Демон-полукровка - Николь Галанина

– Всё хорошо. Это только небольшая язва, она заживёт к вечеру.

Бэарсэй уже не визжала, а тихо вздыхала, прикусывая губы и закатывая глаза. Мередит убрала ладонь с её лба и обернулась к Ареллагану – тот прижимал пылающую от боли руку к холодной стене пещеры, гневно изучая гнойные язвы на кончиках своих пальцев.

– Подойди ближе, – велела Мередит и прохладными целительными пальцами ухватила его за запястье. – Стой спокойно…

Бэарсэй, раскрыв рот, под различными углами изучала свою руку. Ни следа язв не осталось на её коже. Ареллаган же потрясённо глядел, как стремительно затягиваются крохотные ранки, покрытые жёлтым налётом: никогда прежде ему не доводилось видать подобного. Боль вскоре исчезла – и его разум прояснился.

– Это была всего лишь одна крохотная вещица из серебра, – горестно заключила Мередит. – А теперь представьте, в каких муках умирали духи, пронзённые тысячами серебряных копий и стрел.

Бэарсэй поёжилась, Ареллаган опасливо отполз от матери дальше. Свисавший с её шеи медальон отливал угрожающим светом, в бликах которого ему виделись сотни несчастных, погибающих от людских жадных рук.

– Реальный мир наполнен опасностями, – продолжала Мередит, – стоит людям узнать, кто вы – и вы никогда не сможете больше спать спокойно. Ради вашего же блага вам лучше никогда не покидать эти земли.

– Но… но почему тогда вы с господином отцом никогда не пускаете нас к духам? – осторожно спросил Ареллаган. – Почему не даёте нам ни с кем видеться?

Улыбка Мередит казалась печальным, старым и усталым отзвуком той улыбки, какой она улыбалась раньше.

– Так нужно, Ареллаган, – неясно ответила она, – я не могу сказать тебе больше.

* * *

Ночь была звёздной и тихой. Верховный Совет, обеспокоенный людским продвижением на восток, разошёлся только на закате. Никакое решение так и не удалось принять, но, казалось, что Великий Дух готов приказать всем откочёвывать глубже в дикие края, где крайне редко ступает нога человека. Принцесса Мередит и Великий Дух долго совещались о чём-то – а затем наступила умиротворённая тишина. Когда на окружающий мир медленно и прочно опустилось одеяло мглы, у порога пещеры появилась одинокая хрупкая фигурка, слабо очерченная тенями.

– Бэарсэй! – прошептал дэ Сэдрихабу, воровато оглядевшись. – Бэарсэй, сюда!

Пригибаясь к земле, Бэарсэй выползла из темноты и подскочила к нему ближе.

– Ты уверен? – шёпотом спросила она. – Если родители узнают, нам несдобровать.

– Но ты же хочешь посмотреть на мир, правда? – возбуждённо пробормотал Ареллаган, недовольно на неё косясь. – Уже некуда отступать!

– Ну хорошо, хорошо, – Бэарсэй снова в ужасе оглянулась за спину, – но почему именно сегодня?

– Скорее всего, завтра мы перекочуем дальше. В эту ночь молодые духи не знают покоя.

Бэарсэй ещё раз проверила, всё ли спокойно у неё за плечом. Ни одна тень не шевелилась во мраке пещеры, слабо освещённой несколькими факелами.

– Ну… тогда вперёд, – решительно выдохнула она, и оба выскочили на вольный воздух в единовременном долгом прыжке.

Несколько десятков метров остались позади них. Бэарсэй испустила радостный вопль и упала лицом в песок; обеими руками она гребла вокруг себя, как сумасшедшая сверкала глазами и прыгала, высоко отрываясь от бесплодной скучной земли. Дэ Сэдрихабу восторженно щёлкал ногтём какую-то травинку, еле пробившуюся меж двух плотно прижавшихся друг к другу камней. В этой травинке, как ему казалось, заключался сейчас весь мир. Впервые в жизни он дышал чистым воздухом, не замутнённым магическими парами и затхлостью пещеры… Он чувствовал в себе такую силу и самоуверенность, что ему не составило бы труда промчаться вокруг света дважды, неистово крича и подпрыгивая. Ему даже не верилось, что он действительно вырвался на свободу, и никто не накажет его за это, никто не отнимет у него счастья чувствовать себя одним целым с природой, давшей жизнь ему и всему, что его окружало. С небольшого пригорка он мог видеть настоящее небо, бесконечно уползавшее вдаль, сухие и бедные на растительность земли жёлтого цвета, громадные валуны, лениво привалившиеся к бокам друг друга… Но что было там – за линией горизонта, где жили люди? Дэ Сэдрихабу поднялся на ноги и отчаянно напряг взор – но ему ничего не удалось разглядеть, кроме двух лучистых звёзд, зачем-то мерно подмигивающих ему серебристым светом. Очевидно, дикое людское племя обитало намного дальше, чем он себе представлял по книгам и рассказам матери.

Жалкую травинку, тянущуюся к свету и теплу меж двух камней, заслонила густая чернильная тень. Дэ Сэдрихабу с опаской вскинул голову – и столкнулся взглядом с молодым человеком лет семнадцати, склонившимся к нему с отстранённым любопытством на лице. Раскосые оранжевые глаза молодого человека вдруг весело зажглись.

– Надо же, – рассмеялся юноша, выпрямляясь, – дети Великого Духа наконец показались нам. Дорогие друзья мои, возвращайтесь в свою пещеру, не то достанется нам троим сразу.

– Кто ты такой? – заносчиво поинтересовался дэ Сэдрихабу, вздёргивая подбородок.

– Меня зовут Керенай, – лениво представился молодой человек, – могущество по категории Штрейнса: 9—4, коэффициент опасности по Клургу – 10—91. В общем, со мной лучше не связываться.

– Что?.. – пробормотал дэ Сэдрихабу. – О чём ты говоришь?

– Говорю я о том, мой бестолковый юный друг, – закатывая глаза, отвечал Керенай, – что ты немало рискуешь, раздражая меня своим присутствием. Будь так добр, забери свою сестру и удались назад в пещеру, пока не вышло худого.

– Почему это я должен тебе повиноваться? – возмутился дэ Сэдрихабу. – Я – наследник Великого Духа! Эти земли не принадлежат тебе, я могу ходить по ним так, как мне вздумается!

Керенай выразительно закатил светящиеся оранжевые глаза и отбросил со лба неаккуратно свисающую прядь светлых волос.

– Эти земли никому не принадлежат, конечно, – иронично заметил он, – но Великий Дух имеет на них определённое право. И Великий Дух на сегодняшнем собрании высказывался вполне определённо: ни тебя, ни твоей сестры (Бэарсэй всё ещё вертелась на песке, восторженно подбрасывая его горстями в воздух) тут быть не должно.

– Ты лжёшь! – рыкнул дэ Сэдрихабу. – Посторонись передо мной! Я имею право…

– Дружок, ты меня немало утомил, – театрально зевнул Керенай, прикладывая ладонь ко лбу и принимая вид жертвы, истерзанной головной болью. – Пойми же, что полукровкам не следует находиться в числе истинных духов.

– Да, я наследник авалорийского трона! – гордо фыркнул дэ Сэдрихабу, – и я горжусь своим происхождением!

Глаза Кереная вдруг широко распахнулись. В течение долгого мгновения он поражённо смотрел на дэ Сэдрихабу со смесью удивления и насмешки. Видимо, его самого поразил дробный смех, неожиданно сотрясший всё его существо. Дэ Сэдрихабу оскорблённо взирал на Кереная снизу вверх.

– Ты… гордишься тем, что ты полукровка? – воскликнул Керенай и снова зашёлся в приступе хохота. – Видимо, ты знаешь ещё меньше, чем я предполагал!

– Говори начистоту! Не смей увиливать! – рявкнул озлобленный дэ Сэдрихабу, и Керенай, с усилием натянув на лицо спокойное выражение, кое-как пояснил с редкими смешками:

– Неужели ты, мой дорогой друг, понятия не имеешь, что высшая раса в Ином мире – это мы, духи? Настоящему духу подвластно всё, он фактически бессмертен… Люди – это раса, гордиться принадлежностью к которой может только круглый идиот. Люди жадны, тупы, упрямы – практически в той же степени, что и ты; они ненавидят нас и вообще всё, что отличается от них… Их жизнь хрупка и недолговечна. Быть человеком – худшее наказание на свете.

– Я и не человек! – огрызнулся дэ Сэдрихабу.

– Правильно, – покровительственно улыбаясь, подтвердил Керенай, – ты не то и не другое, и это твоя самая главная проблема. Ты никогда не найдёшь себе приюта ни у одной расы… мне тебя жаль, дружок.

Дэ Сэдрихабу возвёл на Кереная взгляд, полный бессильной ярости. Он не мог придумать, чем ответить на это, ведь все слова Кереная находили подтверждение в его собственной жизни. Его держали взаперти потому, что ему изначально не было суждено стать ни человеком, ни духом… Дэ Сэдрихабу злобно воззрился на линию горизонта.

– Я тебе не верю! – рыкнул он и с ужасающей силой оттолкнул Кереная от себя.

Керенай, явно не ожидавший столь подлого нападения, отлетел на несколько метров в сторону и откатился назад по сухому песку. Дэ Сэдрихабу стремительно разогнался, вспрыгнул высоко в воздух – и чуждые ему земли духов пронеслись над ним тёмной тенью. Дэ Сэдрихабу приземлился далеко от пригорка, посреди пустынных иссушенных равнин, над которыми поднимался серебристый месяц и лучистые бесстрастные звёзды. Не оглядываясь на поверженного Кереная, он бросился бежать с такой скоростью, с какой только мог, и ветер грозно завыл в его ушах. Он сам не понимал, зачем мчится к людям, о которых слышал столько страшных историй; но ему необходимо было самому узнать, что эти истории – правда. Ему хотелось быть принятым хоть где-нибудь… Его совершенно не удивило, что Бэарсэй, вывалив язык, как усталая гончая, мчится рядом. Она пояснила, на бегу отбрасывая прилипающую ко лбу длинную блестящую прядь чёрных волос: