Побратим смерти - Дмитрий Силлов

Но сейчас ей вдруг стало окончательно ясно: отец сломался. Он, словно срубленное дерево, больше никогда не сможет подняться. Теперь его удел — гнить, рассыпаясь и отравляя воздух вонью разложения, до тех пор, пока от него не останется ничего. Теперь от него не было никакого проку.

Короткий меч прошелестел еле слышно, покидая ножны.

— Обними брата и за меня тоже, — сказала девушка, вонзая клинок в сердце отца.

— Благодарю тебя, дочь моя, — прошептал старик, медленно оседая на пол. — Отомсти за всех нас, Хелла…

— Прощай, — сказала воительница, с хрустом проворачивая клинок в ране. — Пусть будет легким твой путь к Темному порогу. Клянусь, я отомщу. Причем так, что легенды об этой мести достигнут самых дальних уголков Розы Миров.

Он поднял забрало шлема и вдохнул полной грудью. Воздух, настоянный на ароматах распустившихся цветов, пьянил, словно хорошее вино. Хотелось зажмуриться, упасть в высоченную траву и все забыть. Зону, где лето пахнет сыростью болот, ржавчиной догнивающей техники и запекшейся кровью. Сожженный город, пропитанный гарью и вонью машинного масла, сочащегося из поврежденных суставов биороботов. И прошлое, которое с каждым переходом, словно тяжеленный рюкзак, все сильнее и сильнее давит на плечи…

За его спиной недовольно потрескивали крошечные лазурные молнии, похожие на длинные электрические пальцы. Но уже было ясно, что им не удержать стремительно сходящиеся края портала, по ту сторону которого еще можно было рассмотреть черную стену леса и полосу жухлой, мертвой травы. Мир смерти, который перехожий только что покинул. И сейчас путешественнику между мирами очень хотелось верить, что уж теперь-то он ушел оттуда навсегда.

В том мире, что остался позади него, все дела были сделаны, все долги розданы.

В том — да.

Но не в этом.

Здесь у него остались друзья, которые нуждались в его помощи — если, конечно, были еще живы. А также враги, счет к которым оставался пока незакрытым…

Снайпер невольно поморщился. Налетевший порыв ветра хлестнул по лицу, словно плетью, надорвав свежий струп на щеке. По подбородку немедленно потекло что-то теплое.

Стрелок забросил за плечо автомат и дотронулся бронированной перчаткой до лица. На пальцах остались следы зеленоватой жидкости с неприятным запахом.

Лекарства лишь отодвинули неизбежное. Под струпом, в мертвой ткани, сожженной колдуном, при отсутствии адекватного лечения начался процесс так называемого влажного некроза.

— Плохо дело, — вздохнул Снайпер. Лечение этой пакости трудное, и, помимо всего прочего, она склонна распространяться на здоровые ткани. Лекарства, оттягивающего неумолимые последствия заразы, оставалось лишь на одну инъекцию. Что потом? А дьявол его знает, что потом. Может, стоило остаться в Зоне, найти на болотах знакомого доктора, подлечиться и уж только после этого рубить сплеча преграду между мирами. Но в то же время подставлять старика не хотелось. Не исключено, что Орф, предводитель чернобыльских мутантов, захочет поквитаться с тем, кто так ловко обвел его вокруг пальца, и поутру объявит облаву по всей Зоне на человека в запоминающемся защитном костюме. Так что все сделано правильно[1].

Снайпер опустил забрало шлема и нажал едва заметную кнопку на воротнике. Немедленно на внутренней стороне прозрачного бронестекла появились надписи: «Состояние брони — 93 % эффективности. Заряд аккумуляторов — 2 %. Фильтрация воздуха: отключено. Первая помощь при ранениях: 3 картриджа, код 1. Первая помощь при ожогах: 1 картридж, код 2. Первая помощь при радиационном облучении: 2 картриджа, код 3. Стимуляторы: 3 картриджа, код 4».

— Понятно, — вздохнул стрелок. И произнес: — Код два.

Немедленно он почувствовал слабый укол в районе плеча. Что ж, часа два отсрочки еще есть. Чудо-костюм не предназначен для лечения запущенных случаев. Тут все просто: если ранен, он поможет дотянуть до госпиталя. Да только вряд ли в мире, напоминающем средневековую Англию, есть медицинские центры по лечению ожоговой болезни.

Тем не менее надо было идти. Куда? А какая разница куда. К людям, которые, может быть, смогут помочь. А если не смогут, так, может, хоть похоронят по-человечески.

Снайпер хотел усмехнуться своим оптимистическим мыслям, но передумал — в его положении если много скалиться, можно забрало шлема изнутри гноем забрызгать, что нежелательно.

Место, куда он попал, было довольно живописным. Слева явно рукотворные развалины какого-то замка, густо поросшие мхом и сорняками, — кто-то в свое время сильно постарался раскатать укрепление по камешку. Справа — густой и мрачный лес. Позади — луг, на высокие травы которого, похоже, никогда не покушались крестьянские косы. А впереди растянулась длинная полоса подсохшей грязи, которую с большой натяжкой можно было назвать дорогой — и то лишь потому, что в ней четко отпечаталась наезженная колея от тележных колес, а неподалеку на виселице болталось чье-то тело. Вроде в Средние века везде было принято именно вдоль дорог вешать всяких проходимцев, и этот мир не исключение. Стало быть, точно — люди где-то неподалеку.

Снайпер совсем уже собрался двинуться в путь, но призадумался. Здесь тебе не чернобыльская Зона. В эдакой амуниции он сто процентов привлечет ненужное внимание. Плюс учитываем два немаловажных фактора: аккумуляторы бронекостюма разряжены, необходимых картриджей больше нет, и огнестрельное оружие в этом мире обезвреживается любым более-менее способным недругом легко и непринужденно. Вывод очевидный: сначала маскировка, а потом все остальное.

Взяв в руки бинокль, Снайпер осмотрел окрестности. Вроде никого. Тишина, благодать, курорты в таких местах надо строить, а не замки рушить и людей вешать. Но каждому времени свои развлечения, а здесь народ привык оттягиваться по-другому. Ладно, философские выводы потом, сначала дело.

В бинокль Снайпер внимательно рассмотрел покойника. Труп свежий, день от силы провисел в петле. Одет в холщовые штаны и сильно поношенную куртку. Значит, либо вздернули его второпях, возможно, боясь мести товарищей казненного, либо казнь осуществили стражники, которые не позарились на убогие шмотки покойного. Ну что ж, как известно, все, что ни делается, — к лучшему.

До цели было метров сто пятьдесят. Снайпер щелкнул переводчиком режимов огня, вскинул автомат и со второго выстрела перебил веревку. Неплохо без оптики и практически из незнакомого оружия.

Удовлетворенно крякнув, стрелок снял бронекостюм, завернул в него вещмешок, «Вал» и, несмотря на доводку Кузнеца, все-таки довольно громоздкий АПБ, после чего спрятал увесистый тюк в развалинах, завалив схрон приличным каменюкой. Теперь оставалось лишь в чем мать родила прогуляться до трупа, стащить с него не успевшую провонять мертвечиной одежку и превратиться в самого натурального бомжа — и с виду, и по сути.