Время - Андрей Андреевич Вознин

Мужчина обеими руками зло чесал густую бороду, не обращая на меня ни капли внимания, словно и не стоял я перед ним в ожидании ответа. Пребывающие в стремительном тремоло растопыренные пальцы постепенно смещались к периферии, захватывая всё новые районы густой поросли и неумолимо перемещаясь к лохматой шевелюре. Такое впечатление, что этот пассажир не мылся и не стригся минимум полгода. Куда двинутся неугомонные руки далее, осталось для меня загадкой – кто-то осторожно тронул меня за плечо:

– А когда объявят посадку рейса на Кносс?

Вопрошающая так жалостливо смотрела на меня, что я непроизвольно начал искать глазами расписание. Однако, ни часов, ни светящегося табло так и не обнаружил. Словно и не космопорт это был, а зал для игры в скрабс.

– А вы давно тут? – вежливо поинтересовался я.

Женщина неопределённых лет показалась более-менее общительной, возможно, ввиду отсутствия густой растительности на лице, которую требуется беспрерывно чесать.

– А когда объявят посадку рейса на Кносс? – совершенно идентичными модуляциями в голосе повторила она.

Я открыл было рот, чтобы в свою очередь спросить про: «А вы давно тут?», как понял, что невольно подпадаю под гипнотизм ситуации и уподобляюсь всей этой малахольной братии, пребывающей в трясине бесконечно повторяющихся однообразных действий. И с лязгом захлопнул челюсти.

– А когда объявят посадку…

Но я уже бежал прочь, опасаясь оказаться затянутым в этот замкнутый порочный круг вечного дежа вю.

– Таможенный контроль! – Повелительный окрик, отразившись несколько раз от сапфирового купола, застал меня врасплох.

      Таможня? У самого выхода совершенно неожиданно, что так характерно для представителей этой неуёмной профессии, материализовался помятый мужичок, словно брат близнец капитана корабля, доставившего меня на эту планету. Беспокойство за чудом сохранившееся содержимое моих карманов, холодным ужиком скользнуло прямо в душу.

– Сдайте запрещённые к ввозу предметы!

– Чего? – совсем потерялся я.

– Па-апрашу сдать запрещённые к ввозу предметы! – Уверенный тембр голоса не оставлял ни капли сомнения в безграничных полномочиях «аборигена».

      Чёрт! А что у них является запрещённым? Пот мгновенно покрыл мой лоб. В пылу шахматных умозаключений совсем забыл пролистать справочник для туристов, особенно назидательный раздел – «Это знать обязан каждый. Для Вашей же безопасности». Местные «царьки» вполне могли ввести смертную казнь, например, даже за хранение сигарет или алкоголя! Ни того, ни другого у меня с собой, конечно, не было, но я о принципе неотвратимости наказания за казалось бы сущую ерунду…

– Личные вещи к досмотру! – Голос стража экономических интересов глубинки морозом отзывался в сердце.

      Внутренне холодея, огляделся в поисках, куда бы сквозануть, но пути отхода уже предусмотрительно перекрыла ещё одна тщедушная фигура, в местных реалиях вполне способная объединять функции и представителя местных правоохранительных органов, и судьи, и даже по совместительству палача. Обвисшая грязная одежда не позволяла точно идентифицировать с конкретной группой государственных служащих. Отирающиеся по стенам «хамелеоны», при появлении представителей силовых ведомств, благоразумно слились с орнаментом стен, став совершенно невидимыми среди неоконченных барельефов и скульптур. Сдавшись на милость обстоятельствам и вознеся горячую молитву богу, я вытряхнул содержимое саквояжа прямо на холодный гранит пола.

      Вездесущие пальцы таможни быстро перебрали нехитрый скарб путешественника и настороженно замерли на золотых часах, которые ещё на корабле я благоразумно спрятал от шахматного греха подальше.

– Ввоз измерителей запрещён! – С этими словами мои часы, так счастливо избежавшие просторных карманов космического пирата, переместились в карман брюк ещё одного представителя вариаций этой древнейшей из профессий. Ну, понятно – маленький презент таможне от инопланетного гостя. Жаль – «подарочек» своим золотым весом на «маленький» совсем не тянул.

– Не подскажите, кто все эти люди? – профессионально попытался разузнать хотя бы что-то полезное для будущего репортажа у местных силовиков.

Бросив скучающий взгляд на с виду пустующий ареал обитания портовых приживалок, таможенник проскрипел:

– Пассажиры рейса на Кносс. Ждут погрузки и старта.

– И сколько времени им…

– Вы свободны! – Явно потеряв всякий интерес к моей особе, таможенник, столь же неожиданно как и появился, исчез, и даже создалось впечатление, что прямо в сплошном монолите неоштукатуренной стены.

Что это было – дефект кладки бракоделов-строителей или грубая метафизика – разбираться я не стал и живенько подался прочь. Выйдя из здания, наконец-то смог вздохнуть полной грудью – административным рогаткам были принесены в жертву всего-то мои любимые часы.

Незнакомый город встречал красивым закатом местного светила, начавшей проявляться вечерней прохладой и уходившими за горизонт однообразными зданиями жилых кварталов. Да-а-а. Город отнюдь не блистал разнообразием архитектурных форм. Типовые многоэтажки ровными рядами тянулись вдоль прямых широких улиц, веером расходившихся от припортовой площади. Однако стоило поднять голову повыше, как городской пейзаж менялся кардинально – над жилыми кварталами в темнеющих небесах свободно, походя плюя на гравитацию, парили огромные ангары, бункеры и непонятные гигантские механизмы, сплетаемые в одно целое паутиной конвейеров, переходов и транспортных шлюзов.

Я, кажется, видел над собою всю местную промышленность, по самым современным веяниям использующую не только поверхность планеты, но и небеса для более удобного разнесения производств. Смотрелось это, право слово, очень впечатляюще. Словно некий инфернальный монстр, подобно глубоководному кракену, распростёр свои щупальца над беззащитным телом города, готовясь сжать в стальных тисках. Одного беглого взгляда хватало понять, кто тут главенствует и кому подчинена жизнь всего и вся. Но в грандиозной небесной гармонии чувствовался некий внутренний разбаланс. Потратив несколько минут на попытку разобраться в причине этого неясного впечатления, я решил заняться более насущными проблемами… Например, ночлегом.

      Улицы, как и всё встреченное на планете ранее, вызывали неприятные ассоциации подозрительной безлюдностью и пустынностью. Как будто попал в зачумлённый город на стадии полного вымирания. Редкие пешеходы, занятые своими вечерними делами, присутствовали в исчезающе малых количествах. А полное отсутствие городского транспорта неумолимо загоняло в тупик вопроса – как же добираться до гостиницы? И где она здесь? Беглый осмотр по сторонам ровным счётом ничего не прояснял. Гостеприимного прибежища для инопланетных туристов ни в каком виде не наблюдалось. Сейчас я с превеликим удовольствием расположился бы даже в свиноидном «Хилтоне», с его корытом для еды да подстилками из соломы вместо кровати и туалета. С туристической отраслью на Миносе был полный завал. А сумерки уже начинали сгущаться!

Я попытался вернуться, чтобы переночевать в здании космопорта среди безобидных пассажиров на Кносс, но двери оказались заботливо закрыты на замок, видимо, бдительным работником таможни. Хотя, проход, возможно, работал только вовне. Плюнув, двинулся наугад вглубь