Безумная страсть - Лайза Роллингз

Всеми этими предположениями Мэри поспешила поделиться с Люком. Он удивленно взглянул на нее, а потом расхохотался.

– У вас хорошо работает фантазия, – сказал он. – Однако вы ничегошеньки не угадали. У меня нет постоянной подруги, потому что я развелся полгода назад и предпочитаю вести вольный образ жизни. А моя бывшая жена была полненькой брюнеткой с карими глазами и пухлыми губами. И это она мне изменяла.

Мэри подарила ему улыбку.

– Что ж, следует признать, я вовсе не обладаю даром ясновидения.

– Вы уже давно здесь?

– На этом балконе? – уточнила Мэри.

Люк снова рассмеялся.

– Нет, в этом отеле.

Она пожала плечами.

– Недели полторы, а может, и больше.

– Вы хорошо знакомы с Доком?

Мэри отметила, что доктора все называли Доком, будто у него нет имени.

– Да, – пришлось ответить ей. – Именно он посоветовал мне сменить обстановку и отдохнуть в этом отеле.

– И как, нравится?

Разговор начал ее утомлять. Мэри терпеть не могла пустой болтовни. То, что они начали беседу с разговора о погоде, уже должно было насторожить Мэри. И зачем только она ответила?

– Нет, не нравится.

– Так почему же вы не уедете?

Как объяснить постороннему человеку, что она не зависит от собственных прихотей? Все решает Вик. И Док, конечно, тоже. Поэтому Мэри нашла самое банальное объяснение:

– Я оплатила отдых на месяц вперед, – сказала она. – Жалко денег.

Люк покачал головой, словно не поверил, что такие мелочи, как деньги, могут удержать человека в месте, где ему не нравится.

Мэри услышала, как отворилась дверь ее номера. Вик всегда входил без стука. У него был свой ключ, хотя вообще-то такое не допускается в приличных отелях.

– До свидания, – сказала Мэри и, не дав Люку возможности спросить что-нибудь еще, вошла в комнату и прикрыла балконную дверь.

– С кем ты разговаривала? – спросил Вик и щелкнул выключателем.

Комнату залил яркий электрический свет, который больно резанул Мэри по глазам.

– Сама с собой, – ответила она.

Вик пожал плечами. Этот ответ его удовлетворил. Мэри не раз была замечена разговаривающей вслух, когда рядом никого нет.

– Опять твои штучки, – проворчал Вик. – Надо бы сказать Доку.

– Со мной все в порядке, – заверила Мэри. – Просто мне скучно и не с кем поговорить.

– Могла бы позвать меня.

– Я не знала, где ты.

– Я был в баре. Я всегда там сижу по вечерам после ужина. И ты это отлично знаешь.

– Я забыла.

– У тебя снова начались проблемы с памятью?

– У меня никогда не было проблем с памятью!

– Но ты же только что сказала, будто забыла о том, что я каждый вечер провожу в баре.

Вик пытался вывести Мэри из себя, и она почти поддалась, но все же взяла себя в руки и глубоко вдохнула. Вик посмотрел на нее выжидающе.

Наверняка ждет, что я все-таки перестану себя контролировать и закачу истерику, подумала Мэри.

– Перестань разговаривать со мной, как с душевнобольной, – сказала она спокойно.

Вик поморщился, и на его губах появилась кривая ухмылка. Его губы кривятся всегда только вправо, и эта его особенность Мэри не нравилась особенно.

– Я тебя не приглашала, – сказала Мэри. – Выйди, пожалуйста, из моей комнаты. Я хочу побыть наедине со своими мыслями.

– Ты снова себе противоречишь. Если ты хочешь побыть одна, то почему разговариваешь с собой от скуки?

– Лучше разговаривать с собой, чем с тобой, – все так же спокойно заявила Мэри.

Они начали препираться, что тоже было частью своеобразного ежевечернего ритуала. Вик бьет по самому больному. Мэри старается не замечать этих нападок или хотя бы казаться безразличной к его уколам. Его слова отлетают от нее, как резиновые мячики от кирпичной стены. Не больно, но ощутимо.

– Док завтра зовет нас на прогулку, – вдруг вспомнил Вик.

Мэри кивком указала ему на свою больную ногу. Сейчас лодыжка перевязана и выглядит, как закутанная в пеленки кукла.

– Он серьезно рассчитывает, что я завтра смогу прогуливаться? – ядовито осведомилась Мэри.

– Прогулка прогулке рознь. Это простой пикник у водопада. Туда мы поедем на автомобиле.

– Тогда почему ты называешь пикник прогулкой?

Вик окончательно потерял терпение. Если бы он не находился сейчас в номере, где на полу лежит пушистый ковер, то наверняка плюнул бы себе под ноги от злости. Но плюнуть Вик не мог. Он слишком культурен для этого. Слишком утончен, чтобы компрометировать себя такими пакостными поступками. Плюнуть на ковер он не может, а донимать Мэри своими дурацкими разговорами вовсе не считает ниже своего достоинства.

– Утром, я так полагаю? – спросила Мэри без всякого интереса.

Просто чтобы уточнить. С ее желаниями никто не считается, поэтому ей придется ехать на этот идиотский пикник. Скучнее ничего не придумаешь. Впрочем, все равно роликовые коньки отпадают. Мэри остается только или безвылазно сидеть в номере, или постараться извлечь для себя пользу из такого сомнительного удовольствия, как пикник с Виком и Доком.

– Ну хотя бы подышу свежим воздухом.

– Будь готова в одиннадцать, – сказал Вик. – Приятных снов.

Вик вышел и закрыл дверь на ключ с обратной стороны, чтобы Мэри не трудилась ее запирать сама.

Мэри хотела снова выйти на балкон, но, во-первых, уже почти совсем стемнело и она не смогла бы ничего больше различить в темноте, а во-вторых, кто сказал, что Люк уже ушел со своего балкона? Разговаривать Мэри больше не хотелось, поэтому она решила, что самое лучшее – действительно лечь в постель и посмотреть те самые приятные сны, которых пожелал ей Вик. Хотя, если принимать во внимание его обычную «искренность» по отношению к Мэри, то скорее всего в душе он пожелал ей кошмаров.

2

Мэри с сомнением рассматривала автомобиль Дока и пыталась представить, как эта колымага вообще может ездить. Ей казалось, что если ткнуть машину пальцем, то он пройдет насквозь сквозь обшивку. Автомобиль был настолько старым, что вообще перестал походить на автомобиль.

Из гаража вышел сияющий Док. Судя по всему, у него было отличное настроение. Без белого халата и шапочки он казался Мэри настолько чужим, словно то был и не Док вовсе, а какой-то абсолютно незнакомый мужчина. И вообще в своем обычном докторском облачении он выглядел гораздо представительнее. Тотчас же Мэри ощутила нечто вроде легкого разочарования. Док стал обычным стареющим мужчиной пятидесяти четырех лет. На макушке внушительных размеров проплешина – шапочка это хотя бы скрывала! – серый спортивный костюм подчеркивает брюшко, которое в его возрасте уже невозможно убрать с помощью физических упражнений. В общем, рядовой старикан. Нисколько не симпатичный. И уж конечно от импозантности и следа не осталось.