Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

С воцарением Владимира в Киеве христиане стали подвергаться гонениям, появились новые языческие капища, статуи Перуна, Дажбога, Стрибога и др. Князь требовал, чтобы население поклонялось языческим идолам, устраивал массовые моления и жертвоприношения. В том числе приносились и человеческие жертвы.

Из Повести временных лет перешел в книги всех известных историков рассказ о том, как после победы над ятвягами (983 г.) жившие в Киеве христиане были принесены в жертву языческим богам. Вот как рассказывает об этом летописец:

«…И сказали старцы и бояре: „Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам“. Был тогда варяг один, а двор его стоял там, где сейчас церковь святой Богородицы, которую построил Владимир. Пришел тот варяг из Греческой земли и исповедовал христианскую веру. И был у него сын, прекрасный лицом и душою, на него-то и пал жребий, по зависти дьявола. Ибо не терпел его дьявол, имеющий власть над всеми, а этот был ему как терние в сердце, и пытался сгубить его окаянный и натравил людей. И посланные к нему, придя, сказали: „На сына-де твоего пал жребий, избрали его себе боги, чтобы мы принесли жертву богам“. И сказал варяг: „Не боги это, а простое дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Бог же один, ему служат греки и поклоняются; сотворил он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека, и предназначил его жить на земле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бесам“. Посланные ушли и поведали обо всем людям. Те же схватили оружие, пошли на него и разнесли его двор. Варяг же стоял на сенях с сыном своим. Сказали ему: „Дай сына своего, да принесем его богам“. Он же ответил: „Если боги они, то пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына. А вы-то зачем совершаете им требы?“ И кликнули, и подсекли под ними сени, и так их убили».

Владимир не желал признавать какую бы то ни было иную религию, кроме языческой. А поскольку христианство в Киеве получило довольно широкое распространение, князь проявил особое усердие в его искоренении.

Как бы бросая вызов христианству, осуждавшему многоженство и потому особенно нелюбимому язычниками, киевский князь показывает пример своим подданным. Историк С.М. Соловьев пишет: «…в ознаменование торжества языческой стороны, князь, виновник этого торжества, предается необузданному женолюбию: кроме пяти законных жен, было у него 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белгороде, 200 в селе Берестове. Он был не сыт блуда, по выражению летописца: „приводил к себе замужних женщин и девиц на растление, одним словом, был женолюбив, как Соломон“».

Но при всем том Владимир оказался хорошим князем, выполнял обязанности главы государства, которых было немало. Прежде всего — блюсти порядок в своей стране, быть верховным судьей. Затем — обеспечивать безопасность подданных, совершая походы на врагов или воюя с пришельцами, укрепляя границы. Охранять торговые пути, собирать дань с подвластных народов. Дань собиралась двумя способами — либо так называемым «привозом», когда данники доставляли ее в Киев, либо «полюдьем», когда княжеская дружина объезжала территории и брала дань на месте.

Во время этих объездов князь вершил суд, разбирал тяжбы, взыскивал с разного рода нарушителей обычаев и нанесших урон княжеским интересам. Собранная дань шла на содержание дружины и княжеского двора, отправлялась в Византию по пути «из варяг в греки», в другие страны.

Вся история Древней Руси — это сплошные войны, борьба с кочевниками, сменявшими друг друга. Сперва хазары, затем печенеги, потом половцы и наконец — татары. Во времена Владимира Святославича по обоим берегам Днепра кочевали печенеги. В начале правления Владимира границы, где заканчивались русские владения и начинались печенежские, находились на расстоянии одного дня пути от Киева. К концу его пребывания на великокняжеском троне расстояние до границы удвоилось. Если Олег, будучи князем киевским, ставил укрепленные городки в непосредственной близости от Киева, то Владимир строил их по рекам Десна, Трубеж, Сула и другим. Он заселял новые города людьми с русской равнины, как славянами, так и представителями угро-финских племен, а также военнопленными. Постепенно поселения превращались, по выражению Ключевского, в «вооруженные торговые города», которые соединялись между собой окопами, земляными валами, ограждениями. По словам историка, «с течением времени это дело становится даже господствующим в деятельности киевских князей вследствие все усиливавшегося напора степных кочевников».

Конечно, трудно себе представить границу огромного государства на сотни, а то и тысячи километров, говоря сегодняшним языком, обустроенной, хотя бы обнесенной оградой и земляным валом. А между тем летопись сообщает о неком немецком миссионере Брауне, побывавшем в гостях у Владимира и уходившем к печенегам, который писал потом, что князь «пошел провожать меня до границ, которые он оградил от кочевников самым крупным частоколом на очень большое пространство».

Владимир предстает перед нами как руководитель государства, старавшийся как можно лучше обустроить его, не соблазняясь блистательными победами. В отличие от своего знаменитого отца полководца Святослава и не менее знаменитого правнука Владимира Мономаха, прославивших себя и Русскую землю великими походами, Владимир видел свое предназначение не в громких победах ради славы, а в постепенном расширении пределов своей державы, в защите ее рубежей от врагов, в обеспечении по возможности мирной жизни своих подданных. Разумеется, военные походы и для Владимира являлись важнейшей составляющей государственной политики. Ему пришлось воевать с братом Ярополком за киевский стол, с греками, польским королем Болеславом Храбрым за Перемышль и другие Червенские города, хорватами и норвежцами, ходить на печенегов, ятвигов, вятичей, родимичей и др. Целью и результатом этих походов являлось прежде всего собирание русских земель в единое государство. Как бы сказали теперь, создание единого политического и экономического пространства. Для Владимира слава полководца представляла меньшую ценность в сравнении с ролью устроителя Русской земли.

Был ли сам Владимир отважным воином и талантливым военачальником? С.М. Соловьев пишет, что «…Владимир вовсе не был князем воинственным, не отличался удалью, подобно отцу своему, в крайности решался на бегство перед врагом, спешил укрыться в безопасном месте; предание, сохранившееся в песнях, также не приписывает ему личной отваги, выставляет его вовсе не охотником до проявления дикой силы».

И несмотря на это, именно Владимиру суждено было стать народным любимцем. Ни одному русскому князю или царю не посвящено столько песен, былин, преданий. Да и тот факт, что к званию «Святой» он получил еще и имя Владимир-«Красное Солнышко», говорит о большой народной любви к нему.

Почему былинные богатыри Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович и другие оказываются именно при Владимире, а не при другом князе? Это можно объяснить так. Например, Святослав — сам воин, богатырь, рядом с которым совершить подвиг другому богатырю трудно. А Владимир не затмевал своей удалью соратников, предоставляя возможность отличиться каждому. Кроме того, предназначение богатырей-воинов при Святославе было ходить в длительные походы, совершать подвиги вдали от родной земли, которые оставались незамеченными, как, впрочем, часто и ненужными. Богатыри Владимира на заставах охраняют рубежи Русской земли, вступают в бой с погаными не ради славы, а защищая родину, отцов и матерей, детей, невест, свои жилища.

Владимир любил свою дружину. Летопись приписывает ему такие слова: «Серебром и золотом не найду дружины, а с дружиной найду серебро и золото, как доискались его дед мой и отец». Много былин и преданий рассказывают о пирах дружинников со своим любимым князем «Красным солнышком». Но частые застолья устраивались не только для того, чтобы погулять, пображничать. Здесь же обсуждались государственные дела — военные и гражданские. Таким образом, дружина при князе Владимире выполняла функции совещательного органа. Впоследствии частые встречи, праздничные пиры с приглашением большого числа гостей приурочивались к христианским праздникам, что способствовало закреплению новой веры в сознании правящей элиты.

Владимир Святославич, князь киевский, вошел в российскую историю как первый, и в то же время величайший реформатор, давший Древней Руси христианскую религию. Это событие не просто оказало решающее влияние на историю нашей страны. Можно сказать, что именно с него и началась российская государственность в полном смысле этого слова.

То, что Русь должна была склониться к какой-то сильной религии, становилось очевидно самому Владимиру, его окружению, близким и далеким соседям, каждый из которых был заинтересован в принятии именно его веры, а не какой-либо другой.