Ифигения в Тавриде - Иоганн Гете
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Ифигения. Фоант.
ИфигенияДарами царскими да отличитТебя богиня! Радостной победой,Богатством, славой дома твоего,Осуществленьем праведных надежд!Пускай за то, что ты радел о многих,Тебя и счастье многим предпочтет.
ФоантС меня довольно и хвалы народной:Мои деянья более другим,Чем мне, на пользу. Тот счастливей всех,Будь царь он или нищий, кто обрелБлагую долю под родимым кровом.Ты скорбь душевную со мной делилаВ тот час, как вражий меч меня лишилПоследнего, достойнейшего сына.Покуда месть душой моей владела,Пустыней не казался мне дворец.Но вот, когда вернулся я с победой,Их царство пало и мой сын отмщен,Все во дворце мне сделалось постыло.Ретивая покорность, что в любомЯ прежде взоре видел, омрачиласьТревогами и тайным недовольством.Все думают о будущем с тоскойИ служат мне, бездетному, неволей.Но вот иду я к храму, где не разМолился я богине о победахИ за победу чтил ее, а в сердцеЦарит одно желанье, для тебяОно едва ли ново: я решил —Себе на счастье и стране на благо —Ввести тебя невестой в мой дворец.
ИфигенияЧрезмерна для безвестной, государь,Такая честь! Изгнанница стоитПеред тобой в смущенье. Ведь искалаОна лишь крова — и его нашла.
ФоантЧто в тайну ты рядишь свое прибытье,Таишься от царя и от людей,Повсюду порицалось бы, поверь.Наш берег пришлым страшен: так велитЗакон и осторожность. Но от той,Кому приют мы дали, милой гостьейСвоей признав, от той, чьи дни текутУ нас и безмятежно и привольно,Казалось бы, — за преданность и верность, —Я вправе ждать доверья и любви.
ИфигенияЦарь! Если я от всех таила имяМое — тому причиной лишь боязньПриют утратить. Если бы ты знал,Кто пред тобой, какой главе злосчастнойМирволишь ты, быть может, вещий страхТвой дух высокий трепетом наполнил,Не приглашал бы ты меня с собоюПрестол делить, а из страны своейИзгнал бы и, отвергнутую, бросилДо дня, как ей на родину вернутьсяИз горестных скитаний суждено,—В нужду и беды, что — увы! — повсюдуИзгнанников, скитальцев бесприютных,Грозя рукой костлявой, стерегут.
ФоантКаков бы ни был приговор боговНад пращуром твоим иль над тобою,Я вижу ясно: с той поры, как тыЖивешь здесь на правах желанной гостьи,Нас небеса не раз благословляли.Так как же мне поверить, что приютГлаве преступной предоставил я?
ИфигенияТы награжден за милость, не за гостью.
ФоантЗа милость к несчастливцам нет награды,А потому в молчанье не упорствуй.Об этом просит не бесчестный муж,Моим рукам ты вверена богиней!Как божеству, священна ты и мне!Пусть боги явят знак: он для меня —Закон. И коль на родину возвратТебе сужден, я року подчинюсь.Но если этот путь тебе заказан,Твой род рассеян по свету иль вовсеНесчастьем небывалым истреблен,Тогда по всем законам ты моя.Откройся мне! Я слову буду верен.
ИфигенияКак трудно нам сорвать печать молчаньяС пугливых уст, открыться наконецВ том, что хранилось в тайне. Ибо, разПоведанная, тайна навсегдаПокинула глубины сердца, чтобыБредить иль врачевать, как бог пошлет…Так знай же! Я из Танталова рода.
ФоантКак просто говоришь ты о величье.Ты пращуром зовешь того, кто ведомВсем на земле как избранник богов,Когда-то милый им! Ведь это ТанталБыл Зевсом зван к совету и столуКак равный гость! В его реченьях вещихОтраду находили олимпийцы,Как в мудрости оракулов святых,
ИфигенияВсе это так, но боги не должныКак с ровнею общаться с земнородным:Он слишком слаб, чтоб голова егоОт непривычной выси не вскружилась.Предателем презренным не был он,Но для раба велик, а для общеньяС бессмертными лишь человек. Так былИ грех его лишь человечен. СтрогБессмертных суд! Поется в песнях: гордостьИ вероломство от стола боговЕго низвергли в Тартар на мученья,Потомки ж были прокляты его.
ФоантЗа их грехи иль за гордыню предка?
ИфигенияСтан мощный и пытливый ум титановХоть и дарован вечными в уделЕго сынам и внукам, но сковалВокруг чела потомков обруч медныйНещадный бог: терпенье, благостынюОн скрыл от их дышащих гневом глаз.Неистовы порывы были их,Ни граней, ни удил они не знали!Уже Пелопс, безудержный в страстях,Сын Тантала любимый, приобрелУбийством и предательством супругу,Дочь Эномая — Гипподамию.Двух сыновей родит она Пелопсу —Фиеста и Атрея. С завистьюСледят они, как подрастает брат,Отца любимец, плод другого ложа…Их ненависть связует, и тайкомОни свершают грех братоубийства.Убийцей царь клеймит свою супругуИ грозно требует вернуть емуЛюбимца-сына. ГипподамияСебя лишает жизни…
ФоантТы молчишь?Доверься до конца мне, говори!
ИфигенияБлажен, кто с чистым сердцем предков чтит,Кто с гордостью о доблестях и славеИх возвещает, радуясь в душеСтоль дивную, достойную чредуСобой продолжить. Создает не сразуРод ни чудовище, ни полубога.Лишь долгий ряд достойных иль дурныхДарует миру ужас иль отрадуБезмерную. Как только царь ПелопсПреставился, Фиест с Атреем правитьСтраною стали. Долго не моглоСогласье длиться. Осквернил ФиестАтрея ложе. Оскорбленный братЕго изгнал из царства. Но Фиест,Предвидя черный день, давно похитилУ брата сына и его тайком,Как своего, растил в кругу родимом.И, напоив его желаньем мести,Во град Атреев тайно подослалУбить царя — ему ж отца родного!Был умысел раскрыт. К ужасной казниЦарь присудил несчастного, считая,Что сына братнего казнит. УзналОн слишком поздно, кто пред мутным взоромЕго замучен был. И, алча мести,Он в тишине задумал совершитьНеслыханное! Кротким, примиреннымПрикинувшись, он изгнанного братаС двумя детьми на родину призвал;А там, схватив детей и заколов,Ужасную и мерзостную пищуНа первом же пиру поднес Фиесту!И лишь Фиест своей родимой плотьюНасытился, как грусть его взяла;Стал спрашивать о детях, мнил, что слышитИх голоса, их милые шагиЗа дверью залы. Но Атрей со смехомМетнул в него кровавой головою!Ты в ужасе лицо отводишь, царь?Так лик свой солнце отвернуло древнийИ изменило бег своей квадриги…Вот прародители злосчастной жрицы!А сколько горестных мужских судеб,А сколько дел безумных скрыла ночьПод тяжкими крылами, разрешаяЛишь в жуткий сумрак всматриваться нам!
ФоантИ ты их скрой в молчанье! Хватит с насПризнаний страшных! Но поведай, какТы привилась на этом диком древе?
ИфигенияАтреев старший сын был Агамемнон.Он мне отец. Но не стыжусь признаться,Что видела в нем с ранних детских днейДостойнейшего мужа образец.От брака с Клитемнестрой родилась я,Как первый плод любви, за мной Электра.Царь правил мудро. Танталову домуБыл краткий мир дарован. ОдногоДля счастья их недоставало — сына!И вот едва желание сбылосьИ стал расти меж двух сестер Орест,Любимец, как нежданная бедаНад безмятежным домом разразилась!Весть о войне достигла и таврийцев.Для отомщенья за увод ЕленыВся мощь отважных греческих племенК стенам троянским двинулась. Взята льВойсками Троя, увенчала ль местьИх бранный путь? Не ведаю. Над ратьюНачальствовал отец. В Авлиде тщетноВойска попутных ветров ждали. В гневеНа их вождя, Диана задержалаСпешащих в грозный бой, через КолхантаПотребовав дочь старшую царя.Нас с матерью они в свой стан зазвали!Схватили, положили на алтарьМеня, злосчастную! Смягчилось сердцеДианы. Кровь отвергши, унеслаМеня богиня, облаком укутав.Здесь, в храме, я очнулась от забвенья.Да, это я, я, Ифигения,Атрея внучка, дочь Агамемнона,Богини недостойная раба.
ФоантПочтенья большего я не воздамЦаревне, чем воздал уже безвестной!Я повторю свою былую просьбу:Доверься мне, поделим власть и счастье.
ИфигенияКак, государь, на этот шаг решиться?Иль не богиня, спасшая меня,Моей судьбой одна располагает?Она меня снесла под этот кровИ, может быть, хранит здесь для отца,Наказанного видимостью горя,Чтоб скрасить старость скорбную его?Как знать, не близится ль возврата час?А я, ее путей не зная, дерзкоСебя свяжу, наперекор богине.Молю о знаке — и тогда останусь.
ФоантЗнак уже в том, что ты покуда здесь.Не измышляй же робких отговорок.Напрасно прибегаешь к многословью,В них краткое лишь различаю: нет.
ИфигенияНе для отвода глаз я говорила,Все сердце я открыла пред тобой!Иль сам не видишь ты, как это сердцеК отцу и к матери, к сестре и братуНавстречу рвется в страхе и тоске?О, если б радость наш дворец микенский,Где грусть-тоска еще лепечет имяМое, как при рождении младенца,Венками разукрасила нежданно!Дай мне корабль, я возвращусь к любимым!Дай мне, воскреснув, милых воскресить!
ФоантЧто ж, возвращайся! Сердцу подчинись!Замкни свой слух для голоса рассудкаХолодного. Будь женщиной вполне!Влеченьям уступи! Пускай играютОни тобой, как утлым челноком!О женщины, когда вас страсть пронзит,Нет уз священных вас остановитьОбманщику по первому же знакуОтдаться, бросив мужа и отца,Но, коль в груди не разгорится пламя,Напрасно будет праведно греметьУвещеваний золотой язык.
ИфигенияНе забывай же, царь, о слове данном!Иль так ты за доверье платишь? Все,Казалось, ты услышать был готов.
ФоантК нежданному я не был подготовлен —И в том моя ошибка: знал же я,Что с женщиной иду я говорить.
ИфигенияНе порицай наш бедный женский род,Не как у вас блестящи, но чистыИ благородны женские доспехи.Верь, в этом деле я тебя правей,В чем счастие твое, я знаю лучше,Ты ж, ничего не ведая о нас,Считаешь: этот брак нас осчастливит —И в добром рвенье, с доброю надеждойЖдешь от меня покорности немой.Но боги мне решимость даровали —Спасибо им! — отвергнуть этот брак,Не освященный их святою волей.
ФоантТак сердце говорит твое, не бог!
ИфигенияЧрез наше сердце боги говорят.
ФоантА разве я не вправе им внимать?
ИфигенияИх тихий голос страсти заглушают!
ФоантИль только жрицам внятен голос их?
ИфигенияНас слушались цари спокон веков.
ФоантСан жрицы и наследственное правоНа Зевсов стол тебя роднят с богами,А я дикарь лишь земнородный…
ИфигенияТакПлачусь я за доверие к тебе?
ФоантЯ человек. Ненужный спор оставим!Я порешил: будь жрицей, как была,Служи богине, избранная ею;Мне ж да простится, что давно Диане —Неправедно, не без упреков тайных —Отказывал я в древних приношеньях.Наш берег был злосчастен для пришельца.Здесь исстари ему грозила смерть.Лишь ты притворной ласкою своей,В которой мне то дочери покорность,То тихое влечение невестыПорой так сладко грезились, как цепью,Меня сковала, — и забылся долг!..Ты совесть убаюкала мою!Я ропота народного не слышал;И вот толпа — все громче с каждым днем! —Винит меня в нежданной смерти сына.Я сдерживать кричащую о жертвеТолпу не стану больше для тебя.
ИфигенияНе о себе, поверь, я хлопочу.Тот ложно судит о богах, кто мнитИх падкими на кровь. Он переноситНа них свои же низкие влеченья.Иль не спасла меня сама богиня?Мое служенье любо ей — не смерть.
ФоантНам не к лицу судить об освященныхОбычаях увертливым умом,Их толковать по прихоти рассудка!Твой долг исполни, я исполню мой:Двух чужеземцев мы нашли в пещереУ берега. Едва ль они благоеДля нас задумали. Они — в цепях.Да примет в их лице твоя богиняВозобновленную отныне жертву!Я их пришлю. Ты знаешь службы чин.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
