Идол - Бертрам Чандлер

Наконец я с демонстративной неохотой принял вахту и отпустил его. Четвертый мрачно пожелал мне спокойной ночи и исчез из ходовой рубки раньше, чем я успел пристегнуться к креслу пилота. Я закурил и посмотрел в иллюминатор на страшноватые световые водовороты и звездные спирали, какие только и можно увидеть из корабля, идущего на межзвездной тяге. Затем перевел взгляд с иллюминатора на пульт управления — бесчисленные лампочки, шкалы и циферблаты. В рубке царила тишина, нарушаемая лишь еле слышной пульсацией топливных насосов, жужжанием генераторов и тонким свистом гироскопов Маншенновского двигателя.

А затем я задумался о том, что же рассказал мне Джордж Мэннинг. Всё складывалось одно к одному. Раньше меня удивляло, почему он, удачливый второй помощник, ничем не запятнанный, добился перевода с «Бетти Лайон» с её регулярными рейсами, на невеличку «Делию Орайн». Наш корабль мало чем отличался от трампа-грузовика, да и зарплата на нем была много меньше, чем на той же «Бетти». Теперь же всё стало на свои места. На кораблях класса «Бета», заходящих только в главные порты, вряд ли удастся по дешевке скупать бесценные чужеземные произведения искусства. А вот служба на судах класса «Дельта», посещающих в основном небольшие гавани на захудалых малоизвестных планетах, вполне позволяет за бутылку виски или пачку сигарет выменять нечто, стоящее тысячи долларов.

Я вздохнул. Джордж Мэннинг нашел весьма неплохой гешефт. Правда, для того, чтобы им заниматься с прибылью, требуется иметь тесные связи с торговцами и знать, на какие вещи стоит обращать внимание. Дельце хорошее и вполне безопасное. Земные таможенники, чрезвычайно жесткие с контрабандистами, смотрят сквозь пальцы на подарки, к тому же честно указанные в таможенной декларации. К тому же весьма маловероятно, что они обнаружат связь Мэннинга с фирмой Ловенштейна и Левина. Да и вообще, они обычно ищут такие вещи, как наркотики, спиртное и драгоценности, а к произведениям искусства склонны относиться лишь как к любопытным курьезам.

Время тянулось медленно, и чтобы хоть как-то его убить, я продолжал свои размышления. На Лоррёйне ему вряд ли удастся поживиться чем-то существенным. Это была планета земного типа, колонизированная уже очень давно. До колонизации на ней не имелось разумных аборигенов, а колонисты создали скучную технократическую цивилизацию. Следующим портом на нашем пути была Врунаара на Брунааре, одном из аванпостов Шаарской Империи. Жители Шаара — шмелеподобные насекомые, и понятие искусства им неведомо. Там Мэннинг тоже ничего не найдет. После Врунаары мы отправимся на Клег, после Клега облетим Уиллоугби, Нью-Чешир, Уиттенфельс и Дорадо. После Дорадо мы снова посетим Южный Порт, и уже оттуда вернемся на Вумеру.

Даже я, человек в этих делах несведущий, понимал, что на всех перечисленных планетах ничего стоящего не найдешь.

И капитально ошибался.

Получив позволение Королевы-матки, повелительницы местного роя, мы приземлились в порту Врунаара. Брунаара — приятный мир, сухой и не очень жаркий, вся здешняя суша покрыта великолепными цветущими деревьями и кустами. Это был идеальный мир для расы Шаар. Они безо всяких затруднений создали здесь колонию и производили мёда с таким избытком, что его хватало и для собственных нужд, и для экспорта на родные планеты, и для торговли с земными колониями.

Когда мы приземлились, по местному времени было утро. При нормальных обстоятельствах мы должны были сразу же начать разгружаться, к обеду закончить разгрузку и начать погрузку, а вечером уже улететь. Но почти сразу же обнаружилось, что обстоятельства никак нельзя назвать нормальными. Рой, располагавшийся в парочке миль к западу от космопорта, походил на извергающийся вулкан. Из летки на его вершине изливался поток трутней и рабочих особей, черный дым закручивался спиралью и уходил в ясное жёлтое небо. Трутень-шаара, служивший при нас комиссионером, объяснил, что происходит. Создается новый рой, сказал он. Его жужжащий голос исходил от динамика, прикрепленного к тораксу, и трутень походил на чревовещателя. Создается новый рой, продолжил он, и мы имеем честь присутствовать при брачном вылете новой Королевы-матки со всем её сопровождением.

Всё это очень интересно, сказал наш Старик, но это не позволяет кораблю вовремя закончить погрузочно-разгрузочные работы.

На это трутень-шаара ответил, что он и сам в молодости был астронавтом, и его корабль неоднократно посещал Землю и ее колонии человеком планеты во время человеческих праздников. Как трутень он ничего против праздников не имеет, однако шаара празднуют те события, которые имеют место сейчас , а не сто лет назад. В любом случае, праздник есть праздник.

Старик понял намек и пригласил его в свою каюту отведать чего-нибудь по такому торжественному случаю. Когда они покинули офицерскую кают-компанию, Мэннинг подошел к старшему помощнику.

— В конце концов, сэр, праздник есть праздник, — сказал он. — А правила Гильдии гласят, что за исключением крайних случаев, местные праздники распространяются и на экипаж космического корабля…

— О, да, конечно! — ответил старпом. — Все желающие могут сойти на берег. Ну, появится в этой хваленой парилке еще несколько трутней — так этого никто и не заметит.

— Хочешь размять ноги? — спросил меня Мэннинг.

— С удовольствием, — ответил я.

Мы разошлись по каютам, чтобы переодеться в самые легкие свои одежды. В коридоре, уже перед самым выходом, к нам присоединился Питер Карсон, наш старший радист-псионик. Джорджу это не понравилось. Он не любил телепатов вообще и Карсона в частности. Сам я против Карсона ничего не имел. Это был милый безобидный человек, кругленький и почти лысый, похожий на розового младенца. Вместо той сигары, которую он никогда не выпускал изо рта, ему бы больше подошла соска-пустышка.

— Не возражаете, если я пойду с вами? — спросил он. — Мне весьма не помещал бы моцион, а все остальные только и думают, как бы добраться до своих коек…

— Нисколько не возражаем, — сказал я, прежде чем Мэннинг успел грубо и резко отказать псионику.

Джордж хмыкнул и направился к выходу со скоростью, выдающей его недовольство. Выйдя из корабля, он размашисто зашагал по покрытому трещинами бетонному полю, будто опаздывал на какое-то важное свидание.

К тому времени, как мы дошли до синего дерна на границе взлетного поля, Карсон уже изрядно вспотел.

— Куда ты спешишь, Джордж? — резко спросил я.

— Никуда, — огрызнулся тот.

— Что ты надеешься здесь найти? — не отставал я.

— Ты что, никогда не читал лоцию? — спросил он в ответ.