Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944 - Вольфганг Ферстер

Но все это, и даже еще большее количество причин, не объясняет нашего теперешнего положения. На нашу армию на родине в течение нескольких месяцев революционеры систематически оказывали влияние, именно этим и объясняется большая часть наших неудач после 15 июля. Некоторые войска не устояли, и не потому, что не хотели, нет, а потому, что не смогли. Тут не помогло сопротивление других храбрых войск, весь организм был уже нездоров. Слишком много было переносчиков инфекции. Но при совместной работе мы легко снова встали бы, чтобы дать отпор, на короткой линии — Антверпен — Мец или Люттих — Мец и поставили бы нашего противника перед выбором: мир или продолжение войны до 1919 года. И враг тоже был на грани. При всем уважении к французской армии должен заметить: то, что Фош был великим полководцем, — это лишь молва, и ничего более. Если бы он им был, то нас бы ждало совсем другое поражение, а не то, что произошло.

История когда-нибудь расскажет, как мы, в течение многих недель сражаясь на обширном фронте без резерва, имели множество дыр в нашей обороне, и все же полководец Антанты не прорвался. Наши войска, наши офицеры и наше правительство — все они, каждый на своей должности, делали невозможное.

Поэтому сейчас особенно неприятно, когда люди, которые ни разу не слышали выстрелов, которые не знают, какого ужасного напряжения, самоотречения и других качеств требовала война от каждого на фронте, — когда эти самые люди создают противоречия между офицером и обществом. Ведь худшее, что они могут сделать, — это подорвать офицерский авторитет, а это приведет к анархии. Люди, которые совершили это преступление, должны взглянуть на французскую армию, которая по меньшей мере в течение нескольких лет переживала тяжелые времена, когда все, а особенно Клемансо, действовали более чем решительно, когда мятеж часто наказывался смертной казнью. Сегодня французская армия — самая дисциплинированная в мире. Для офицеров, таких как я и многие другие тысячи, которые это переживают, закат нашей армии является чем-то ужасным…»

Это обстоятельное письмо является не только показателем тогдашнего суждения Бека о немецком крахе 1918 года. Оно также представляет собой изложение той точки зрения, которой он, более чем 20 лет спустя, был верен и во время Второй мировой войны. С годами мнение Бека о событиях 1918 года не изменилось или изменилось незначительно. Он всегда помнил этот удар кинжалом в спину армии. Правда, не той армии, которая (как позже будут старательно утверждать легенды) тем самым была лишена победы и которая, израненная и истекающая кровью, приблизила поражение, а той армии, у которой отняли последние силы к сопротивлению. Нужно помнить об этих взглядах Бека, чтобы потом оценить его роль в заговоре против главы государства. Потребовался ужасный наглядный урок, который Гитлер преподал немецкому народу и всему миру, чтобы понять Бека, истинного патриота, выросшего в священных традициях, и оценить условия, в которых открытый протест против преступного тиранства становился высочайшим моральным долгом и насущной государственной и политической необходимостью.

После краха 1918 года Бек остался преданным своей профессии — служил в маленькой стотысячной армии Веймарской республики. Его служба шла параллельно как в армии, так в Генеральном штабе. После службы в Бадене и Силезии 1 октября 1920 года Бека переводят в столицу Вестфалии — Мюнстер. Там он вначале получает назначение командиром дивизиона 6-го артиллерийского полка, а спустя два года, уже в звании подполковника, возглавляет вспомогательные военные курсы в штабе 6-го военного округа. Находясь на этой должности, он не только с большим успехом организовал подготовку будущих офицеров Генштаба, но и снискал любовь и уважение своих подчиненных. Вот небольшой пример этого.

Во время учебной поездки верхом Бек из-за столкновения с легковым автомобилем упал вместе с лошадью. Один из его учеников, тогда старший лейтенант, а позже генерал Хоссбах, пишет об этом в одном из своих писем: «…Все произошло очень быстро: я услышал визг тормозов машины и в ту же секунду увидел залитого кровью Бека. Он лежал на земле. Ты не представляешь, как больно мне было видеть это и как прекрасно держался этот человек, несмотря на боль. Ни одного стона не услышали мы от него. Вначале он спросил о своей лошади и лишь потом позволил отнести себя в машину (которая и была причиной его падения) и отвезти в лазарет в Мюнстере. Во время нашего возвращения мы, к нашей великой радости, узнали, что врачебное обследование не выявило никаких опасных для жизни повреждений. Чтобы порадовать Бека, сегодня мы подарили ему цветы, а в скором времени хотим доставить ему и другую радость. Завтра утром мы хотим по очереди посетить его…»

1 октября 1925 года Бек был переведен в Генеральный штаб 4-го военного округа в Дрездене. Там он стал начальником Генштаба и был произведен в полковники. С осени 1929 по осень 1931 года он командовал 5-м артиллерийским полком в Фульде. Тогда же ему присваивается звание генерал-майора.

Уже в этот период его военной карьере хватало кризисов, которые ставили под вопрос его пребывание на военной службе. Уверенность и независимость, с которыми он вел себя во время процесса над несколькими молодыми офицерами его полка, привели к откровению с тогдашним министром по делам рейхсвера Гренером, который не отправил Бека в отставку лишь благодаря ходатайству начальника управления сухопутных войск генерала фон Хаммерштайна.

«Я, хорошо зная себя, прекрасно понимаю, — писал Бек тогда Хоссбаху, — что на моем пути обязательно встретятся подводные камни. Но я поставлю новый парус и спокойно поплыву до следующего рифа. Уверенность и вера должны быть внутри человека».

Начиная с осени 1931 года род его службы менялся очень часто. После короткого пребывания в Генеральном штабе 1-го командования группы армий в Берлине 1 февраля 1932 года Бек возвращается в Дрезден и становится командующим артиллерией 4-го военного округа. Оттуда 1 октября 1932 года отправляется в Франкфурт-на-Одере, чтобы стать командиром 1-й кавалерийской дивизии. 1 декабря 1932 года становится генерал-лейтенантом. В те же годы пишет труд «Управление войсками», на основе которого до войны готовилась германская армия и который изжил себя к осени 1935 года.

1 октября 1933 года Бек перешел на службу в министерство рейхсвера в Берлине. Тогда же в управлении сухопутных войск, во главе которого стоял генерал фон Хаммерштайн, был назначен начальником управления. Должность эта 1 июля 1935 года была переименована в руководителя Генерального штаба армии. Правда, за сменой названия не последовало расширения полномочий.

1 октября 1936 года он стал генералом артиллерии.

Сердце Бека была переполнено любовью к своей стране. Обладая высоким национальным самосознанием, он с тревогой следил за внутриполитическими событиями, происходившими в Веймарской республике. Бек был солдатом и ярым сторонником точки зрения Зекта, заключавшейся в том, что рейхсвер должен находиться вне сферы партийной политики. Он считал сделанную в начале 30-х годов попытку поставить перед офицерским корпусом определенные политические условия, такие как вербовка офицеров в национал-социалистическое движение, несовместимой с неприкосновенными принципами их положения вне внутриполитических противоречий. Поначалу он приветствовал принятие власти Адольфом Гитлером, считая это многообещающей предпосылкой восстановления равноправного положения вооруженных сил. Однако вскоре он почувствовал опасность, которая грозила независимости и частной жизни офицеров вермахта, который нужно было создавать заново. Исходила эта опасность из рядов национал-социалистической партии и от СА, а позже от СС, которые не скрывали своей жажды власти. Оборонительная война стала для Бека самым горьким долгом.

Бек скептически относился к внутриполитическому развитию Веймарской республики и поведению большинства правящих личностей, резко осуждая бесчисленные преступления и террористические акты, совершаемые против справедливости и закона.

Глава 2

Созидательный труд в 1934–1937 годах

В настоящее время происходит столь многое, а как может развиваться будущее — особенно без нашего участия, — столь трудно предвидеть, что я хотел бы принять как действительно ценный военно-политический лозунг: из-за наших интересов ни с кем не испортить отношения.

Рамок этой книги не хватит, чтобы дать полную картину или хотя бы в общих чертах обрисовать деятельность Бека в течение тех пяти лет, когда он был руководителем войскового управления и затем Генерального штаба. Важно осветить лишь одну сторону его деятельности: влияние Бека на создание и развитие новой армии и его борьбу против стремлений и планов, несовместимых с этой целью.