Серенада над морем - Кэрол Грейс

Сохранить завтрак не единственная забота, с которой столкнулась Оливия. У нее была еще более трудная задача — как отделаться от воспоминаний о последней экспедиции в Эрмуполис [1]? Именно там семь лет назад она встретила Джека. Молодому профессору предстояло вести раскопки на редком многопластовом захоронении времен Александра Великого. Тогда Оливия не нашла в захоронении камеру, которую искала. Зато нашла Джека Окли. Умного, выносливого, отважного, амбициозного и такого яркого, что она чуть не задохнулась от избытка чувств. В воздух полетели искры. Страсть извергалась, словно Везувий. Тот самый вулкан, который высился над Помпеями. Так возникает внезапное, мгновенное влечение. Каждому было очевидно, еще пара шагов — и любовь восторжествует над приличием. Той же осенью они поженились в Италии.

Сейчас Оливия возвращалась на те же раскопки. Повзрослевшая и поумневшая. Еще один шанс раскопать могилу, найти несколько глиняных горшков, ювелирных изделий, медных монет и наконец узнать, кто же здесь похоронен. Здесь у нее есть шанс встретиться с Джеком и убедиться, что у них все в прошлом. С тех пор как этой весной она подала заявление на развод, ей стало лучше. Хотя это была пустая формальность. Их брак существует только на бумаге.

Правда, от самого Джека никаких известий пока не поступало. Но он должен знать, что от их союза ничего не осталось. Наступило время закрепить это официально.

Оливия уперлась локтями в ограждение и устремила взгляд к горизонту.

— Тебе лучше?

Она обернулась. У нее, наверное, галлюцинации. Здесь не может быть никакого Джека! Если он член ее команды, она бы знала. Она увидела бы его имя в списке и не поехала бы, как ни соблазнительна возможность найти затерянную могилу…

— Что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты. Направляюсь в Эрмуполис раскапывать старые кости. Ты же знаешь, я изучаю период Александра Великого. — И Джек одарил ее одной из своих фирменных улыбок, от которой у нее когда-то переставало биться сердце. Теперь у нее иммунитет на эти улыбки. Она стала другим человеком. — А если ты хочешь знать, что я делаю в данную минут, то отвечу и на этот вопрос. Хочу принести тебе чаю и крекеров. У тебя всегда был слабый желудок…

Она выпрямилась и набрала в легкие побольше воздуха.

— Нет, это не так! Мне плохо, только когда бурное море.

— Первый раз я тебя увидел, когда ты буквально висела на ограждении. Может быть, на этом же самом…

Он напомнил ей, как это было. Тогда, как и сейчас, он подошел к ней и предложил принести что-то успокаивающее для желудка. Как могла она сопротивляться предложению, столь необычному для совершенно чужого человека? Оливии моментально стало лучше. Не столько от чая, сколько от веселой болтовни симпатичного молодого человека. Она не могла не любоваться им. Темные развевавшиеся на ветру волосы и светлые глаза, голубизну которых подчеркивала синяя трикотажная рубашка…

Он вручил ей чай и крекеры и указал на скамейку.

— Садись.

Потягивая чай, она села, довольная, что у нее есть что-то в руках и можно не смотреть на мужа. Ее мужа. Оставленного мужа. Бывшего мужа.

— Ты не говорил мне… — начала она.

— Да, я здесь, чтобы закончить работу, начатую семь лет назад.

Оливия затаила дыхание. Что Джек имеет в виду? Только то, что он все-таки решил добраться до самого нижнего слоя захоронения на поле греческого крестьянина? Каждого археолога мучает мысль, будто он что-то не завершил. Такое же чувство мучает и ее. И здесь нет ничего личного. Определенно ничего. Он не имел в виду ее, он говорил лишь о работе.

— Другими словами, мы все будем вместе раскапывать Эрмуполис. Забавно, — подытожил Джек.

Забавно? Работать со своим бывшим мужем на том самом месте, где они встретились? Что же здесь забавного? В ее понимании это сплошные мучения.

— Почему ты не сообщил мне, что войдешь в состав экспедиции?

— Я подумал, что тогда ты можешь не поехать…

Он прекрасно знал, что она в этом случае точно не поехала бы.

— Ошибаешься! Я бы поехала! Ведь это самое монументальное захоронение из всех найденных в Греции. Твое участие в экспедиции мне совершенно безразлично, — проговорила она, гордясь собой за правильный подход к делу. — Почему я должна отказываться от такой возможности?

Лгунья! У нее так тряслись руки, что она боялась надорвать пакетик с крекером. Как ей хотелось, чтобы ему не было безразлично ее присутствие в команде археологов. Может быть, когда-нибудь до этого дойдет? Но не сегодня.

Он взял у нее из рук пакетик с крекером, надорвал, открыл и протянул ей. Проклятье, он всегда все замечал!

— Так, получается, что я по-прежнему ничего для тебя не значу, — вздохнул Джек. — Тебя заботят только твои изыскания. Поэтому ты и не захотела ехать со мной в Калифорнию.

— Ты знаешь, почему я не поехала с тобой. — Она испепеляла его взглядом. — Во-первых, ты не просил меня поехать. Во-вторых, там я не могла бы сделать ничего значительного. И в-третьих…

— Я не просил тебя поехать со мной, — перебил он, — потому что даже встречу с тобой мне приходилось назначать через секретаря. Ты была занята. Вся в работе.

— Да что ты говоришь! А ты был всегда доступен? Ты участвовал во всех комитетах. Даже уикенды ты проводил в делах.

— Никаких лучших занятий мне не оставалось. Тебя никогда не было дома. Я знал, что ты любишь свою работу, добиваешься успеха. И я был доволен. Но чем я был недоволен, так это твоим безразличием. Тебя не интересовало ничего из того, что я мог предложить.

— Это не правда! Я гордилась тобой. Твоей совершенной работой.

— О да, ты так гордилась, что даже не пришла на прощальный обед, который кафедра устроила для меня.

— Я говорила тебе…

— Ты говорила мне, что очень занята. Ты всегда была очень занята. Ты не могла найти пару часов?

— А зачем? Тебе мало было хвалебных слов сотрудников университета?

Он сощурился.

— Может быть. Но как приятно было бы услышать добрые слова от тебя. Но вместо этого ты прислала свою визитную карточку: «Желаю удачи». Ты даже не сожалела, когда не увидела меня перед отъездом. Ты испытала облегчение.

— Не говори мне, какой я была! Ты понятия не имеешь, что я чувствовала. — Джек не мог знать, как ее обидело, что он собрал вещи и уехал. Она не каменная. Да, она не гордилась своим поведением в тот день, когда он уехал и когда она закрыла последнюю главу их совместной жизни. — Послушай, Джек, сейчас не время разбираться в том, что случилось тогда. Это уже история. Единственное, о чем я тебя прошу: в следующий раз, когда тебе вздумается копать в моей экспедиции, дай мне заранее знать.