Хранитель трона - Юрий Ландарь

Тем временем они дошли до нужной комнаты и Лизарк вошел первым:

– Привет Волий. Вот, нового десятника тебе привел.

В комнате на кроватях развалились несколько болотников. Один из них поднялся и, не обращая внимания на штабиста, цепко осмотрел своего нового подчиненного. Один из десятников подал голос с соседней кровати.

– Молоденький, симпатичный.

– Ага, как раз то, что нам нужно, – согласился другой десятник, – сэкономим на храме Фриты.

Все присутствующие заржали, включая и Лизарка. Сотник лишь усмехнулся. Оскол снова сдержался, не зная, насколько хватит его терпения.

– Кто такой, откуда, и за что отправили сюда? – наконец спросил Волий.

– Десятник Гартош, из Высшей Южной Академии. По распределению.

– Что ж ты успел натворить?

– Да язык кой-кому отрезал, чтобы не трепал лишнего, да засунул ему же в задницу, – многообещающе ответил Гартош.

– За такое трибунал положен, – не поверил похотливый десятник. – И каторга.

– А у меня связи хорошие, отделался легким испугом. Полгода на вашем курорте.

– Тебе здесь понравится, – пообещал сотник и повернулся к своим шестеркам. – Насчет языка, конечно, соврал. Ну ничего, он попал в лучшее на Иктиве место, где учат правдивости и хорошим манерам, – десятники снова загоготали. – Штаб свободен. Да, кстати, Лизарк, кто тебя так отделал?

– Он, – честно ответил штабист. – И там не одному мне досталось.

– Ясно, – без всякого выражения сказал Волий.

Лизарк немного потоптался и ушел.

– Тимали, сопроводи нашего нового друга в его десяток.

– С удовольствием, – сорвался с места невысокий десятник.

– Хотя подожди, я сам. Надо размяться, прогуляться.

– Это такая честь для меня, – чуть ли не раскланялся Гартош.

– Ничего, обломаем, – заверил своего сотника Тимали. – И не такие молодцы на коленях ползали. А что это у тебя такое? – он потянулся к мечу нового десятника.

Гартош убрал его руку и демонстративно медленно потянул меч. Меч покинул ножны со зловещим шелестом, дав возможность вдоволь собой налюбоваться и оценить.

– Из богатеньких? – процедил Тимали и вновь потянулся к мечу.

Гартош сделал неуловимое движение, и острие меча уткнулось наглецу под кадык:

– Из них. Имеешь что-нибудь против?

– Если твои родственники будут регулярно присылать тебе денюжку, а ты будешь с нами делиться, то – нет, – не струсил десятник и отвел лезвие от горла.

Гартош бросил меч в ножны:

– Морда треснет.

– Хватит трепаться! – остановил зарождающуюся дискуссию Волий. – А то я сам сейчас отрежу кой-кому язык и засуну в интересное место. Топай за мной! И вы тоже, – бросил он десятникам.

Волий быстрым уверенным шагом пошел по коридору. Гартош, почти нагнал его, когда возле очередной двери сотник резко остановился. Наткнувшись на его спину остановился и новый десятник.

– Вот твои апартаменты, – насмешливо бросил Волий.

– Понятно, – кивнул Гартош, и, отодвинув своего командира в сторону, протиснулся в комнату.

В комнате находились двое, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Чем, новый десятник понял чуть позже – у этих двоих был одинаково затравленный взгляд. Они быстро вскочили и отступили назад, не понимая, чего можно ожидать от так неожиданно появившегося начальства. А судя по выражению лиц, рядовые не ожидали от этого визита ничего хорошего.

– Это ваш новый десятник, – проинформировал солдат Волий.

Те торопливо кивнули. Вперед вышел Тимали.

– Вы что, куски дерьма! Не знаете как отвечать господину сотнику?!

– Тихо Тимали, поорешь на свой десяток, а здесь я орать буду.

Гартош решил, что пришло время все расставить на свои места и выяснить отношения со всеми сразу, не откладывая на потом. Похоже, что к такому же выводу пришли и старожилы.

Взглянув на сотника и получив молчаливую поддержку, Тимали начал:

– Щенок решил показать свои клыки? – и он потянул из ножен меч, а затем кинжал.

Из-за спины Волия вышли еще два десятника с обнаженным оружием. Становилось понятно, негласный воинский кодекс соблюдать здесь никто не собирался, и обычной дракой конфликт не разрешиться. Также стало понятно, откуда на стенах подозрительные пятна, которые явно пытались отскрести и забелить, видимо оружие в этой комнате обнажалось не раз. Гартош ожидал подобных разборок, хотя и без оружия. Но и вид крови его не пугал – навидался. Молодой десятник обнажил оружие. Хорошо еще, что ширина комнаты не позволяла выставить против него более трех противников.

Двое десятников запрыгнули на кровати, Тимали пошел по проходу. Естественно Гартош не стал дожидаться, пока на него нападут все трое. Выпад вперед, и Тимали с кроткой колотой раной на плече с проклятиями отскочил назад, выронив при этом меч. Затем – бросок к противнику справа. Пустить сильный удар сверху вскользь и рубануть по ногам – вот так и появляется кровь на стенах. Десятник завалился на спину, и закачался, зажимая рану. Третий соперник понимая, что на кровати особо не пофехтуеш, успел соскочить, но не успел закрыться. Еще один укол и последний противник оказался обезврежен.

Гартош быстро повернулся к дверям, он даже не успел запыхаться. Если это самые сильные бойцы, то жить здесь можно, главное не пропустить удар в спину. Сотник стоял не изменив позы. Он внимательно наблюдал за происходящим, суммируя увиденное сейчас, со словами Лизарка, и постепенно понимал – какую занозу в задницу прислали ему начальство и боги. Нужно срочно принимать меры. Он спросил:

– И после этого ты надеешься долго жить?

– Во всяком случае, собираюсь пережить тебя, – в тон ему ответил Гартош.

– Ты очень самонадеян.

– Я очень внимателен. К тому же, у меня есть глаза на затылке и я очень чутко сплю. А если кто меня ночью потревожит, сразу заработает еще один рот под подбородком.

– Ну-ну, посмотрим… – сотник повернулся к столпившимся в коридоре зевакам: – Быстро отнести этих страдальцев в лазарет. – И не дожидаясь выполнения приказа, быстро вышел прочь.

Гартош дождался, когда комната освободиться и со вздохом сел.

– Уберите здесь, – обернулся он к застывшим в углу подчиненным, и сам завалился на кровать.

Те быстро бросились исполнять приказ.

– Господин десятник, – робко позвал один из солдат.

– Ну?

– Вы сказали, что зарежете любого, кто посмеет вас разбудить.

– И что?

– А как же будить вас во время тревоги?

«Логичный вопрос», – ухмыльнувшись, подумал Гартош.

– Будете будить от двери. Крикнул, и сразу за угол, пока я нож не успел метнуть.

– Ага, – понятливо кивнул боец.

– И не называйте меня господином десятником.

– Но…

– Можно просто Гартошем.

– Понятно, господин десятник.

Гартош безнадежно махнул рукой – пусть называют, как хотят:

– Как зовут?

– Меня Хролис, а это Флест.

Через несколько минут тревожные размышления молодого десятника прервало появление новых действующих лиц:

– Ну, и чего ты там разлегся?

Повернув голову на незнакомый голос, Гартош вновь увидел двух веселых десятников.

– Господин десятник отдыхает, – важно сообщил Хролис.

– Ничего, потом отдохнет. Он знакомиться думает?

Гартош рывком поднялся:

– Думает. Заходите.

Переступая через характерные пятна, десятники вошли в комнату.

– Гартош, – коротко представился новенький.

– Загнат.

– Коржаско.

– Ну и натворил ты здесь делов! – восторженно, хотя и без одобрения сказал Загнат.

– А что, не надо было?

– Дело, конечно, твое. Но лучше бы ты этого не делал. Теперь будешь постоянно оглядываться.

– Мне не привыкать.

– Ну, смотри, твоя жизнь, учить тебя никто не будет. Лучше вот что скажи. Как в коллектив вливаться собираешься?

Ответ пришел сам собой:

– Через ближайший кабак.

– Молодец, мыслишь в правильном направлении. Но через кабак накладно будет. Здесь цены такие, что ахнешь. Лучше пошли своих бойцов, они принесут пару бурдюков вина и чего-нибудь закусить.

Гартош так и сделал. Похоже, несмотря ни на что, жизнь на новом месте стала налаживаться.

Пришло время десятку Гартоша нести дежурство на крепостных стенах. Оскол горько усмехнулся: – «десяток» – он, да еще двое перепуганных – смех один. Хорошо еще, что к дежурствам на болотах относились со всей серьезностью и ослабленные команды на стены не выпускали. Десяток Гатроша дежурил вместе с десятком Коржаско.

Кутаясь в плотные плащи, десятники выглядывали из-за зубцов и рассматривали бескрайнее болото. Время от времени зябко поеживаясь от сырого утреннего тумана, старший и более опытный товарищ, объяснял молодому коллеге особенности и специфику их службы.