закончился, то тетя Вера попросила позвать водителя. Негоже шоферу ездить голодному. Мы отнекивались, но потом согласились.

Когда пришла Алёна в своем олигархическом прикиде, то тетя Вера упала в обморок. Когда она очнулась, то сказала: «Если, Славик, у тебя такие водители, то кто же ты?»

Михаель Шумахер

Людочка любила Формулу 1. Наблюдала каждый этап и слушала репортажи комментаторов. Когда трансляция шла ночью, Людочка сидела до утра у телевизора и следила, как Михаель Шумахер занимает первое место. Она вырвала портрет гонщика из спортивного журнала и повесила его в изголовье кровати.

Но однажды Михаель Шумахер состарился, хотя выиграл восемь чемпионатов. Он ушел из гонок в гольф и перестал сниматься по телевизору. Сначала Людочка пыталась найти нового кумира, но никто не подходил по масштабу личности. Все были какие-то мелкие и сопливые. Людочка теперь по ночам спит. Когда я бужу ее, чтобы посмотреть гонку, она лишь нервно дергает ногой и посылает меня по матери.

Из-за этого я сижу один перед телевизором и горько рыдаю, слушая комментатора. Мне так не хватает Михаеля Шумахера! Мне так не хватает Людочки!

Собака Щен

В тысяча девятьсот девяносто третьем году я ловил с Лёшей К. на реке Уче (пятьдесят километров по Ярославской железной дороге) рыбу. Ничего не ловилось, но тут я вспомнил, что здесь в 1919 году купались Маяковский, Лиля Брик, Ося и собака Щен. Они прыгали в воду и брызгались друг на друга, а собака звонко лаяла с берега.

От этого мы обрадовались и стали раз за разом открывать Столичную и выпивать за Володю, Лилю, Осю и собаку Щен. В конце концов, нам стало казаться, что нас окружают со всех сторон огромные, с теленка размером кавказские овчарки. Они молча подходили к нам и не давали дотронуться до бутылки. Вскоре появился и пастух, и оказалось, что собаки нам не привиделись. Они на самом деле не любили пьяных и поэтому не давали нам пить. «Собачки, собачки», – шептали мы им, но они только рычали на нас, пока пастухи не посадили меня с Лешой на ближайшую электричку «Солнечногорск – Москва». Всю дорогу мы читали «Облако в штанах», а попутчики обещали нам вызвать на перроне наряд.

Гебельс

Баба Рая и её дочки Катя и Вера жили на Кубани на хуторе Железном. В войну ее мужа Яшу забрали на фронт, а хутор оккупировали немцы. Когда майор Шмидт узнал, что Катя и Вера комсомолки, вызвал солдат и погнал девочек в комендатуру. Баба Рая, как стояла в дверях, так и села на пол. Отказали ноги.

Когда Катя и Вера пришли после допроса, то с трудом донесли мать до кровати. Так она с нее больше и не вставала до 1968 года. Майор же Шмид просто расспросил девочек и поселил к ним трех солдат. Солдаты всегда давали сестрам и матери объедки. Эти объедки и помогли пережить оккупацию.

Потом Катя и Вера долго думали, почему была такая гуманность. Оказалось, что Гебельс хотел восстановить население юга против Советов и велел помогать местным жителям. Я еще много думал, почему в Белоруссии партизаны были, а на Кубани не были. Может из-за Геббельса? Может оттого, что на Кубани нету лесов? Где в степи спрячешься? А бабы Раин муж Яша с войны не вернулся. Даже где могила, никто не знает.

Могила Яши

Баба Рая первые три года после войны не верила, что ее муж Яша погиб, но 1948 году на хутор мимоходом пришел сержант Панфилов. Он постучался в хату вечером и представился однополчанином Яши. Сестры Катя и Вера накрыли ему стол. Положили жареной плотвы, вареной картошки, помидоров и молока. Ну и самогонки налили. Панфилов ел медленно, но скоро насытился, смахнул крошки в рот и сказал, что с Яшей они пошли в бой 23 июня на танках КВ под Гродно. Танк Яши был главным, но их из пушек подбили и танки загорелись. Панфилов выпрыгнул, а Яшу он не видел и после боя больше не встречал. Наверное, сгорел Яша в танке.

Когда сержант Панфилов переночевал, а утром ушел в свою станицу Северную, то баба Рая сказала, что ей каждую ночь снился Яша, а теперь не снится.

1968 году, когда мама умерла, Катя ездила в Белоруссию в Гродно. Чистый и уютный городок.

Восстание

Чеченцы Хасан Исраилов и Маирбек Шерипов в октябре 1941 года подняли восстание против русских. Они хотели отомстить за Шамиля и за то, что Сталин сделал на Кавказе колхозы. Пришлось снимать две дивизии под Москвой и совершать насильственную депортацию. Еще депортировали крымских татар. Они радостно встречали немцев и подарили командующему Эриху фон Манштейну белого скакуна. А потом Сталин вошел во вкус и депортировал всех подряд. Греков, немцев, черкесов и еще кого-то. Баба Рая рассказывала, что хорошо помнит эти глухие поезда. К ним никого не подпускали.

Чеченцы за это до сих пор с нами воюют. А крымские татары, когда в 1989 году вернулись в Крым, увидели все занятым и начали борьбу за место под солнцем. Строят без спроса магазинчики, ресторанчики, чайханы. Захватывают пляжи. Жарят шашлык и готовят плов отдыхающим.

Гумберт Гумберт

Символисты и футуристы

Читал дневники символистов. Белого и Кузмина. У символистов постоянно болели зубы. От этого я захотел узнать, каково было качество стоматологии в начале двадцатого века? Были ли бор-машины? Использовали ли обезболивающие уколы? Удаляли ли нервы? Или рвали все подряд?

Теперь, когда я перечитываю Блока и Брюсова я думаю об их незавидной судьбе. Если у тебя плохие зубы, то уже к тридцати годам их вырвут. Если у тебя хорошие зубы, то они все равно будут болеть. Тут не до поэзии. Приходится лежать на диване под шерстяным одеялом с перевязанной челюстью. Полоскать зубы содой, ромашкой, зверобоем, шалфеем и надеяться, что боль утихнет. Если же боль не утихает, то какие тут стихи? Наверное, из-за зубных страданий символистов сменили футуристы. В воспоминаниях футуристов я информации о больных зубах не нашел. Там в основном о сбрасывании Пушкина с парохода современности. Я рад, что живу в двадцать первом веке – в веке борьбы с кариесом.

Не писать стихов

Во всем виноваты Бурлюки – Давид, Владимир и Николай. Они первые придумали не писать стихов, а устраивать акции. Ходить, греметь, читать лекции, дудеть, пыхтеть, непотребно ругаться, мычать, петь арии из оперетт, а стихи не декламировать.

Теперь все современные поэты поступают также. На сцене забивают гвозди в бревно, льют воду из чайника с высоты два метра в эмалированный таз, кричат в громкоговоритель, как на демонстрации, показывают публике кукиши и факи, устраивают альковные сцены, пишут манифесты, только стихи не читают.

Вообще я считаю, что самый гениальный поэт – Г.М, живущий в Казани. Он ничего не делает, только пишет стихи. В наше время это мужественный поступок.

Кофта Маяковского

Оказывается, у Маяковского кофта была не желтая, а оранжевая. И не оранжевая вовсе, а полосатая. Когда все футуристы со сцены мяукали, блеяли и мычали, Маяковский в цилиндре читал стихи, но ранние. Еще не блеял Хлебников, но его было плохо слышно из-за неразборчивой дикции.

Когда я ем желтого полосатика и запиваю его пивом Миллер, то вспоминаю Маяковского и Лилю Брик. Мне кажется, что Маяковский – это желтый полосатик, а Лиля Брик – баклашка пива.

Гумберт Гумберт

Лолиту я прочел в двадцать лет и меня ничего не удивило. Но сейчас мне тридцать восемь и я поражен, что Гумберт Гумберт ничем не болел. Каждый мужчина средних лет скажет, что у него есть одна-две неизлечимых болезни, избавиться от которых можно только с помощью смерти. Гумберт Гумберт же спокойно управляется с Лолитой, с мамой Лолиты, ездит на автомобиле по всей Америке, ночует в занюханных отелях и хоть бы хны. Хоть бы кашель или температура, я уж не говорю про более серьезные патологии, вызванные бурной сексуальной жизнью. А ведь в фильме Джереми Айронсу 50 лет, но в принципе могло быть и тридцать, потому что Лолите двенадцать.

В тридцать лет болезней может и не быть, но все равно как-то не верится.

Встреча

Для толстого человека самое неудобное – встретиться с приятелем, которого он не видел десять лет. Во-первых, сам не хочешь показывать, насколько ты растолстел по сравнению с десятилетней давностью. А во-вторых, встретивший друг, не веря, что ты – это ты, начинает аккуратно расспрашивать тебя: «Не пьешь ли ты пиво, не ешь ли ты на ночь, не бросил ли ты заниматься футболом?». А так как ты ничего этого не сделал, то ощущать на себе вопрошающие взгляды давнего приятеля невозможно. Вообще, кажется, что вся беседа с ним – это постоянное желание обойти подводные камни. Чем старательнее друг их избегает, тем больше ты понимаешь свою ущербность.