Способ перемещения - Клиффорд Саймак

Все, что происходило, мне совсем не нравилось.

— Я не люблю, когда меня подгоняют, — сообщил я Доббину. — Если у вас нет времени, мы можем провести ночь на корабле и отправиться завтра утром.

— Нет! Нет! — жарко возразила лошадка. — Это невозможно. С заходом солнца возникнет Великая Опасность!

— Почему бы нам не согласиться? — вмешался Тэкк, поплотнее закутываясь в рясу.

— Капитан Росс, — решительно подхватила Сара Фостер. — Я полагаю, что нам незачем отказываться от предложения.

— Очень может быть, — рассердился я, — но я терпеть не могу, когда мной командуют нахальные роботы.

— Мы — лошади-качалки, — сказал Доббин. — Мы не роботы.

— Вас сделали люди? Я имею в виду — существа, похожие на нас?

— Я не знаю, — ответил Доббин.

— Как бы не так! — сказал я.

— Милостивая госпожа, — сказал Доббин, обращаясь к Саре, — я прошу вас, поверьте: как только зайдет солнце, вам будет угрожать Страшная Опасность. Я умоляю вас, я заклинаю вас, я настоятельно советую отправиться с нами, и как можно скорее.

— Тэкк, — обратилась Сара к монаху, — сходи за вещами. — Она воинственно повернулась ко мне. — У вас есть возражения, капитан?

— Мисс Фостер, — сказал я ей. — Корабль ваш и деньги ваши. Музыку заказываете вы.

Она взорвалась.

— Вы смеетесь надо мной. Смеялись все время. Вы так и не поверили мне!

— Я привел вас сюда, — твердо сказал я. — И выведу назад. Таков наш контракт. Я только прошу, чтобы вы не усложняли мою задачу.

На горизонте город соприкасался с солнечным диском, и самые высокие башни вгрызались в светило, откусывая от него целые ломти.

— Доббин, — спросил я, — в чем заключается опасность? Что угрожает нам?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — ответил Доббин, — так как я и сам не понимаю, но я должен вас заверить, что…

— Ладно, хватит об этом! — ответил я ему.

Тэкк тяжело дыша пытался подсадить Смита на лошадь. Сара уже сидела верхом, важно выпрямившись.

Я мельком взглянул на посадочную площадку, обрамленную городскими постройками и потому похожую на чашу. На поле не было заметно никакого движения. Солнце медленно заходило за дома, и с запада, из-за городской стены, выплывали тени. Белые здания постепенно темнели, однако не засветилось ни одного окна.

Где же все? Где жители города? Где те, кто прибыл сюда на кораблях, которые до сих пор возвышаются над полем, подобно фантастическим надгробиям? И почему все эти корабли белые?

— Высокочтимый господин, — обратился ко мне Доббин, — не будете ли вы так любезны сесть верхом на меня? У нас мало времени.

Повеяло холодом, и я признался себе, что мне становится страшновато, хотя и не понятно почему. Возможно, меня пугал вид города, возможно, я предчувствовал, что это поле окажется ловушкой. Может быть, страх объяснялся тем, что вокруг не было ни одной живой души, кроме лошадей-качалок. Да и живые ли они?

Но мне они казались вполне живыми, так что я подошел к Доббину с лазерным ружьем наизготовку и прыгнул в седло.

— Здесь оружие бесполезно, — сказал Доббин неодобрительным тоном. Я не ответил. Черт возьми, это мое личное дело!

Доббин тронулся, и мы направились к городу через поле. От такой езды можно было сойти с ума: хотя мы двигались размеренно, без резких толчков, но лошади под нами постоянно раскачивались. Казалось, мы перемещаемся не вперед, а только вверх и вниз.

— Капитан! — внезапно завопил Тэкк. Я мигом обернулся.

— Корабль! — пронзительно кричал монах. — Корабль!

Рядом с кораблем появилось нечто, напоминающее насекомое с коротким толстым телом и очень длинной и толстой шеей, увенчанной крошечной головкой. Из пасти в сторону корабля вырывалась струя, и там, где она касалась обшивки, корабль становился белым, как и другие корабли-надгробия, разбросанные по полю.

Я взвыл и натянул поводья. С таким же успехом я мог бы попытаться остановить камнепад: Доббин настойчиво двигался вперед.

— Назад! — заорал я.

— Возвращение невозможно, высокочтимый сэр, — спокойно проговорил Доббин, ничуть не запыхавшись от скачки. — У нас нет времени. Нам надо спешить в город, чтобы обрести там спасение.

Я сорвал с плеча ружье. Держа оружие над головой Доббина, я направил его на дорогу впереди и нажал курок. Вспышка лазерного света, отраженного от земли, чуть не ослепила меня. Доббин встал на дыбы и закружился волчком. Когда я открыл глаза, мы уже мчались к кораблю.

— Вы погубите нас, — простонал Доббин. — Мы все погибнем!

Странно: там, куда попал лазерный заряд, не было даже отметины, хотя я ожидал увидеть дымящуюся воронку.

Между тем, то самое существо, которое превратило наш корабль в монумент, уже удалялось от нас через поле. Вытянув шею вперед, оно мчалось так быстро, словно передвигалось на колесах или гусеницах.

Мы приблизились к кораблю, и Доббин притормозил. Я не стал ждать, пока он остановится. Лошадка еще продолжала покачиваться, а я уже спрыгнул на землю и побежал к кораблю.

Каждый дюйм корабля был словно покрыт заиндевевшим стеклом. Это был уже просто макет. Уменьшенный в размерах, он смог бы сойти за сувенирный брелок.

Я коснулся обшивки. Покрытие было гладкое и твердое. Я постучал по машине прикладом, и корабль зазвенел, как колокол. Звук отозвался по всему полю и эхом возвратился от городской стены.

— Что с ним? — спросила Сара. Ее голос слегка дрожал: это был ее корабль.

— Какое-то твердое покрытие, — объяснил я. — Кажется, корабль опечатан.

Она сделала резкое движение, и вот уже винтовка сдернута, приклад прижат к плечу. Как бы нелепо ни выглядело ее оружие, но, точно скажу, она умела с ним обращаться.

Прозвучал выстрел, и лошадки в страхе попятились. Но громче, чем выстрел, прозвучал другой звук — неприятное завывание, почти вопль — молочно-белый корабль глухо загудел от удара пули. Но не осталось ни трещинки, ни пятнышка, ни отметины.

Только сейчас я понял, почему вокруг все было одинаково белым. Конечно же, белое поле, белые корабли, белый город — все было покрыто одним и тем же сверхпрочным веществом, которое невозможно разрушить.

Мы приближались к городу, и он приобретал все более четкие очертания. Теперь у домов появилась форма. Их крыши терялись высоко в небе.

Город был по-прежнему пуст. В окнах — ни огонька (конечно, если только в домах были окна). Возле зданий не заметно никакого движения. И не было привычных для городских окраин приземистых домишек: поле вплотную подступало к зданиям, устремленным в небесную высь. Лошади во весь опор достигли города, звонко цокая полозьями — точь-в-точь табун лошадей, спасающийся от бури — и нырнули в одну из щелей-улиц. Темнота сомкнулась вокруг нас. Дома обступали нас со всех сторон, их стены возвышались над нами и смыкались в далекой невидимой точке высоко в небе.