Шесть шестых - Сергей Ильвовский

— Не лезь! — резко отозвался Генка. — Не наше с тобой это собачье дело, понял?! Если что, не отмоешься потом! У нас начальство с тобой есть? Есть! Вот пусть оно и разбирается! Пошли Фому позовем…

Монтировщики на ощупь стали пробираться куда-то в глубь задника. В темноте гулко раздавались их голоса:

— Фомин!..

— Бугор, где ты там?.. Иди сюда…

— Фома, ты где?

В огромном холле Дома телевизионных игр на третьем этаже царила совершенно невообразимая суматоха. Посмотреть на победителя сенсационной игры сбежались почти все, кто находился в этот момент в здании, — редакторы, операторы, побросавшие свои камеры, звукооператоры, гримеры, осветители, статисты — словом, все, до кого уже дошел слух о том, что произошло на съемках программы «Шесть шестых». Мелькали фотовспышки дешевых «мыльниц», принесенных статистами из массовки, лелеявшими робкую надежду сняться с кем-нибудь из телевизионных звезд. Тут же щелкали профессиональными дорогими цифровыми камерами неведомо откуда взявшиеся корреспонденты.

В центре с трудом сдерживаемой несколькими охранниками телестудии толпы стоял телерепортер с микрофоном и, с трудом перекрывая гул, пытался взять интервью у Ребрикова. Казалось, тот плохо понимал, что же все-таки произошло. Их снимал оператор с ручной камерой на плече, все время недовольно пытавшийся отпихнуть ногой особо рьяных фанатов, стремящихся пробиться к победителю как можно ближе.

— На наш канал то и дело нападают различные средства массовой информации за телеигру «Шесть шестых», — возбужденно выкрикивал телерепортер в микрофон с логотипом канала «НРК». — Как только ни пытались доказать, что «Национальный российский канал» придумал такую телеигру, выиграть в которой невозможно! А мне вот знаете, что сейчас вспомнилось? Царь Петр Первый в честь одной замечательной российской победы над шведским флотом велел отчеканить медаль с надписью: «Небывалое бывает!» И вот он перед вами — победитель, человек, который смог сделать невозможное! Николай, скажите честно — это было очень трудно?

— Не то слово! — пока все еще немного ошарашенно произнес победитель, даже не подозревающий о том, что на его щеке ярко алеет отпечаток губной помады. — Я никак не могу осознать, правда это или мне все приснилось?..

— Правда-правда! Это не сон! Хотите, я вас ущипну?

— Нет, спасибо, щипаться не надо, — испуганно отстранился Ребриков. — Я вам и так верю. Но все равно в голове такой сумбур…

— Ничего удивительного! Я даже представить себе не могу, что творилось бы со мной, окажись я на вашем месте. Увы, на вашем месте я не окажусь никогда. Честно говоря, мне даже не очень понятно, как человек, поставленный в ваши условия, смог правильно ответить на такие сложные вопросы. Я этого точно никогда бы не смог! Пожалуйста, Николай, расскажите зрителям нашего канала немножко о себе. — Репортер хитро улыбнулся. — Думаю, что вам уже пора начинать привыкать к вниманию прессы, одним нашим интервью дело наверняка не ограничится…

К старшему редактору Гале Вавиловой, тоже пытающейся посмотреть на победителя, с трудом протиснулся высокий лохматый бригадир монтировщиков декораций Фомин, одетый в чистую рабочую спецовку. Он что-то сказал ей на ухо, но довольно громко — все равно за общим гулом никто, кроме Гали, этих слов услышать не мог. Взволнованно-заинтересованное выражение на ее лице сменилось серьезно-удивленным. Не веря тому, что услышала, Галя переспросила Фомина, и он утвердительно кивнул. Галя, не обращая внимания на возмущенные протесты, вытащила из толпы режиссера Гусева и потянула его к лестнице, взволнованно жестикулируя и что-то объясняя на ходу.

Молодой радиорепортер в длинной растянутой футболке и потертых джинсах, проводив их безразличным взглядом, продолжил свой репортаж в прямом эфире, возбужденно крича в сотовый телефон и одновременно пытаясь пробиться через толпу поближе к победителю:

— Уважаемые радиослушатели, вы просто не можете представить себе, что творится сейчас в Доме телевизионных игр! По-моему, сюда сбежались абсолютно все, кто находился сегодня в этом здании. Я пытаюсь пробиться к победителю сенсационной игры. Это почти невозможно, но я это обязательно сделаю и непременно возьму у него интервью, которое и вы услышите в прямом эфире! Вам очень повезло — я находился совсем недалеко, и поэтому я смог увидеть все своими глазами. Впрочем, слушателям нашей радиостанции везет всегда! Не только я, но и все остальные наши корреспонденты всегда оказываются именно там, где происходит самое главное. Не покидайте наш эфир!

Глава 2

Взбежав по лестнице на третий этаж, запыхавшаяся Галя постаралась принять безразличный вид, пробираясь сквозь сгрудившихся в холле зевак. Впрочем, толпа, продолжающая неистово рваться к победителю, на то, как она выглядит, не обратила ни малейшего внимания. Продравшись наконец сквозь массу возбужденных людей, Галя почти бегом добралась до двери, на которой висела табличка с надписью: «Программа „Шесть шестых“. Шеф-редактор программы Жанна Аннинская». Выше был прикреплен квадратный кусок картонки с наклеенным на нее красивым цветным логотипом программы. Галя подергала за дверную ручку, но дверь оказалась запертой изнутри.

Ей больше ничего не оставалось, кроме как стучать в дверь и кричать:

— Жанна! Жанка, открой!

— Отстань от меня! — наконец глухо отозвался из-за двери раздраженный голос Жанны. — Ну не трогай ты меня сейчас, ладно?

— Жанна, открой немедленно! — не сдавалась Галя.

— Отстаньте вы от меня все! — по-прежнему раздраженно ответила Аннинская. — Дайте мне хоть немного побыть одной. У тебя совесть есть или нет?

— Все у меня есть. Открывай, все равно одна не побудешь!

— Ну что у вас там случилось? — обреченно вздохнула за дверью Жанна. — Разберись сама, а? Говори, что там еще?

— Не могу же я через дверь кричать! Тут народу полно…

— Или говори, или уходи! У меня голова раскалывается.

Понизив голос, Галя произнесла достаточно громко, чтобы перекрыть гул толпы:

— Жанна, Троекурова убили!

Несколько человек повернулись к ней с недоумением. Щелкнул замок, и Жанна распахнула дверь.

— Что-о?! Что ты сказала?!

— Что слышала! Идем быстрее!

На них смотрели с недоумением. Трое человек, видимо достаточно хорошо расслышавших Галины слова, начали перешептываться.

Галя и Жанна стали пробираться к боковой лестнице, ведущей вниз к студиям. Слухи тем временем успели распространиться по части толпы. Один из журналистов, моментально сориентировавшись в возникшей ситуации, быстро зачехлил фотоаппарат и поспешил за ними.

Молодой радиорепортер, краем уха слышавший их разговор, возбужденно произнес в сотовый телефон:

— Минуточку… Уважаемые радиослушатели! Кажется, в Доме телевизионных игр произошло событие, значительно более серьезное, чем сенсационный выигрыш шестидесяти миллионов рублей. Я только что услышал такое!.. Но вы знаете: наша радиостанция никогда не передает в эфир непроверенную информацию. Я немедленно займусь проверкой, и если это правда, вы самыми первыми в стране узнаете о произошедшем! Оставайтесь с нами! Игорь! Прошу не прерывать пока наши передачи, стоящие в программе, но как только я позвоню еще раз — немедленно выводите меня в прямой эфир! — Он убрал телефон и быстро направился к лестнице. За ним заторопились и другие, в том числе два журналиста с фотоаппаратами.

В центре быстро редеющей толпы пока еще ни о чем не подозревающие репортер и оператор продолжали брать интервью у Николая Ребрикова.

— Николай, скажите, пожалуйста, вы женаты?

— Ну… Мне как-то не очень хочется сейчас говорить на эту тему. Понимаете… В общем, я разведен.

— И что в этом такого особенного? Такое случается со многими людьми. Зато теперь… Вас ведь увидят миллионы наших телезрительниц… — Тут телерепортер хитро подмигнул Николаю и произнес в камеру: — В том числе молодых и симпатичных. Вы еще не задумывались о таких последствиях своего выигрыша? — Этот вопрос был уже обращен к Николаю.

— Пока нет, — улыбнулся уже почти расслабившийся Ребриков. — Наверное, стоит подумать.

— Знаете, — репортер скорчил многозначительную физиономию, — хочу вас предупредить: будьте осторожнее! Могут ведь найтись охотницы не за вами, а за вашими миллионами. Впрочем, если вы смогли их выиграть, значит, вы человек не только умный, но рассудительный и хладнокровный. Давайте теперь…

Подскочивший сотрудник телестудии дернул репортера за рукав.

— Вы что делаете?! — раздраженно рявкнул тот. — Вы что, не видите, что я беру интервью?!

Но сотрудник не смутился, а быстро зашептал ему что-то на ухо.

— Где?! — возбужденно и быстро переспросил репортер.

— Внизу. В игровой студии.