Красота оплаченного долга - Алексей Зарубин

Я так скажу — в архивах можно найти подтверждение любой идее, а за отдельную плату вам еще сверх того подберут достоверные свидетельства очевидцев. Но вот что известно, признано и неоспоримо: именно беспечные путешественники разнесли вирус по освоенным секторам галактики. Людей и иных теплокровных выкосило множество множеств. Начались Века Забвения. Хотя уже и о них почти забыли, страх все же остался. Поэтому всерьез обижаются на карантин разве что гости с захудалых миров, которым все болезни кажутся происками нечистой силы, а вместо врачей их пользуют шаманы.

Отдохнуть никогда не помешает, но три дня торчать в строгой, пусть и комфортабельной изоляции — кому придется по вкусу?!

Мне, например, не нравилось, хотя в добром отдыхе я нуждался. Но роптать бессмысленно, да и глупо. Тем более, что я вернулся с планеты, на которой вообще не было карантинной службы, а жители легкомысленно относились к своему здоровью. Меня по такому случаю вообще могли задержать здесь на пару лишних дней, повторив для надежности весь цикл анализов. А с другой стороны — куда спешить? Все дела сделаны, за старые обиды я рассчитался сполна, долгов за мной нет, настало время тихо и спокойно ждать старости, желательно в собственном имении на берегу собственного озера где-нибудь в горах.

Я даже знаю, какие места мне по карману. За последние двадцать лет удалось скопить кое-что. При желании могу приобрести в рассрочку небольшую планету с ее населением. Но чрезмерность губит самые великие начинания, а глупые амбиции укорачивают линию жизни.

Цепь моих размышлений была прервана у стойки дежурного. Короткий взгляд, и он признал во мне своего земляка.

— Добро пожаловать домой!

— Спасибо на добром слове. Как тут у нас, никто не хворает?

— Бог миловал...

Быстрое движение ладони с кубиком биосканера, прозрачная броня переборки уползла вверх, и я прошел в отстойник. Вообще-то отстойником гостевую зону называли разве что самые раздражительные или попросту неблагодарные пассажиры. Можно понять их нетерпение: люди возвращались к семейному очагу, праздничному пирогу и фамильной чарке с водкой. Другие, а некоторые из них и на людей-то не очень похожи, торопились на переговоры — и чем больше оружия им требовалось, тем короче был торг, потому что иногда они опаздывали на самую малость и, вернувшись, оказывались в руках повстанцев или правительственных войск, — как случай повернет. Одним словом — у своих врагов. В знак благодарности за нежданные подарки их, как правило, долго не мучили.

Через полчаса, закончив оформление и первый этап обязательных процедур, я оказался в гостевой зоне. Все это великолепие, более приличествующее отелю на курортной планете, построили лет тридцать назад, во времена наката долгожданной гешефт-волны. Дождутся ли многие из ныне живущих новой волны — трудно сказать. Располагая верной информацией, хороший специалист может угадать, в каком из миров сектора вызревает экономическое чудо, а от него волнами пойдут деньги, заказы, туристы, услуги, товары, способствуя подобным же чудесам в местах близких и отдаленных. Но ни одному финансовому гению еще не удавалось точно вычислить, когда именно живительный поток дойдет до родной системы.

Иногда целые поколения живут в депрессии, прозябая в нищете, прежде чем на них прольется золотой дождь. Мне повезло, годы лишений в детстве щедро были возмещены в молодости, когда снова оживились трассы между мирами, пошла новая дележка сфер влияния, а стало быть — потребовалось много оружия. Я помню, как пришли в движение портальные краны, до тех пор казавшиеся всего лишь архитектурным сооружением непонятного назначения, как расконсервировали литейные мощности в нашем городке... Рабочие руки шли нарасхват, родители стали весьма прилично зарабатывать и смогли оплатить мое гуманитарное образование.

Отец вроде не обращал внимания на мои детские увлечения сенсорной графикой, небрежно сдвигал в сторону лепные формы, которыми я баловался в старших классах, но, как потом выяснилось, ничего не забыл. Он решительно пресек мои не очень-то и энергичные попытки устроиться на военную службу и записал меня в частный универсариум. Соседи на нас поглядывали косо, их дети посмеивались надо мной, но когда начался спад и пошли сокращения, они, возможно, перестали смеяться. Впрочем, меня уже к этому времени унесло вместе с волнами благополучия туда, где требовались специалисты моей редкой профессии, практически ненужной на родном Урале.

Стены гостевой зоны по-прежнему переливались всеми оттенками золотого и зеленого, хромированные поручни подъемных лент сияли так, что глазам было больно. На диванчики, раскиданные по широкому коридору, боязно присесть, чтобы не повредить случайно обивку из настоящей кожи. Редкие служащие откровенно скучают в своих прозрачных цилиндрах на пересечениях коридоров; одежда их безупречно чиста, каждая стрелка выглажена до бритвенной остроты, а в глазах читается готовность в любой миг прийти на помощь гостю.

Если привередливый посетитель станет внимательно приглядываться, то, конечно, может заметить следы легкого непорядка. Царапину на дверной панели, отбитый уголок большого керамического горшка с бурно разросшейся геранью, маленькое пятнышко на рукаве горничной... Подойдя к девятнадцатому квадрату четвертого блока, где мне придется ждать окончания карантина, я заметил выбившийся из-под плинтуса краешек коврового покрытия и усмехнулся.

Есть категория людей, которых идеальная чистота и порядок быстро выводят из равновесия. Некоторая ущербность приличествует хозяевам принимающего дома, так, кажется, звучал третий или четвертый постулат из краткого руководства по обустройству макрообъектов.

Я уже не помню, кто преподавал нелинейную эстетику. Но память, наверно, не совсем дырявая, если в голове еще держатся обрывки из учебного курса, пройденного лет сорок назад.

Сверху эта часть гостевой зоны похожа на квадратные соты. Каждый квадрат составлен из одноместных жилых модулей. Где-то есть помещения для семейных, но в тех секторах я не бывал. Чтобы обойти все наземные и подземные этажи карантинного комплекса, потребуется немало времени. Но если кому-то и придет в голову такая блажь, далеко он не уйдет. Блок из девяти квадратов, пара больших холлов, крошечный зимний сад и комнаты активного отдыха, набитые спортивными симуляторами — вот и все места, доступные невольному затворнику. Завтра можно будет пройтись в другие блоки, но там те же квадраты, холлы, ковровые дорожки...

В самих модулях одна стена — визор, — можно посмотреть новостные или развлекательные программы, а в стену напротив встроен холодильник, доверху уставленный нашими лучшими напитками, которые высоко ценятся изнывающими от безделья путешественниками, и не только ими. Когда спрос на оружие падает, хорошо идут дела у производителей спиртного, есть такая верная примета...