Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции - Фомина Ольга

Побледневший Людовик тихо пробормотал:

– Не сердитесь, ваше величество, мы больше не будем играть в эту игру.

Анна, улыбнувшись, склонилась к сыну, чтобы он ее поцеловал. Увиденное ясно дало ей понять, что она должна следить за тем, с кем дружит ее ребенок. Вскоре она нашла ему более подходящих приятелей: юного Вивонна, сына маркиза де Мортемара, и других отпрысков из знатных семейств.

Людовик уяснил, что не должен даже в играх быть на вторых ролях. Он с грустью смотрел в сторону своей старой подружки, но вспоминал наказ матери и шел играть с друзьями из знатных семей. Они ему не нравились: высокомерные и насмешливые дети из лучших домов Франции издевались над малейшей оплошностью Людовика.

– Что же вы такой неловкий! – смеялся Тревиль, и другие знатные мальчики подхватывали его веселье и начинали потешаться над Людовиком, который оказался слишком медлителен для их чересчур подвижных игр. Король неуверенно улыбался вместе со всеми, но внутри него все бурлило и кипело. В будущем его зародившийся комплекс неполноценности превратится в одну из движущих сил его личности. Но несмотря на насмешки новых друзей, Людовик не признавался матери, что они его задевают, и носился с мальчишками по парку, изображая охотников, ищущих дичь. Неприятные моменты в общении закаляли характер, и если в детстве король мог проглотить обиду, то повзрослев, не допускал подобного обращения с собой.

Главным наставником Людовика назначили Ардуэна де Перефикса. Он обучал короля истории, литературе, морали и латинскому языку. Людовик любил читать исторические книги и, пытаясь узнать что-то новое, быстро продвигался в обучении. Однажды ему захотелось узнать о Галльской войне, на что Ардуэн дал ему книгу об этом событии, написанную на латинском языке:

– Ваше величество, это «Записки о Галльской войне», думаю, вам будет интересно почитать.

Людовик раскрыл книгу и сел за стол. Его не смутило, что произведение не на французском, а на латинском языке. К тринадцати годам он уже переводил латынь. Стремление к знаниям перевешивало неусидчивость ученика. Но самыми любимыми уроками Людовика были те, где нужно было двигаться.

Когда начинались занятия танцами, стрельбой из мушкета или обучение правильному обращению со шпагой, Людовик получал настоящее удовольствие. В тринадцать лет король так поднаторел в танцах, что его признали первым танцором в балете «Кассандра». Дамы с интересом посматривали в сторону грациозного и пластичного мальчика. Людовику нравилось их внимание, будь его воля, он с утра до ночи танцевал бы с ними на сцене, отрываясь лишь на еду, сон и охоту.

Людовик умел великолепно держаться в седле и любил мчаться на коне по лесам Булони или Венсенна, слыша за спиной веселые крики друзей, подбадривающих его скорее поймать дичь. Охота вызывала в нем такой азарт, что возвращаться в кабинет для уроков было сущим мучением. Но, обладая твердым характером, Людовик исполнял все, что от него хотели. Несмотря на потребность к движению, он был послушен и вежлив.

Анна Австрийская договорилась с Мазарини, что Людовик будет присутствовать на заседаниях Королевского совета, чтобы лучше осознавать всю ответственность своего положения. Решение было верным. Потихоньку король втягивался в государственные дела и знал обо всех важных событиях, происходящих во Франции и других странах. Мальчику пришлось рано повзрослеть.

Анна ежедневно общалась с сыном, интересуясь его успехами и поощряя его. Людовик сильно любил мать и повиновался во всем. Он ласково называл ее матушкой и старался не огорчать. Не обладая упрямством, Луи легко просил у матери прощения, если видел, что расстроил ее.

Находясь чаще всего среди взрослых, маленький король научился держать язык за зубами и не заниматься распусканием сплетен. Его хорошо характеризует случай, когда один придворный саркастически прозвал Мазарини «султаном». Шестилетний Людовик не понял, что прозвище обидное, и, увидев, как кардинал шествует в толпе свиты, воскликнул: «А вот и султан появился!»

Эту фразу передали Мазарини, и он, подозвав к себе своего воспитанника, попытался выяснить, кто придумал «султана». Кардиналу было предельно ясно, что мальчик не сам додумался до такого эпитета, а по неосмотрительности повторил чужие слова. На что Людовик ответил:

– Кто это сказал? Но я не могу отвечать на такие вопросы, иначе мне никто не будет доверять.

В 1648 году во Франции началась гражданская война. Время Фронды[1] стало для Людовика отличной школой жизни. Он наглядно увидел двуличие королевского двора, понял, как могут предавать люди, которые вчера клялись в преданности. Гастон, герцог Орлеанский, старшая дочь герцога Орлеанского, принц Конти, виконт де Тюренн, герцог де Буйон, члены семейств Вандомов, Лонгвилей и другие известные имена Франции – все они в одночасье превратились во врагов. Со многими из них короля связывали родственные отношения. Людовик осознал, что никому не может верить, кроме своих двух самых близких людей – матери и Мазарини.

Анна и кардинал испугались за жизнь короля и его брата. Был организован тайный побег из Парижа в бывшую резиденцию Ришельё, находившуюся в Рюэле. Несколько лет Людовик провел в напряженном состоянии скитающегося беглеца. Эти годы стали полезным уроком жизни. Он, выйдя победителем, смог простить своих врагов, как того требовала политика, но навсегда утратил к окружающим доверие.

Париж, являвшийся сосредоточием Фронды, вызывал у него неприятие, и он до конца жизни не смог полюбить город.

5 сентября 1651 года Людовик отмечал тринадцатилетие. Это был не просто праздник – это был день совершеннолетия короля, а значит, он мог самостоятельно приступать к управлению государством. Спустя два дня состоялась официальная церемония, на которой Людовика XIV провозгласили королем Франции. Анна Австрийская была взволнована. Наконец ее любимый сын возьмет бразды правления в свои руки.

Парижане хлынули на улицы города, чтобы полюбоваться на своего государя. Он гордо шел в окружении оруженосцев – стройный, длинноволосый, привлекательный мальчик. После торжественной мессы в церкви началось заседание парламента. Анна Австрийская сидела по правую руку от сына и гордо на него смотрела, она так долго ждала этого часа, что ей хотелось, чтобы он растянулся до бесконечности. Людовик обвел взглядом весь зал и объявил:

– Господа, я пришел в парламент, чтобы вам сообщить, что, следуя законам моего государства, я хочу отныне взять в свои руки государственную и административную власть. Я надеюсь, что с Божьей милостью это управление будет милосердным и справедливым.

После речь перешла к канцлеру, который долго читал декларацию. Когда он замолк, королева-мать поднялась и, встав перед сыном, склонилась в глубоком поклоне. Выпрямившись, она торжественно произнесла:

– Вот уже девятый год, как по воле покойного короля, моего высокочтимого господина, я забочусь о вашем воспитании и об управлении вашим государством. Господь по своей милости благословил меня на этот труд и сохранил вашу персону, которая для меня так же бесценна, как и для всех ваших подданных. В настоящее время, когда закон королевства призывает вас к управлению монархией, я передаю вам с большим удовлетворением ту власть, которая мне была вверена. Я надеюсь, что Господь не оставит своей благодатью и дарует вам силу духа и благоразумие, чтобы ваше царствование было счастливым.

Людовик был растроган. Подойдя к матери, он нежно поцеловал ее и произнес:

– Мадам, я всегда ценил ваши советы и помощь. Вы дали мне самое лучшее воспитание и образование. Без вас я бы не был тем, кем являюсь. Теперь я хочу, чтобы вы стали главой моего Совета.

Анна, просияв, еще раз склонилась в поклоне. Этот день стал одним из самых значимых в ее жизни. Она понимала, что все ее силы, направленные на Людовика, пошли во благо, а значит, она выполнила долг не только перед сыном, но и перед страной, предоставив ей короля, которому судьбой было предназначено стать великим.