Не сотвори себе кумира - Аркадий Галинский

Однако как уберечь в подобной ситуации футбольную команду и ее тренера от самообольщений? Тем более что живут они отнюдь не в безвоздушном пространстве, и вокруг них немедля же в таких случаях образуется и с каждым часом все более нагнетается апологетическая обстановка. Визиты восхищенных болельщиков, приветственные телеграммы (даже из космоса), поздравления близких, друзей... И, наконец, пресса — о владычица настроений пресса! Знали бы вы, с каким нетерпением ждут в футбольных командах газет с отчетами о вчерашней победе! И вот они прибыли. Если экземпляров достаточно, игроки и тренеры порознь углубляются в газеты (вначале в спортивные, затем в общие), лишь изредка зачитывая вслух нечто совершенно курьезное.

Но чаще всего газет не хватает, и тогда организуется совместная их читка. А поскольку футболистам ничто человеческое не чуждо, каждому желательно услышать оценку и собственных действий, на худой конец даже косвенную. Например, если вы защитник или полузащитник, — такую: «Более получаса линия обороны гостей, поддержанная полузащитой, хладнокровно отбивала натиск хозяев поля». Но лучше, конечно, упоминание имени, пусть и мимолетное. «Красивая комбинация Иванов — Петров — Сидоров на двадцатой минуте могла закончиться голом, если бы Сидоров не замешкался, получив мяч в пяти метрах от ворот». Иванов и Петров, естественно, довольны, Сидоров же расстроен, так как считает, что мяч был передан ему чересчур резко, и мгновенно укротить его, а тем более без подготовки ударить по воротам не смогли бы ни Жаирзиньо, ни Мюллер, ни Пеле.

Впрочем, один и тот же матч разными газетами подчас оценивается по-разному, так что порой каждый игрок может выбрать наиболее приятный для себя вариант. В известной степени это оправдано еще и тем, что далеко не все участники вчерашней игры имеют достаточно полное представление о том, как складывалась она в целом. Большинство игроков очень резко, выпукло помнит детали, моменты, зачастую решающие, очень важные, иногда даже чисто физически «слышит» их, но общий ход матча могут оценить далеко не всегда. Правда, даже удобно расположившись на трибуне (или на скамейке рядом с тренером, врачом и запасными игроками), вы нередко так и не узнаете, что же в точности происходило на том или ином участке поля. Тут даже телевизор с его крупными планами бессилен. Он выхватывает лишь какой-то эпизод, фокусируя внимание на ведении мяча или борьбе за него, тогда как на соседних участках то и дело складываются довольно сложные отношения между противоборствующими игроками или даже целыми группами. Действует своя локальная «тактика нервов», а потому есть место разного рода хитростям, «микродрамам» и весьма самобытному подчас юмору. Все это, ежесекундно меняясь и синтезируясь, интегрируется состязанием «одиннадцати на одиннадцать» в целом — так что всякий раз, когда говорят и пишут о прогнозировании и изучении футбольной игры с помощью компьютеров, я (сознавая свое невежество) упорно не верю все-таки в то, что эта задача осуществима. По крайней мере до тех пор, пока в футбол играют люди, а не роботы.

Но мы отвлеклись. А тем временем в отель, где расположилась сборная команда СССР, начали прибывать газеты с отчетами о ее победе над бельгийцами. С каждым часом газет становилось все больше и больше. Броские аншлаги, крупные фото. Но где же почта из Москвы? Ее ждали, как всегда за рубежом, с особым нетерпением. Выступая в тот день с обозрением событий чемпионата мира по Центральному телевидению, я говорил о том, что больше всего опасаюсь неумеренно восторженных оценок игры наших футболистов с бельгийцами. «Сегодня в вечерних газетах и завтра в утренних, — говорил я, — вы наверняка найдете воодушевленнейшие описания блистательной победы нашей команды. Но два гола, первый и второй, удалось забить лишь благодаря грубейшим ошибкам вратаря соперников. А после этого бельгийцы как-то сникли, скисли. Но ведь против сломленного соперника играть всегда легче. Иными словами, матч с Бельгией не явился серьезной проверкой сил нашей команды. Таким образом, положение у сборной СССР сейчас необычайно сложное. Мощная, слаженная команда в ее лице пока что не просматривается. Тем ответственнее, как вы понимаете, оставшиеся дни подготовки. Везение, которое выпало в матче с Бельгией, дважды подряд спорт предоставляет очень редко».

Говоря об этом, я, конечно, не мнил себя пророком, просто память услужливо подсказывала сходные во многом ситуации прошлых лет и прежде всего 1968 года. Имею в виду четвертьфинальные матчи чемпионата Европы между сборными командами СССР и Венгрии (будапештский и московский) и то, что за ними последовало. Но тут прежде всего стоило бы выяснить, в чем состояли особенности двух состязавшихся команд, вначале — главные, то есть устоявшиеся, характерные, а затем и конъюнктурные, связанные со спецификой момента.

Тренер сборной СССР Якушин после проигрыша в Будапеште (0:2) говорил о том, что игра защитников его удовлетворила. Это заявление кое-кому казалось странным, если вспомнить об исходе матча. Однако и Якушин имел свой резон. Планируя действия сборной СССР в Будапеште, он не мог не понимать, что соперники советской команды, играя первый четвертьфинальный матч на своем поле, сделают ставку на нападение. Тем более что примат форвардов является традиционным отличием венгерского футбола. В атакующем ключе играет обычно и венгерская полузащита. Спрашивается, мог ли Якушин рассчитывать на то, что за девяносто минут венгерским форвардам и полузащитникам не удастся ни разу пробить по воротам? Надеяться на это, конечно, было бы легкомыслием. Но нельзя ли свести число таких ударов до какого-то минимума, скажем, до пяти-семи, и притом с позиций не безусловно голевых? Эта задача представлялась, вероятно, Якушину посильной — и она действительно была выполнена защитниками сборной СССР. Что касается «неизбежных» пяти-семи ударов, то, чтобы их взять, отразить, — на то у команды и вратарь! Причем вратарь способный, техничный, хорошо сыгранный с защитой, — Пшеничников.

Хозяева атакуют, гости обороняются и по возможности контратакуют — такова формула едва ли не всех матчей Кубка европейских чемпионов, Кубка кубков, Кубка УЕФА, классификационных игр чемпионата мира, а теперь и — вплоть до полуфиналов — чемпионатов Европы. Стратегия такого рода как бы запрограммирована самими условиями названных турниров. Порою она находит свое отражение даже в том, что, выиграв первый матч на чужом поле, команды затем откровенно «бетонируют» дома, понимая, что соперники в своем стремлении отыграться пойдут ва-банк. Те, кто видел второй полуфинальный матч Кубка европейских чемпионов 1968 года «Бенфика» — «Сент-Этьен» (первый на чужом поле выиграли португальцы), помнят, наверное, что в оборонительных рядах своей команды постоянно фигурировал... Эйсебио! В сугубо оборонительном ключе, лишь изредка отвечая контратаками, провели в том же розыгрыше повторный матч с обладателем Кубка чемпионов «Селтиком» и киевские динамовцы.

Однако и меняя тактику в зависимости от конъюнктуры, команды обычно окончательно не теряют своего лица: стоит лишь удачно сложиться обстоятельствам — и оно тотчас проступает наружу. Так было и в обоих матчах СССР — Венгрия 1968 года, где острой, техничной, стремящейся к подавляющему контролю мяча и взрывной атаке ворот венгерской команде противостояла наша команда с монолитной защитой и тройкой сильных игроков нападения. И хоть Якушин остался недоволен игрой нападающих в первом матче, вряд ли все-таки они сыграли намного ниже своих возможностей. Тем более что центрфорвард Стрельцов, сочетавший в тот период обычно в своем клубе, московском «Торпедо», непосредственную атаку ворот с дирижированием, получил на сей раз (вероятно, в расчете на сюрприз для соперников) роль остро выдвинутого вперед тарана, в каковой игрывал разве что в юности. Да и вообще нельзя превращать в драму каждый неудачный удар форварда. Несколько раз наши нападающие опасно угрожали воротам венгерской сборной, которые прекрасно защищал вратарь Фатер.

Обе команды к тому же досконально знали друг друга. Серьезно, без сомнения, подготовились и издавна, так сказать, противоборствующие пары. Как вдруг накануне матча прихварывает Пшеничников. Вот это уже действительно драма, хотя формально в запасе у сборной — первоклассный вратарь Кавазашвили. Но он совершенно не сыгран с защитой. Когда Пшеничников заболел, лучше всего, конечно, было бы вызвать из Москвы Яшина самолетом. Лучший вратарь мира, даже отсутствуя длительное время в сборной, мог надежно сыграть и экспромтом (прежде всего потому, что он сам руководит игрой защиты, а кроме того, эта линия обороны взаимодействовала с ним не раз). Но вызвать Яшина было невозможно. Его имя не значилось в заявке.

В ворота стал Кавазашвили — и пропустил два мяча, которые должен был, казалось, при своем классе игры отразить спокойно и четко. Тем не менее, учитывая сказанное выше, в этих голах вряд ли можно винить одного Кавазашвили. Говоря впоследствии о хорошей игре защитников, Якушин, разумеется, исключал вратаря, но если уж идет речь об ошибках стража ворот, то в данном случае рядом с ними надо поставить и ошибку тренера. Разве он не должен был предвидеть возможность выхода из строя основного вратаря (и до начала игр, и в их ходе), а следовательно, и наиграть с защитой запасного? Способствовать же этому могло присутствие Кавазашвили хоть изредка в воротах сборной. Между тем в 1968 году до матча с Венгрией в воротах сборной СССР он не стоял ни разу.