Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна

Отгоняю навязчивый образ учительницы с лихо накрученной челкой и фиолетовыми кудрями, снова возвращаюсь к семье. Хороший достаток. Любящие родители. Моя мама прекрасно варила борщ, папа приносил ей розы по пятницам. А я? Что я? Я росла, училась, мечтала о такой же счастливой семье, как у них. Всё, как у всех. Одно но. Родители были помешаны на том, чтобы избавить меня от самого большого страха. Моя боязнь высоты вызывала в них совершенно нездоровую панику.

Из-за этого я лежала некоторое время в клинике под наблюдением жутко дорогого врача, меня постоянно таскали в горы, заставляли лазить на крыши домов в надежде, что привыкну. Но все было напрасно. Стоило мне подняться выше второго этажа, как я тут же переставала себя всячески контролировать. Подкашивались колени, кружилась голова, и в большинстве случае дело заканчивалось обмороком. Какая проблема в том, что человек боится высоты? Все чего-то боятся. Кто-то тараканов, кто-то темноты, кто-то замкнутых пространств, а я вот совершенно приземленный человек. Это не смертельно. Тем не менее, потеряв два года в специализированных центрах, я поступила в школу чуть позже своих сверстников и заканчивала ее будучи уже почти совершеннолетней мечтательной особой с безграничными фантазиями об успешном поступлении в МГИМО.

Если бы знала, что мне, как говорится, не светит, не тратила бы три года своей школьной жизни на книги, репетиторов и заочные курсы. Но могла ли я предсказать, что в восемнадцатый день рождения у меня не будет торта, встречи с друзьями и поздравления родителей, а вместо этого мне достанется ссора с матерью, холодный пол вертолета и мир, к которому жизнь меня не готовила…

***

- Будущие курсанты, быстро ко мне! – мамин командирский голос разнесся над поляной. Странно, в школе всегда говорили, что в горах запрещено кричать или ей и это можно? Я с опаской оглянулась по сторонам. Снежные шапки были достаточно далеко, никаких камней, грозящих упасть нам на голову, рядом тоже не было. Хорошо, еще пять минут я точно проживу. Удивительно, но стоя на руинах собственного мира, мы быстро учимся радоваться мелочам.

Восемнадцатилетние лбы столпились вокруг нее, как цыплята-переростки вокруг своей курицы-наседки, на которую моя мать была похожа в последнюю очередь. Высокая, подтянутая, с идеальной осанкой и гордо поднятым подбородком, она взирала на всех нас тяжелым взглядом темных, почти черных глаз. Из всех, кто был на этой поляне, только я одна знала, что эти глаза умеют улыбаться. Редко, но умеют. Глядя на меня, они когда-то излучали радость. Но теперь я лишь часть толпы и ей все равно.

- Через пять-десять минут мы с вами встретимся внизу, я надеюсь, в полном составе, - она выразительно посмотрела на меня, - и я с радостью поприветствую новых курсантов Ассоциации. Тех, кто будет с честью служить Творцу, несмотря ни на что!

Её речь была встречена гулом одобрения со стороны ребят.

- Да-да, успокойтесь. Перейдем к самому главному. Попасть в лагерь просто. Для этого каждому из вас уже выдали парашюты. Все, что вам нужно сделать – это совершить прыжок, подобный прыжкам бейсджамперов. Мы уже обеспечили ветер и поддержку. Думаю, некоторые из вас уже тренировались? – двое из шести присутствующих кивнули. – Вы прыгаете первыми. Те, у кого нет опыта, сначала на инструктаж – потом прыжок. Но помните, ваша главная задача – прыгнуть, удержать равновесие, дернуть за кольцо и раскрыть парашют. Стабилизация и посадка за ребятами внизу. Но учтите, они страхуют только на последнем этапе. Если вы сами не раскроете парашют, вас оставят умирать. Это будет означать, что вы не годитесь для нашей работы, и ваше спасение не имеет смысла.

У меня в глазах потемнело. Она привела меня сюда, зная, что я потеряю сознание и погибну? Моя собственная мать привела меня на смерть? Куда уж там историям о золушках и злых мачехах.

На негнущихся ногах я пошла за инструктором. Все, что мне удалось запомнить из инструктажа –где находится штучка, которую нужно дернуть. Я слушала его длинную и нудную речь, точно зная, что это бесполезно - сознание покинет меня в первые же секунды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот они, последние минуты жизни, бесстрастно отмеряются тонкой блестящей стрелкой на моих часах. Тик-так. Кто бы мог подумать, что все закончится здесь и так рано? Я не успела попрощаться с отцом, не успела полюбить кого-то по-настоящему, не съездила в  Париж и не увидела другие замечательные вещи. Даже никогда не была в походе с палатками. А моя жизнь вот-вот закончится. Этого уже никогда не будет. Мне стало настолько больно, отвратительно, противно и… страшно. Впервые. По-настоящему страшно. Это был не тот страх, который охватывал меня на высоте и заставлял терять сознание, этот было чувство по-настоящему пугающей безысходности. Ужасающее падение в темноту того, что ты не успел сделать. В темноту бездушного одиночества.

- Арина, ваша очередь, - я не помнила, как вновь водрузила на себя тяжеленный рюкзак с парашютом и оказалась на краю пропасти. Внизу я не видела ничего, кроме белого клубящегося тумана. И… это было красиво. Что скрывается за ним? Увы, мне не дано узнать.

- Кира, что с ней? Она не прыгает… - вы когда-нибудь пробовали засунуть голову в воду и послушать, что говорят снаружи. Далекий глухой звук.

Один вдох. Сильный удар в спину. Теряю равновесие. Падение начинается. Мама? Самый близкий человек только что столкнул меня в бездну. Я летела вниз с ужасающей скоростью. Казалось, что внутренности отстают от меня как минимум на пару метров. В какой-то момент рука сама потянулась к заветной ручке и…

Что-то щелкнуло, дернулось, я сделала несколько живописных оборотов в воздухе и провалилась в темноту, несущую лишь гибель.

Глава 2. Неизвестная тень

Не могу поверить, что всего несколько дней назад мы были семьей. Каждый вечер ужинали за одним столом, по выходным ходили в кино и театр, вместе выбирали новый телевизор и откладывали деньги на мое обучение. Что с этим стало?

Сейчас мама – бессердечное существо, способное отказаться от собственной дочери ради всесильной Ассоциации. А что с отцом? Я не знаю. Где он? Что с ним? Я многое готова отдать, чтобы узнать хоть что-то. Знает ли он, что меня забрали? Ищет ли он меня? Или в этот самый момент он организовывает наши с мамой мнимые похороны? Папа, где же ты…

Чаша моих эмоций переполнилась, и я захлебывалась ими, как утопающий соленой морской водой. Судорожно вдыхая спасительный воздух пропахшего лекарствами лазарета, я открыла глаза. Вокруг было темно, пусто и очень холодно. Атмосфера полностью соответствовала настроению моего внутреннего я. Одиночество. Холод. Пустота.

Да, я прыгнула с этой треклятой скалы, но что было потом? Как в кино, второй шанс? Стропы моего парашюта совершенно точно спутались, и он не раскрылся. Сейчас по всем законам жанра мои останки должны украшать унылый каменный пейзаж и спасать от голода какую-нибудь многодетную семью птиц-падальщиков. А по факту?

Я ущипнула себя за руку. Пошевелила по очереди обеими ногами. Надо же, ничего не сломано. Еще и выспалась. Чувствую себя лучше, чем до прыжка. Может, кто-нибудь придет и всё мне объяснит? Пора, ребята, пора!

Кажется, мои мысли были услышаны. В соседней комнате включился свет, и вошли какие-то люди. Я не смогла различить, сколько их было. Кажется, двое. Ну, скажите же что-нибудь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Интересное место и время ты выбрал для разговора по душам, отец, - молодец, послушный мальчик или, скорее, дяденька. Я плотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза, если заглянут - подумают, что сплю.

- А на что ты рассчитывал? Девчонка должна была погибнуть. Она брак, ты не хуже меня понимаешь значение этого слова. Но вмешиваешься несмотря ни на что, и теперь она здесь. Без права на жизнь, без способностей, без перспектив, - этот голос показался мне смутно знакомым, но откуда? Ума не приложу.