Возрождение Феникса. Том 2 - Григорий Володин

Совсем не кратко, но уж ладно, зато у меня вопросов теперь меньше.

— О, еще вспомнил, — вскидывается Серафим. — У пленных в разгрузке лежат дактилоскопические пленки с отпечатками пальцев. Явно кого-то подставить хотели.

— Даже догадываюсь кого, — размышляю, доставая мобильник.

Наверняка, Свиридовых. Все в курсе, как Анатолий на меня бычился перед земским исправником. Логично разыграть нападение так, будто он решил свести счеты. Вопрос, кто напал? Лобов?

— Пробить по своим каналом чьи отпечатки сможешь?

— День займет.

— Кхм, ясно. Пошли кого-нибудь допрашивать боевиков, — даю поручение, набирая Богдана. — Пусть хоть кожу с них сдирают, но через полчаса мне нужны имена инициатора налета и владельцев отпечатков. И да, пленных не убивать, пригодятся. Еще позови служанок из подвала. Пускай ухаживают за ранеными: дают обезболивающие и воду, смачивают ожоги мокрыми компрессами.

— Понял, — Серафим выходит в коридор.

Атаман не берет трубку. Неудивительно — уже пять утра. Розовый рассвет брызжет в окно. Дальше пробегаюсь по списку членов ватаги. Алеся, Агафья, Руслана, Яков… Без толку. Дрыхнут, как сурки, после насыщенных выходных на турбазе.

Груздевых пролистываю, нет, не из-за гордости — наверняка, сами меня пошлют. Проверю, если остальные варианты не дадут результата.

Остаются только Анфиса и Павел Свиридов. Быстро раздумываю, взвешивая «за» и «против». Если я попрошу у княжеской дочери залечить моим людям раны, дворяне точно ни во что не будут меня ставить. Назовут жалкой подстилкой, который не воин, а так, смазливая игрушка для развлечения княжеской дочки. Вроде детский сад, но здесь вот так вот всё, через то самое место.

Так что звоню Павлу:

— Беркутов? — сонно он спрашивает.

— На мою усадьбу напали. Трое человек ранены, срочно нужен Целитель. Сможете прислать?

— Как напали? — просыпается он окончательно.

— У раненых осталось всего несколько часов жизни, — игнорирую вопрос. — Пришлешь или нет?

Он шумно сглатывает, соображая:

— Пришлю, — решает и спешно добавляет. — Если отец разрешит. Дай мне пятнадцать минут с ним поговорить.

— Скажи, что Беркутов будет у него в долгу. Это порадует Анатолия.

Жду минут десять. За это время добираюсь до библиотеки через сгоревший до кирпичной кладки коридор. Раненые лежат на диванах и переносных койках. Подхожу к Тимофею, его обхаживает Дося. Слуга хрипит во сне, на лице и шее завязано мокрое полотенце.

— Как он? — спрашиваю обеспокоенно.

Дося только качает головой, вытирая выступившие на глазах слезы.

— Жив, барин. Пока жив. Ой, на вас кровь! — она подступает ближе, касается рукой моей шеи. — Фух, не ваша, — выдыхает успокоившись. — Неужели и вы тоже сражались? — она резко всхлипывает, испугавшись за меня. — Вас же могли убить!

— Времена такие, — равнодушно говорю. Ласково провожу рукой по влажным щечкам девушки. — Не реви. Будь сильной, в твоей помощи нуждаются наши защитники. Поняла, приказ? — окутываю ее волнами магнетизма.

Плечи Доси распрямляются, осанка становится уверенной, что выглядит весьма странно для скромной служанки.

— Поняла, барин, — ее голос становится твердый как скала. Слез больше ни в одном глазу. — Разрешите заняться Тимофеем. А вы поговорите так же внушительно с Феней. Она сильно боится вида крови.

— Занимайся, поговорю, — оборачиваюсь к рыжей девушке.

Худенькая служанка пытается совладать с собой, но стоит ей взглянуть на ожоги раненого, милое личико бледнеет, а на висках выступает пот. Кажется, она готова от ужаса выпрыгнуть в окно. Типичная гемофобия. Хорошо, что в обморок еще не бахается.

Я подхожу к девушке:

— Фенечка, напряги мышцы рук, быстро! — она вздрогнув слушается. — Теперь ног. Сильнее! Снова рук. Теперь живота, — она втягивает и так плоский живот под прозрачной сорочкой. Белое, как мел, нежное лицо краснеет. Кризис прошел. Упражнение помогает отвлечь мозг от триггера и избежать обморока. Мои центурионы учат этому новобранцев, чтобы в первых боях не теряли сознание как принцессы. — Легче?

— Да, барин, — кивает и даже тихонько улыбается. — Спасибо вам.

— Делай так каждые пять минут. И не забывай заботиться о раненом. Тебе нужно только подавать воду, втирать мази и менять тряпки. Никаких кожных швов, так что бери себя в руки.

— Поняла, — пристыженно опускает она ресницы и спешит за дело.

За третьим раненым ухаживает сама Оксана Тимуровна. Я киваю учительнице, и она виновато поджимает губы. Догадалась, что по ее душу приходили вражины. Ну хоть не ревет и прилечь в обморок, вроде, не собирается.

Разговоры с служанками и мне помогли отвлечься. Хоть не чувствую себя совсем бесполезным. Так, жду еще минуту-две и набираю Анфису, не возьмет — буду трезвонить Галине Константиновне. Да хоть Люде — пускай тормошит подружку. К черту репутацию, она не стоит жизни Тимофея, переживу как-нибудь насмешливые взгляды.

Пилик. Сам Анатолий звонит.

— Беркутов, группа едет, — я слегка напрягаюсь. Группа? Заказывал одного Целителя, а, похоже, едет целая кавалерия. Как бы повторно призывать Серп не пришлось. Свиридов тем временем берет болотопса за жабры. — За помощь ты отдашь мне завод.

Ну нихрена себе расценки! Рожа не треснет? А гранд-крейсер не подогнать тебе заодно, а?

— Благодарю за помощь, Анатолий Игоревич, — вежливо отвечаю. Не в том положении, чтобы дерзить. — Минуту повисите, пожалуйста. Очень отвлекают…последствия нападения, сами понимаете.

— Жду, Беркутов, разгребай, — вальяжно разрешает Анатолий.

Он, видимо, сделал вывод, что мне больше некого просить о помощи, раз к нему обратился. А то, что я банально не дозвонился до ребят, в голову ему как-то не пришло. Или он просто из вредности не хочет помогать забесплатно. После гольф-клуба это понятно. Погорячился я тогда, слишком разошелся. Наезд не наезд, но Анатолий воспринял наш разговор именно так. Надо посдержаннее быть, Феникс, а то весь огонь истратишь на падальщиков.

Набираю на второй линии Серафима:

— Что с пленными? Допросили?

— Полчаса еще не прошло вообще-то, — слегка ворчит старый безопасник. — Но допросили. Лобов устроил налет.

— А отпечатки чьи? — Сейчас это намного важнее.

— Людей Свиридовых. — Бинго!

— Береги их, как зеницу ока, Серафим.

— Пленников что ли? — не понимает он.

— И их тоже. Но в первую очередь пленки с отпечатками.

Возвращаюсь на линию со Свиридовым.

— Разгрёб, Арсений? — с сарказмом спрашивает.

— Извините, Анатолий Игоревич, плененные налетчики просто запели, — деликатно объясняю задержку. — Просто мы нашли у них плёнки с отпечатками пальцев.

— Плёнки? — голос у Свиридова уже серьезный. — И кого они хотели подставить?

— Вас. Точнее ваших людей.

— Кхм…кхм… — ему уже невесело. — А кто это у нас такой смелый? Или бессмертный?

— Лобов Георгий, — скрывать смысла не вижу. Теперь можно и приврать.