Будни имперской разведки - Матвей Курилкин

Мы, конечно, не рассчитывали, что наша нетипичная контора будет сразу же пользоваться популярностью, но ожидание уже начало нас утомлять. И все-таки эта усталая женщина не стала нашей первой клиенткой – к тому времени, как она деликатно отворила дверь, мы уже вели пару незначительных дел, наподобие розыска взбунтовавшегося и ушедшего из дома отпрыска. Тем не менее, Ханыга, который в тот день оставался на дежурстве, давая нам с шефом возможность заняться выполнением заказа, сразу почувствовал, что дело интересное:

– Пожалуйста, проходите, – мягко подбодрил он вошедшую. – Чем я могу вам помочь?

Женщина аккуратно присела на кресло для посетителей, и неуверенно начала:

– Здравствуйте, господин Ханыга. Я не совсем уверена, что мое дело вас заинтересует. К тому же, я не знаю, смогу ли оплатить услуги вашего агентства. Но в стражу я уже обращалась, и они не стали меня слушать.

– Ну, вы, по крайней мере, можете быть уверены, что здесь вас выслушают. Мы сейчас не слишком загружены работой, – резонно заметил гоблин. – И по той же причине, можете не беспокоиться об оплате наших услуг – об их рекламе мы сейчас беспокоимся больше, чем о достойном вознаграждении. Что у вас стряслось?

В последнее время мы с шефом все чаще поручаем гоблину работу с клиентами; у него располагающая внешность, к тому же он иногда бывает через чур обходителен – посетителям это льстит.

Женщина вздохнула, явно собираясь с духом, а потом начала рассказ:

– Около года назад у меня умер муж. Это большое горе, мы прожили вместе пятнадцать лет. Это случилось очень неожиданно – понимаете, он работал плотником, а это не самая опасная работа. Он неплохо зарабатывал, так что у нас всегда было достаточно денег, так что если бы он почувствовал недомогание, мы всегда могли обратиться к знахарям. Но он был совершенно здоров, мой Торк, и у него не было недоброжелателей, которые могли бы наслать на него порчу. Для всей семьи это стало большим ударом. Дети… Я очень любила Торка, но у нас четверо детей, так что мне пришлось взять себя в руки, и не обращать внимания на свое горе.

Женщина снова замолчала, на этот раз надолго – видимо, ей было трудно продолжать.

– Несколько раз соседи говорили мне, что видели моего Торка. Ну, в смысле, уже после того, как он умер. Кто-то встретил его, выходя из булочной или просто на улице. Такие, мимолетные встречи, на которые обращаешь внимание только после того, как осознаешь, что в них необычного. Я не обращала внимания на эти разговоры, мало ли, что кому может примерещиться. Но недавно… Недавно я и сама его увидела, это был мой Торк, я не могла ошибиться. Я устроилась работать прачкой в семье одних почтенных эльфов, и когда я несла белье, в общем, он шел мне навстречу. Я окликнула его, но он прошел мимо, как будто не заметил, а потом я бежала за ним, но все никак не могла догнать. Понимаете, я уже не знаю, верить ли собственному рассудку, но это действительно был Торк, и это было днем, так что это не мог быть немертвый в теле моего мужа, и я знаю, что это не может быть он, я сама видела, как он умер…

Женщина подняла на Ханыгу глаза, в которых плескалось целое море тоски и недоумения. Гоблин встал, достал из буфета крепкого вина, налил в бокал и проследил, чтобы она его выпила:

– Вы правильно сделали, что пришли сюда, леди. Может быть, вам действительно показалось, но вероятно, это не так. Мы обязательно займемся поисками вашего мужа. А теперь прошу вас, расскажите мне все еще раз, но со всеми подробностями.

Расследованием этого случая мы занялись немедленно, временно прекратив заниматься остальными делами. Простые горожане искренне верят, что мертвые могут просыпаться только по ночам, и никто из тех, кто знает, что это неправда, не стремится их разубеждать. Тем не менее, бывают случаи, когда неупокоенные вполне комфортно чувствуют себя при свете дня. Только для этого нужно очень много крови, очень много боли, и покровительство темных богов. В Империи такие ритуалы запрещены – еще и потому, что те, кто являются их объектом на неопределенный срок лишаются нормального посмертия. Бывшим владельцам тел простых зомби, в общем-то, все равно, чем занимается их тело – к ним оно уже не имеет никакого отношения. Личи, напротив, чувствуют себя почти так же, как при жизни – разве что для них становится губителен солнечный свет. Души той разновидности немертвых, которая получается в результате упомянутых ритуалов, остаются привязаны к телу, и при этом испытывают невероятные страдания. Покойный бедолага полностью покорен и предан проведшему ритуал. Его нельзя отличить от живого ни невооруженным взглядом – сохраняется видимость жизни, сердце бьется, легкие перекачивают воздух, зрачки реагируют на свет, ни по поведению, ни даже магическими средствами – если, конечно, не знать, чего ищешь. В общем, поднятие такого немертвого – очень серьезное преступление само по себе, к тому же такое обычно не делают просто для развлечения. Со стороны стражи было очень непрофессионально проморгать такое дело, впрочем, откуда бы им вообще знать о возможности такого преступления? Это мы, от долгого общения со Свенсоном неплохо поднаторели во всех этих магических делах, а обычный стражник в такую гадость свой нос не сует без крайней необходимости – у них и так работы много.

На поиски несчастного господина Торка мы потратили целый месяц. И можно с уверенностью утверждать, что никакого толку от наших поисков не было бы. Мы, конечно, опросили всех, кто, по словам обратившейся к нам женщины видел плотника после смерти, но это ничем не помогло. Видели его в самых разных концах столицы, вычислить, куда и откуда он приходил возможным не представлялось.

Через три недели поисков мы выяснили, что покойного чаще всего видели в тех районах, где находятся городские поместья некоторых влиятельных эльфов – некоторые из них оказались замешаны в заговоре, в раскрытии которого мы поучаствовали прошлой весной. Вывод напрашивался сам собой. Я не присутствовал на допросах главарей заговора, когда он был раскрыт – во-первых, таких важных птиц допрашивал лично император, и простому стражнику не полагалось при этом присутствовать. А главное, мне тогда было совсем не до этого – я сосредоточенно страдал. Что поделаешь, мне не везет с женщинами, потеря своей несбывшейся любви надолго выбила меня из колеи. Тем не менее, я знал, что инициаторов заговора, тех, кто руководил им, оставаясь незамеченным, так и не нашли. Влиятельные эльфы, которые искренне считали, что идея свергнуть императора и сменить политический строй в империи – это продукт их собственной фантазии, отправились на каторгу, так и не выдав главных виновников. Надо полагать, потому что сами о них ничего не знали. Сведения о неизвестном, который помогал с финансированием и некоторыми магическими разработками были переданы страже, но толку от этого не было никакого.