Зона - Авет Тавризов

14

Тоска шлифует тротуарыПодошвами усталых ног,На городские писсуарыЖелезом лег мочи налет.Не прекращен ни на минутуУсловный счет часов и дат,И цвет морского перламутраВ глазах затравленных собак.Как зубья сломленной гребенки,Неровен контур городов.Разбухли шляпные картонкиВ помойках проходных дворов.В грязи осеннего ненастья,Как по стеклу скользит нога.Плевок– Как слиток серебра —И в отраженьи луж и стеколСобор готическийРастекся.

15

Карусель, карусель, – суета балагана,Детства памятный день на коне догоняю.Круг за кругом летит мой недвижимый конь,Развевается флаг и не гаснет лампадаДаже днем под иконой Марии Святой,Та,Что в доме напротивИ скромно и святоЧеловечестваВечную юностьС любовью держа у груди,С каждым кругом со мнойПовстречается взглядом,Провожая на новый отрезок пути.Жизнь моя – карусель,В суете балаганаБалаганщик,Крутящий свою карусель,Крикнет мне, чтоб напомнить и время и датуУходящих и вновь возвратившихся дней.Пролетаю, тараня невидимый воздух,Ощущаю сознаньем беду перемен,И, как прежде стремясь на исходную точку,Возвращаюсь упрямоВ сегодняшний день.

16

Шинами прошуршали машины по шоссе.Я ли тебя не увижу во сне,В очереди черной,Стоящей за женщиной в черном.Ты ли во мне откликнешьсяКриком зовущимВ зимнем замерзшем лесу —Я принесу нежность, как пайкуЗа проволоку колючуюВ тайне.Нежность согреетВ очереди черной.Но где жеТа —Женщина в черном?..

17

Эта станция метро,Странно названная птицей,На окраине столицыЛовчим соколом легло,И помнит старое метроКак в те,Октябрьские дни,Собою прикрывая близких,ОдниСтояли надолбы и рвыНа ближних подступах к столице.Цвет институтов и профессураНа поле лежали, от страха зажмурясь.Недолет – перелет засекая,Поправку на смерть в уме вычисляя.Эта смелость и отвагаУ отчаявшихся есть,Как один вперед шагая,На сознательную смерть.Вот уже постов не стало,Нашпигованы взрывчаткойВсе ближайшие мосты.– Неужели все пропало? —И винтовки, как крестыНа плече несли устало.Все конечно понимало этоМудрое метро,Под землею обнимаяЛедяное полотно.И принимая все как есть,И понимая все как будет,А умирая так —Как жил,Небо черное РоссииСоколКрыльями чертил.

18

Что нам гильотины и эшафоты,Когда летим мыСквозь вечные штормы,Сквозь вечные бури,Сквозь вечные войны.И в этом движении вечном,Препятствий не огибая,К замочным скважинам жизниПознанья ключ примеряем.

19

Мне всего лишь одноУтешенье дано,Оторвавшись от бренного мира, —В высших сферах своеОчищенье найти,И вернуться назадПилигримом.

20

На чердаке в три слоя пыль.Здесь прячутся мои причуды.Приют от бесконечных свар.Гнездо осиноеИ медный, позеленевший самовар,Давно трубу не греет печь,Век холодны ее уступы.Сквозняк случайный слабо шевелитУснувших мух сухие трупы.

21

Клюкву клевали птицы,Я собирал и в рот.Скулы сводило кислоСоком былинных болот.Долго тот день длился.Осень высвечивала лес.

22

Мы цирковые, – а вы какие?Мы каждый вечер в огнях манежа.Все остальные – в тени партера.Прогон закончив,Умоюсь потом,Ну, а потом —Как всегда работа.Под куполом цирка комедия драм —Манежа опилки смягчают удар.И круг, как монета – как тот золотой,Летящий со звоном на карточный стол.Где буби и черви идут напролом,А зрители черти, и ад – этот дом.И боль от ударов, и ноет хребет,В кровавых мозолях расплавлен свинец.Уйду оглушенный, не слыша похвал.Улыбки актеров, но снова я там.И снова ошейник манежа – мой дом.Я снова на сцене, – иду напролом.Манежа опилки смягчают удар.И цирк опустевший —Комедия драм.

23

Я разматываю лабиринтТвоего дактилоскопического отпечатка.На стакане воды в пустынеЯ запутался в паутине любвиМежду двух белых березВ светлом лесу.Я весь в скарлатине горю,Воздуха, чистого воздухаЗубами кусок оторвать,Авансом,В счет будущего искупления,Слово позволь сказать.Прошу,Умоляю,Только не прогоняйСквозь строй загнанных лошадей.ДолгЗаплачуРазвалинами городовИ гулкой тишиной площадей.Флаги на ветер,Буйный ветерРвет и полощется ткань.Брошу под ноги всю Вселенную,славно осеннюю марь.Грани бриллиантов ничтожны,Блеск их —Всего лишь свет.Только твое отражение в зеркалеРассыпалосьЗвономМонет.

24

Клянусь завитком бароккоИ строгостью классицизма —Ничто не вечно под солнцем,Кроме авантюризма.Кроме любви к искусству,Кроме борьбы за власть,Кроме желания вечного,Заново все открывать.Вечно детей рожденье,Вечно точу карандаш.Вечное все под солнцем,Что уживается в нас.

25

Так просыпается МоскваТак просыпается столицаПод небом сумрачным и мглистымИдет безликая толпа —Так просыпается Москва.На сером серый не заметен,Они стекаются в одно,Когда сливаются отвесноВ трубу глубокую метроА под землей непостоянство,Наивной глупости урокВ преодолении пространстваДлинною в сто газетных строк.Какие виды за окном,—То лампочка мелькнет, то кабель,И станций новые названьяПрочитываются с трудом.Над белым мрамором половПылятся бронзовые свечиИ плеши серые головПока не отделены от шеи.Выносит лестница наверхТяжелый дух подземных странствий,И солнца ржавое пятно,Как гвоздь забитНад серой станцией.

26

Половина пути от рожденья до рая,Позади —Половина впервые протоптанных троп,И пернатая истина вроде в кармане,И снаряды врагов, – недолет перелет,В середине пути от рожденья до раяПовезет —Наконец,Верный шанс получитьОтпустив на свободу кораблик бумажный,С завещанием долго и праведно жить.Половиной пути от рожденья до раяОтмечаю счастливую,Новую жизнь,Непроторенным тропам себя доверяюЗа условной чертой под названием жизнь,Серединой пути от рожденья до раяОтбиваю черту состоявшихся дней,Только чувствую запах горячего адаВпереди —За загадкой непрожитых дней.

27

Я плыл сквозь дождь,Преодолеть течение пытался,И несмотря на то,Что так старалсяПробоина в борту давала течь.И ночь былаИ день,И я старалсяВо что бы то ни стало превозмочь,Наперекор всемуСамим собой остаться,А не на дне реки окончитьЭтот путь.Но вдруг……. ЗнакомыйДлинный звук,Со стороны другой раздался,Меня позвали,Чтобы я осталсяПонять, —Что мир един и нет разлук.И с неба дождь и струи по землеСоединились в ритме всепрощенья,И понял я,Что горечь пораженьяНе в сущности, а в суете.

28

Кислый дым от горелого бука,

Конец ознакомительного фрагмента.