Офицер первой линии (СИ) - Константин Бахарев

— Поэтому я предложил вручить вам космическую яхту, — старший стивидор отпил кофе и поморщился, слишком горячего хлебнул.

— Однако, — хмыкнул Беляев. Он забыл про кофе и вытянув ноги, поудобнее устроился в кресле. — Балуете вы меня.

— Нет, нет, — Арджун сплёл пальцы и положил руки на стол. — Конечно, такая яхта стоит как новенький каботажник. Но дело того стоит. Вы же единственный капитан с таким стажем на всей Земле и вообще во всей Солнечной системе. И опять же, рекламный ход. Если наша компания может позволить себе такой подарок, значит, дела у неё идут отлично. Они и так хороши, впрочем, — сразу же уточнил он. — Плюс сотрудники увидят, как руководство относится к тем, кто работает как надо.

— А не разорится компания от таких подарков? — улыбнулся Беляев.

— Нет, нет. Второй по стажу капитан работает всего двенадцать лет, — Арджун тоже улыбнулся. — Всё уже продумано. Так что дело только за вашим согласием. Да?

— Да, — Беляев кивнул.

— Вот и договорились, — старший стивидор отпил кофе и поморщился, оно уже остыло. — Тогда мы размещаем заказ на Иркутском заводе. Сейчас весна, они как раз успеют к февралю. Кстати, там же, в Иркутске скоро будет готов новый грузовик. Его мы также передаём вам. Будете командовать снова. Вы не против?

— Совсем нет, — Беляев засмеялся. — Очень даже неплохие подарки.

— Вот и всё, что я хотел с вами обсудить, — Арджун взглянул на кофе и поморщился. — Ещё по чашечке?

— Спасибо, я пойду в госпиталь, — первый навигатор поднялся. — Надо навестить своего помощника.

— Всего вам хорошего, — встал и Арджун. — Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления.

— Время цвести сакуре, — подумал Беляев, сидя на террасе своей виллы. Мягкий, тёплый ветерок приносил слабый смолистый запах кедров из рощи. Прозрачные волны шуршали жёлтым песком ливанских пляжей.

— Слетаю-ка я в Японию, — решил Беляев. — Года четыре в это время не бывал там.

На следующий день, сидя в парке на низкой скамеечке, окружённой розовым цветом вишни, Беляев вспомнил, как много лет назад он приехал сюда, в этот небольшой город, в гости к сокурснику Идзи Сатаки или, как его все звали в полётной школе — Самураю.

Они бродили по улицам, привлекая внимание молодых смешливых девушек своей шикарной формой космических навигаторов. На груди поблёскивали медали с выбитыми на них цифрами. Те означали количество полётов за атмосферой, в пустоте космоса. После второго курса их набралось около десятка.

Беляев встал со скамеечки и посмотрел на поросшую густым лесом гору, тёмной громадой нависавшей над городком. Давным-давно, пробираясь по её крутым тропинкам, Самурай поскользнулся, упал и сильно расцарапал себе правую руку. На тыльной стороне ладони, после того, как рана зажила, остался причудливый шрам.

По этому шраму, через три года, его и опознали. После внезапного камнепада в Огненных Углах Меркурия, от группы топографов, подбиравших безопасное место для посадки тяжёлых транспортников, в живых не осталось никого. Их даже не нашли. Только рука в скафандре, оторванная почти по локоть. Она лежала возле груды огромных камней, разобрать которые тогда было не под силу. Конечно, были всякие проверки ДНК и прочее, но шрам на кисти руки врезался в память. Потом останки Самурая привезли сюда. Но на могилу к нему Беляев не пошёл. Тем более, что и могилы-то не было. Руку со шрамом родственники сожгли, а пепел ссыпали в урну и положили в стену мёртвых.

Капитан космического грузовика Беляев, почти три десятка лет работающий на каботажной линии Земля — Марс — Земля, вспоминал своего отчаянного друга Самурая, сидя здесь, на низкой скамеечке, в парке, полном цветущей сакуры, бездумно глядя на чистое бледно-синее небо, за которым таился чёрный, опасный космос.

Из Японии он улетел в Калифорнию, захотелось покататься на волнах, пружиня ногами, играя мышцами, стоя на вёрткой, скользкой доске. На пляжах Сан-Диего Беляев провёл пару дней, и как-то, шагая вечером в свой отель, увидел катящегося в инвалидной электроколяске адмирала в парадном мундире с грудью, завешенной сверкающими орденами.

— Привет, Микки, — он легко догнал коляску и положил руку на её спинку. — Смотри, где встретиться пришлось.

Адмирал, прищурясь, вглядывался в него сквозь толстые стёкла очков.

— Не узнаёшь, — Беляев улыбнулся. — И как только могли в честь такого старого маразматика назвать самую большую яму на Плутоне.

— Не яму, а кратер, — засмеялся адмирал. При этом ордена на его груди мелодично зазвякали. — Юджен, это ты что ли?

— Конечно, — Беляев осмотрел награды. — Ты молодец, нахватал орденов. Пошли, посидим где-нибудь.

В небольшом прохладном баре однокурсники заказали себе выпивки. Капитан каботажника решил выпить дайкири, адмирал попросил воды.

— Здоровье не позволяет, — пояснил он. — Уже лет десять как не пью. Живу здесь с внуком сейчас.

— Давненько мы не видались, — Беляев отпил из высокого стакана. — Рассказывай, как здоровье потерял, как семья? Мы же лет двадцать не виделись, наверное.

— Да, примерно столько, — согласился адмирал. — Последний раз встречались, по-моему, когда ты нас вёз на Деймос, кажется.

— На Деймос, — кивнул Беляев. — Ты тогда командовал шестнадцатым отрядом первой линии. На моём грузовике перевозили имущество для твоих флеш-групп[1]. А с Деймоса вас забирал базовый корабль.

— Точно, точно, мы пошли на Плутон. Отличное было время. А шандарахнуло меня на Меркурии. Помнишь, где Самурай погиб? Как это место называется?

— Огненные Углы.

— Вот там угодили мы под такой же камнепад. Позвоночник вдребезги, ног, как видишь, лишился, но скафандр спас. А кроме меня, никого и не зацепило. Парни вытащили.

— Понятно, — Беляев заказал ещё дайкири. — А как семья?

— Дженни умерла пять лет назад, — адмирал опустил голову и немного помолчал. — У нас же сын погиб. Может, ты помнишь, первая экспедиция к Облаку Оорта. Шли они на двух кораблях, один, флагманский, разорвало на глазах экипажа второго.

Беляев кивал, он знал эту историю, и даже видел игровой кинофильм про этот первый поход за пределы Солнечной системы. Но адмирала не перебивал.

— Всё оборудование вышло из строя, — продолжал тот. — Вообще всё. Ни связи, ни хода, даже освещения не было. А сын, он картины любил рисовать, хотя и механиком стал. Взял с собой бумагу, холсты. Вот на них они и писали карандашами, красками, что с ними происходит. Ведь все журналы бортовые, фиксирующие приборы, всё сломалось. Жёсткое излучение. То самое.

За пределами Солнечной системы существовал источник неизвестной пока энергии. Для живых организмов она была очень опасна. Её мало изучили, но сейчас хотя бы научились защищаться. Известно было также, что поблизости от орбиты Плутона эта энергия полностью исчезала. Кстати, записи погибшего экипажа были единственным полным описанием её воздействия на человека.

— А ты так и сидишь на каботаже? — адмирал, сморщившись, поднял левую руку и почесал подбородок.

— Да, — Беляев кивнул. — Я единственный на Земле капитан грузового корабля со стажем в должности больше двадцати пяти лет. Мне компания обещала космическую яхту подарить зимой. В благодарность за долгие труды.

— Ух ты! — адмирал цокнул языком. — Сможешь сам по себе, без всяких ограничений в космос выходить? Прямо как сверхбогач! Кстати, ты помнишь, в кольцах Сатурна трое из девятой флеш-группы погибли? Их же так и не нашли.

Беляев помолчал, крутя в руке стакан с коктейлем.

— Яхта будет десятиместная, — он посмотрел на адмирала. — Грузовой отсек, две спасательных шлюпки. Меньше моего каботажника раза в четыре, но двигатель такой же мощный.

— Понятно, — собеседник провёл ладонью по столу. — Ценят тебя, Юджен. Кстати, я слышал недавно, авария была какая-то у Марса. Капитан чётко и грамотно увёл корабль от планеты, спас поселенцев, учёных, экипаж и груз. Мне внук рассказывал, я-то новости уже давно не смотрю. Это не ты был?

— Я.

— Молодец, — адмирал вздохнул. — Ты мне дай свои координаты, я тебя поздравлю с яхтой. Когда её получишь?

— Примерно в феврале, на юбилейном корпоративе компании. У меня канал связи один, на служебном сайте. Найдёшь без труда.

— Ясно, — адмирал допил воду. — Ну, я поехал. Мне к внуку надо. Он тут в Сан — Диего изучает каких-то морских лягушек и тараканов. Сегодня на батискафе поплывут, какую-то оригинальную дыру нашли на дне океана, — засмеялся он. — Там самые неизвестные червяки живут. Приятно было встретиться, Юджен.

— Всего хорошего, Микки, — Беляев пожал ему руку.

Адмирал выехал из бара. Первый навигатор каботажной компании молча смотрел, как тот, покачиваясь на коляске, преодолел небольшой порожек и затем покатил по жаркой улице в сторону бухты.