Правила жизни от Зигмунда Фрейда - Бретт Кар

Фрейд был не только великим ученым и плодовитым писателем, но и хитроумным бизнесменом, а также публицистом. Он понимал, что нужно рекламировать свой метод психоанализа. Чтобы проникнуть в высшие круги мировой психиатрии, необходимо публиковать книги и статьи о своем методе, а также готовить молодых специалистов по психоанализу, которые подтверждали бы эффективность «разговорной терапии». После нескольких десятилетий неустанного труда психоанализ приобрел такую популярность, что начал проникать даже в массовую культуру. В 1926 году известный кинорежиссер немого кино Георг Вильгельм Пабст выпустил в Берлине фильм «Тайны одной души», в центре которого была вымышленная история человека, который с помощью психоанализа решил излечиться от боязни ножей. В тот же год на Бродвее успешные авторы Ричард Роджерс и Лоренц Харт выпустили новый мюзикл «Пегги-Энн». В мюзикле содержалось множество отсылок к новой психологии Фрейда. Большой фрагмент был посвящен анализу снов.

Фрейду явно удалось добиться успеха. Но еще большего успеха добилась национал-социалистическая партия Германии. Нацисты видели во Фрейде еврея-извращенца, который не просто пишет грязные сексуальные книжонки, но еще и утверждает, что люди могут управлять собственной жизнью с помощью психоанализа. Такая идея полностью противоречила гитлеровской идеологии полного подчинения фашистскому государству. Неудивительно, что в 1933 году книги Фрейда вместе с книгами других еврейских авторов, в том числе Карла Маркса и Альберта Эйнштейна, были сожжены на берлинской площади Опернплац. Несмотря на уговоры коллег, Фрейд упорно отказывался уезжать из родной Австрии. Но в 1938 году, когда нацисты вызвали на допрос его детей, уступил уговорам. Богатая его ученица, французская княгиня Мари Бонапарт, подкупила нацистов, и семье удалось бежать в Лондон, где Фрейд провел последние пятнадцать с половиной месяцев жизни. 23 сентября 1939 года страдавший раком ротовой полости Фрейд умер в возрасте восьмидесяти трех лет от передозировки морфина. Смертельную инъекцию ему сделал по его просьбе лечащий врач, чтобы избавить пациента от невыносимых физических страданий.

Жизнь и труды Фрейда безумно увлекали меня еще с подросткового возраста. Выбрав для себя путь психолога и психотерапевта, я продолжал увлеченно читать Фрейда. Я не только практиковал предложенный им метод и работал в этой области более тридцати лет, но и сам проходил длительный курс психоанализа, который оказался полезен мне во многих отношениях. Кроме того, я увлекался историей. Побеседовал с несколькими людьми, которые лично общались с Фрейдом, а также с несколькими сотнями тех, кто работал с первыми учениками великого психолога. В молодости я даже целый год работал в лондонском доме Фрейда (ныне это музей), а недавно стал одним из членов совета музея. Признаюсь, я всегда сильно увлекался учением Фрейда, но, надеюсь, увлечение это основывалось на серьезнейшем изучении его трудов. Как клиницист, я нахожу методы Фрейда непревзойденными. Я беру Фрейда с собой в свой кабинет каждый день – ведь это он обеспечил меня и моих коллег полезнейшими средствами понимания истоков и лечения психологических расстройств и безумия.

Хотя у меня всю жизнь был научный и профессиональный роман с Фрейдом, утверждать, что я его идеализирую или закрываю глаза на его ошибки, слабости и даже определенную жестокость, было бы неправильно. Фрейд мог быть очень теплым и щедрым в отношении к пациентам. Он был блестящим ученым, обладавшим поразительным воображением, которое позволяло ему превратить свои психологические открытия в международное движение психоаналитиков. Но в то же время он был грубым и безжалостным, а порой даже нарушал правила профессиональной этики. За долгие годы работы мне, как я считаю, удалось понять смысл жизни и работы Фрейда, что позволяет высоко ценить его труды, но в то же время проявлять определенную осторожность. У Фрейда я научился тому, как сделать свою жизнь хорошей и гармоничной. И вместе с этим получил множество весьма конкретных уроков того, как вести себя совершенно противоположным образом.

1. Как саботировать свой величайший успех

В 1994 году на экраны вышел фильм «Четыре свадьбы и одни похороны». Очень скоро он стал самым популярным британским фильмом всех времен и был номинирован на «Оскар» как лучшая картина. Исполнитель главной роли Хью Грант получил множество престижных наград, мгновенно превратился в международную кинозвезду и подписал контракт с американской кинокомпанией Castle Rock Entertainment, принадлежавшей в то время медиамагнату Теду Тернеру. После этого Грант снялся в своей первой голливудской картине – комедии «Девять месяцев». Но буквально за две с половиной недели до выхода картины на экраны полиция Лос-Анджелеса арестовала Гранта за непристойное поведение в обществе проститутки Дивин Браун.

Можно вспомнить множество аналогичных историй, когда мужчины и женщины вскоре после достижения славы, известности или успеха буквально саботировали свои достижения – невероятно унизительными и саморазрушающими способами. Например, популярный губернатор штата Нью-Йорк Элиот Спитцер вскоре после избрания оказался замешанным в сексуальном скандале – и полностью погубил свою политическую карьеру.

Известие об аресте Хью Гранта поразило миллионы зрителей. Как мог обаятельный, прекрасно воспитанный, почти аристократический Хью Грант, роману которого с сексуальной Элизабет Херли завидовали мужчины всего мира, связаться с обычной проституткой, стоившей всего 60 долларов? Это погубило его личные отношения, его профессиональную карьеру и его репутацию. Не менее удивительно и то, как Элиот Спитцер, известный своей борьбой за права личности против должностных преступлений, мог оказаться в аналогичной ситуации.

Подобные скандалы, погубившие не одну репутацию, не удивили бы Зигмунда Фрейда. Много лет работая с невротиками, он понял, что люди часто переживают срывы и катастрофы в личной жизни не после неудачи, а, как это ни парадоксально, после триумфа. В классической статье Фрейд так объяснял опасности успеха:

«Психоаналитическая работа подарила нам тезис о том, что люди заболевают неврозами в результате отказа в удовлетворении. Под этим разумеется отказ в удовлетворении их либидо, но, чтобы понять этот тезис, необходимо сделать некоторое отступление. Для возникновения невроза необходим конфликт между либидо человека и той частью его личности, которую мы называем «эго», которая является выражением его инстинкта самосохранения и включает в себя его идеалы собственной личности. Патогенный конфликт такого рода возникает лишь тогда, когда либидо пытается стремиться на такие пути и цели, которые «эго» давно уже преодолело и осудило, которые, следовательно, являются запретными навечно; поступает же либидо таким образом лишь в том случае, если у него отнята возможность идеального, соответствующего «эго» удовлетворения. Таким образом, недостаток и отказ в реальном удовлетворении становится первым условием для возникновения невроза, хотя и далеко не единственным.

Тем более должно удивлять и даже смущать, когда в качестве врача обнаруживаешь, что люди порой заболевают именно тогда, когда в их жизни сбывается какое-нибудь давнее и глубокое желание. Кажется, что они не в состоянии вынести свое счастье, так как не возникает сомнений в связи между успехом и болезнью.

Я имел возможность познакомиться с судьбой одной женщины и опишу этот случай как типичный случай подобных трагических явлений. Она была из хорошей семьи и получила прекрасное воспитание. Но еще в юности она не сумела обуздать своей страсти к жизни; она сбежала из дома и стала блуждать по миру в поисках приключений, пока не познакомилась с одним художником, который сумел оценить ее женское обаяние и, несмотря на всю ее экстравагантность, почувствовать также ее тонкие душевные качества. Он взял ее к себе в дом, и она стала ему верной спутницей. Казалось, для полного счастья ей не хватало лишь социальной реабилитации. После долгих лет совместной жизни он добился, что его семья примирилась с ней, и был уже готов вступить с ней в законный брак, и в этот момент она начала сдавать. Она начала пренебрегать обязанностями по дому, где ей предстояло стать полноправной хозяйкой; ей казалось, что родственники будущего мужа преследуют ее, хотя они собирались принять ее в свою семью; она преследовала любовника бессмысленной ревностью и лишала его всякого контакта с людьми, мешала ему в художественной работе и впала вскоре в неизлечимое душевное заболевание.

В другой раз я наблюдал одного весьма достойного человека, университетского преподавателя, долгие годы питавшего вполне естественное желание стать преемником своего учителя, который сам ввел его в науку. Когда старый ученый вышел в отставку и коллеги моего пациента сообщили ему, что он станет его преемником, он оробел, начал преуменьшать свои заслуги, объявил себя недостойным занять предложенный пост и впал в меланхолию, из-за чего на несколько лет оказался неспособным исполнять какую бы то ни было работу.