Пальцы - Роман Любивый

Я не выдержала и засмеялась. Бабуля не стала его догонять, всё равно никто не поверит пьянице, да он сам себе не поверит, когда проспится. Хотя могла бы и догнать.

Нехорошие вещи мы могли делать, но это было очень редко. И с очень плохими людьми, которые, к сожалению, часто бродяжничали на этой земле. Не хочу даже вспоминать об этом. Если люди узнают, то подумают, что моя бабуля — чудовище, и только я буду понимать, что это не так, что её просто вынудили.

Тяжело было скрыть от людей мою бабулю. Но и совсем их не впускать было нельзя. Их так жалко. Особенно когда они заблудились, а снаружи темно или дождь. Мы же всё-таки были не злодеи, сердце не камень. Поэтому иногда мы рисковали.

В конце концов, пришёл этот «писатель». Он сразу показался мне подозрительным. Начал расспрашивать про меня, на что мы живём, ждал, когда придёт бабуля. Не унимался. Напросился к нам на целый день. Наверное, дожидался, когда я выйду из дома. Я терпела до последнего, а когда вышла, то вернулась как можно скорее. И не зря. Он нашёл бабулю, но вместо того, чтобы поседеть и потерять дар речи, он выхватил из-за пазухи обрез. Крепкие нервы, отработанные движения, он был не так прост. Было видно, что многое повидал, и его тяжело было напугать.

Мою бабулю убить тоже было непросто, тем более из ружья. Поэтому я за неё не сильно переживала, а этого парня можно было считать очередным пропавшим без вести. Но я уже заранее чувствовала, что даже если мы его убьём, за ним могут прийти и другие. Такие же безжалостные охотники. Не поодиночке, а вдвоём-втроём. И если они будут искать, то обязательно найдут нас. И тогда нам точно будет тяжело им противостоять.

Единственный шанс спастись — покинуть наш тихий домик.

Стоило подойти тихо сзади и ударить писателя топором, но мне не хотелось его убивать. Тем более, не хотелось опять мыть пол от крови.

Вместо этого я попыталась убедить его, чтобы он убирался подобру́-поздоро́ву и оставил нас в покое. Просила не трогать бабулю, предлагала ему деньги. Он огрызнулся — деньги никому не нужны даже в городе, потому что на них ничего нельзя купить. Тогда я созналась, что у нас было золото. Это заинтересовало его. Золото до сих пор можно было обменять на всё, что хочешь.

Конечно, я ничего не собиралась ему давать, просто хотела оттянуть время.

Только я полезла в погреб, где находился тайник, — тут не выдержали нервы у бабули. Всё-таки, она ведёт себя иногда совсем как человек! Причём в самый неподходящий момент.

Её длинная рука метнулась и ударила чужака по голове — так, что хрустнул череп, но спусковой крючок дробовика уже пришёл в движение — раздался оглушительный выстрел.

Дробь снесла горящий керосиновый светильник, он упал на шкаф, керосин разлился и загорелся, огонь прыгнул на занавеску — и она вспыхнула. Нельзя было терять ни секунды!..

Наверное, сейчас в деревне никого не осталось совсем. Никто не хочет там жить. А жаль, места красивые.

Никто не вспомнит про сгоревший домик в заброшенном посёлке. Никто не будет интересоваться, кто там жил, никто ничего не найдёт.

Я давно живу в городе. Учусь в колледже. Снимаю квартиру в пригороде. Живу рядом с разными людьми, в основном не самыми приятными.

Иногда зимними ночами тут бывает тихо. И в ночи, когда в окно проникает только свет фонаря, бывает, кто-то стучит в моё окно на втором этаже. Я подбегаю к нему, но там никого нет. Открываю створку и гляжу вниз, но внизу стоптанный снег и лёд, и я не могу разобрать следы.

Однажды ночью после такого случая я сидела возле окна в полутьме и размышляла.

Я думала, что бабуля погибла в пожаре. Но что, если нет? Если она сейчас прячется где-то в городе и приглядывает за мной? Бабуля, пожалуйста, если ты жива, скажи мне что-нибудь, дай мне знак!

Это бы объяснило, почему с людьми, которые меня обижают, происходят плохие вещи. Будто кто-то заступается за меня.

А может быть, это игра моего воображения, и бабуля живёт теперь только у меня в голове? Я не знаю, но вот что странно: окружающие избегают общаться со мной, и испуганно перешёптываются в стороне, искоса глядя на меня. В их глазах беспокойство. Может быть, я сама становлюсь похожа на бабулю? Может бабуля специально не хотела пускать меня в город? Может она не столько хотела оградить меня от зла, сколько оградить мир от меня? И мне в итоге нет места среди обычных людей?

Зря я умоляла Писателя, чтобы он запер бабулю и увёз меня в город. Он сделал по-своему и всё испортил.

Я размышляла и в блеклом свете уличного фонаря разглядывала свои тонкие пальцы. Они стали ещё длиннее.