Кок с Баклана - У Джейкобс

С этим помощник всецело согласился и тут же ушел, а когда миссис Блоссом, немного пробежавшись по магазинам, вернулась на "Баклан", она увидела, что на камбузе хозяйничает кок-самый, вероятно, толстый из всех коков мира.

- Эй! - сказала она, мгновенно оценив ситуацию. - Что вы тут делаете?

- Кухарю, - неприветливо отозвался кок, но увидев, с кем имеет дело, игриво улыбнулся и подмигнул.

- Чем мигать мне, - рассерженно сказала миссис Блоссом, убирайтесь-ка лучше с камбуза.

- Здесь хватит места на двоих, - вкрадчиво сказал кок. - Можете войти и положить мне головку на плечо.

Совершенно неподготовленная к нападению такого рода, миссис Блоссом пала духом и, вопреки своему первоначальному намерению взять камбуз штурмом, отступила и ушла в каюту, где ее ожидали деньги а лаконичное послание шкипера, в котором ей предлагалось отправиться домой поездом. Ознакомившись с посланием, она вновь сошла на берег и вскоре вернулась с огромным узлом. Спустившись, плюхнула его на столик, за которым Гаррис и помощник как раз принимались за чаепитие.

- Я не еду поездом, - заявила она, развязывая узел, в котором оказались спиртовка, чайник и кое-какая провизия. - Я возвращаюсь с вами. Но так как я ничем не желаю быть вам обязанной, то перехожу на полное самообслуживание.

С этими словами она налила себе чаю и села. Она не проявляла никаких враждебных чувств, потому корабельное начальство вновь обрело уверенность.

- Как по-вашему, когда мы будем в Лондоне? - спросила наконец миссис Блоссом.

- Отчалим, скорей всего, во вторник вечером. Значит, деньков через шесть, не раньше, - ответил шкипер. - А если такой ветер продержится, так и попозже.

Ему показалось странным, что миссис Блоссом прикрыла платком лицо и, сотрясаясь от смеха, встала из-за стола и покинула каюту. Оставшиеся обменялись удивленными взглядами.

- Я что, сказал что-нибудь особенно смешное? - спросил шкипер после некоторого раздумья.

- До меня ваш юмор не дошел, - беззаботно ответил помощник. - Мне кажется, она вспомнила еще кое-что насчет вашей семьи. Неспроста же она такая кроткая нынче. Интересно, что она вспомнила?

- Если бы ты больше занимался своими делами, - сказал, закипая, шкипер, - было бы лучше. Будь у меня в помощниках настоящий моряк, он не позволил бы коку так себя вести. Разве это дисциплина?

Он встал, уязвленный до глубины души, и в их отношениях возник некий холодок, растопить который смогла только утренняя суматоха, связанная с выходом в море.

Вторая половина дня протекла без особых событий. Шхуна шла черепашьим ходом вдоль валлийского берега. Шкипер улегся спать с приятным сознанием того, что миссис Блоссом выпустила свой последний заряд и, будучи женщиной разумной, уже смирилась с поражением. Эти радужные мысли внезапно прервал тяжкий топот над головой.

- Что такое? - закричал шкипер, взмыв наверх по трапу и столкнувшись на палубе с помощником.

- Не знаю, - дрожащим голосом сказал Билл, стоявший у штурвала, миссис Блоссом поднялась на палубу, а потом за бортом что-то плюхнуло три-четыре раза.

- Не выпала же она за борт! - сказал шкипер, честно пытаясь придать голосу озабоченность.

- Сейчас проверим, - помощник побежал в носовую часть, просунул голову в кубрик и окликнул кока.

- Я здесь, сэр, - послышался сонный голос. Остальные повскакивали с коек. - Я вам нужен?

- Билл думает, что кто-то упал за борт, - объяснил помощник.

Озадаченные матросы встали, протирая глаза и позевывая, вышли на палубу. Помощник обрисовал ситуацию. Не успел он кончить, а кок уже стрелой промчался на камбуз, и спустя минуту одинокий вопль страждущей души поразил слух всей команды.

- Что стряслось? - крикнул помощник.

- Идите сюда! - завопил кок. - Идите и посмотрите на это!

Зажженная спичка дрожала в его пальцах. Взбудораженные матросы, ожидавшие увидеть нечто чудовищное, после старательного, долгого, но тщетного осмотра, попросили кока объясниться.

- Она побросала за борт кастрюли и все прочее, - сказал кок со спокойствием отчаяния. - Теперь я смогу готовить только в этой вот крышке от чайника.

* * *

"Баклан", укомплектованный семью изможденными женоненавистниками, пришвартовался в Лондоне через шесть дней. Шкипер из принципа отказался заходить в какой-либо порт. Однако от попыток поживиться посудой у встречных судов он не отказался. Впрочем, неслыханное поведение капитана брига, потерявшего два часа в результате их попыток одолжить у него кастрюлю, положило конец всем шагам в этом направлении, и им пришлось перейти к диете, состоящей из воды, сухарей и обожженной на плите солонины.

Миссис Блоссом, не желая, вероятно, быть свидетелем их страдании, не покидала своей каюты и соблаговолила сойти на берег лишь в сопровождении почетного караула, в который вошли все здоровые мужчины лондонской верфи.