Октавия Блум и пропавший ключ. Книга 1 - Эстель Грейс Тюдор

обожанием. Усевшись за стол, Октавия первым делом взяла печенье и потихоньку сунула его собаке. Та осторожно схватила его зубами и легла под стол, грызя угощение как можно тише. Октавию очень радовало, что Бронуэн тоже в замке, – как будто девочка захватила с собой кусочек дома.

Разливая чай из чайника с чёрно-золотым узором, бабушка обвела внучек пронзительным взглядом.

– Хочу вам сообщить, что скоро приедет моя сестра Клара, – объявила она. – В её катере образовалась протечка, и ей нужно где-то переждать, пока его починят. – Она слегка поморщилась, словно эти слова оставили во рту дурной вкус.

Бабушка с сестрой были так же не похожи друг на друга, как Октавия и Фелисити. Октавия, с вечно выбившимися из кос огненными прядями, вьющимися вокруг сердцеобразного личика, обладала свободолюбивым нравом и постоянно прибегала к столу чумазой и с блеском в глазах. У Фелисити было больше общего с кузинами: она не любила неопрятности и гордилась чёрными как смоль локонами, всегда аккуратно убранными во французскую косу.

– А когда приедет тётя Клара, бабушка? – вежливо спросила Марта, беря с подставки для пирожных булочку в глазури.

Вдруг из коридора послышался грохот, и Марта уронила угощение.

Чей-то голос проворчал:

– Кому пришло в голову поставить здесь эти гремящие доспехи?

Бабушка недовольно подняла брови.

– Думаю, это ответ на твой вопрос, Марта.

Убрав с колен салфетку, она положила её на стол и встала. В дверях появилась приземистая женщина, мокрая с ног до головы и нагруженная чемоданами и сумками. Довершали картину узловатая палка и позолоченная клетка, в которой сидела, уставившись на накрытый стол, рыжая белка.

– Ты забрызгала аксминстерский ковёр[2], – вздохнула бабушка.

– Ах, не расстраивайся по пустякам, Эви! – прогремела тётя Клара. Громкий голос на удивление не подходил её крошечной фигуре. – На улице льёт как из ведра, но ты, конечно же, этого не замечаешь в своей громадной крепости! К тому же пора осовременить этот неуютный старый замок. Мы на пороге девяностых годов двадцатого века, а тут всё осталось, как в пятидесятых при маме с папой! – Она подмигнула ошеломлённым девочкам, бросила чемоданы и наклонилась, чтобы отпереть клетку.

– Не выпускай этого зверя! – зашипела бабушка, пятясь и чуть не ударяясь о стол.

– Эви, ты прекрасно знаешь, что Роуэн – приличный джентльмен с безукоризненными манерами. – Тётя Клара бережно вынула из клетки белку и посадила её себе на плечо.

Бронуэн подняла лохматую голову и с интересом уставилась на Роуэна. Животные некоторое время смотрели друг на друга, затем собака как будто пожала плечами и снова положила голову на лапы. Роуэн с заметным удовлетворением отвернулся и опять принялся изучать стол. Октавия с раскрытым ртом наблюдала за этим молчаливым диалогом, радуясь неожиданному развлечению.

Тётя Клара взяла салфетку и, к ужасу бабушки, насухо вытерла вьющиеся серебристо-стальные волосы, затем уселась за стол и внимательно оглядела четырёх девочек.

– Ну-с, давайте знакомиться. Я не видела никого из вас с самого вашего рождения, – проговорила она, блестя любопытными глазами, и засияла улыбкой. – Вы, конечно, Марта и Беатрис – золотистые волосы точь-в-точь как у вашей мамы Анастасии.

Она повернулась к Фелисити и Октавии. Младшая из девочек уже витала в облаках, размышляя, как тайком пробраться на чердак, чтобы изучить крошечную дверцу. Руки так и чесались вынуть маленький свиток и развернуть его.

– Фелисити, тебя я узнаю где угодно по роскошным волосам цвета воронова крыла. Я ещё никогда не видела такой гривы волос у ребёнка. – Тётя Клара улыбнулась. – А вот и Октавия. Когда я в последний раз приезжала в гости, ты была ещё у мамы в животе, но после твоего рождения Эви писала мне, что у тебя огненно-рыжие волосы Блумов. – Она с гордостью кивнула. – В каждом поколении появляется девочка с медными кудрями. Мы с тобой волшебницы, – добавила тётя и подмигнула внучатой племяннице.

– Клара, перестань пичкать детский мозг чепухой! – приказала бабушка, ставя перед сестрой чашку горячего чаю.

– Ты сердишься, потому что тебе достались папины волосы мышиного цвета, – фыркнула от смеха тётя Клара, отрезая себе порядочный кусок морковного кекса. Часть она покрошила на блюдце и протянула Роуэну.

Белка принялась изящно грызть крошки.

Октавия, вырванная из задумчивости, смотрела на это невероятное существо в полном восторге. Чудеса! С той самой минуты, когда появилась крошечная сверкающая дверца, девочка чувствовала разлитую в воздухе магию, ощущала покалывание в кончиках пальцев. Вокруг что-то дрожало и искрило, как электричество. Нужно поскорее вернуться на чердак!

Не в силах сдержать нетерпение, Октавия заёрзала на стуле, пока бабушка не сделала ей строгое замечание:

– Октавия, сиди, пожалуйста, спокойно.

Тётя Клара, рассеянно стряхнув крошки с колен, искоса глянула на сестру и поинтересовалась:

– Когда у тебя день рождения, Октавия? Тебе ведь почти десять, верно?

– Да, мне исполнится десять четырнадцатого октября, – подтвердила девочка.

Тётя Клара вздрогнула, словно её ужалили.

– Четырнадцатого октября… – дрожащим голосом повторила она. – Надо же, какое совпадение.

Роуэн коснулся лапкой её внезапно побледневшей щёки.

– Какое? – спросила Октавия, наклонившись вперёд и хлопая фиалково-синими глазами.

Бабушка перевела взгляд с сестры на внучку и быстро взглянула на крошечные часы на золотом браслете с подвесками.

– Как быстро летит время! Можете идти, девочки, – отрывисто отчеканила она категоричным тоном.

Тётя Клара смотрела в пустоту. Положив салфетки на стол, девочки встали и направились к двери, бросая на неё любопытные взгляды.

Позади них послышался голос бабушкиной сестры:

– Нам надо поговорить. Пора им рассказать…

Бабушка прошептала:

– Не сейчас.

Октавия замедлила шаг.

Бабушка догнала девочек и проводила их из комнаты.

– Попросите миссис Фосетт прийти и убрать со стола, – приказала она, захлопывая за ними дверь.

Когда Беатрис позвала экономку миссис Фосетт и вернулась, четыре девочки бросились вверх по широкой лестнице, за ними побежала Бронуэн, скользя по гладким каменным плитам. Они влетели в комнату, где располагалось их «тайное убежище». Китайская ширма с вычурным рисунком делила надвое помещение с видом на разбивающиеся о берег волны. За ширмой лежали многочисленные гобеленовые подушки и выцветшие бархатные покрывала. Девочки вместе с собакой прыгнули на них.

– Что всё это значит? – начала Фелисити, но Октавия, вся взбудораженная, перебила её.

– Неважно! Вы не представляете, что мы нашли! – обратилась она к Марте и Беатрис.

Марта фыркнула, притворяясь равнодушной, Беатрис казалась заинтересованной, но она всегда стремилась угодить Марте, а потому ничего не сказала. Не дожидаясь ответа, Октавия выпалила:

– На чердаке спрятана крошечная золотая дверца.

Марта и Беатрис переглянулись. Все знали, что Октавия – большая фантазёрка.

– Скажи им, Флисс! Ты ведь тоже её видела.

Фелисити кивнула.

– Она появилась на плинтусе, вся оплетённая цветами.