Большой славянский поход - Вадим Львов

«Лишь только зазвучали трубы, все королевское войско громким голосом запело отчую песнь „Богородицу“, а затем, потрясая копьями, ринулось в бой. Войско же литовское, по приказу князя Александра, не терпевшего никакого промедления, еще ранее начало сражение. Уже Миколай, подканцлер королевства Польского, направляясь вместе со священниками и нотариями в королевский лагерь и проливая обильные слезы, повернул в сторону, потеряв из виду короля, когда один из нотариев предложил ему несколько приостановиться и дождаться столкновения столь могучих войск, — зрелища, конечно, редкостного, какого никогда потом не увидеть! Согласившись на его предложение, Миколай обратил лицо и взоры на завязавшееся сражение. В это самое время оба войска, подняв с обеих сторон крик, который обычно издавали, устремляясь в бой, сошлись посреди разделявшей их равнины, причем крестоносцы после, по крайней мере, двух выстрелов из бомбард старались разбить и опрокинуть польское войско; однако усилия их были тщетны, хотя прусское войско бросилось в бой с более сильным натиском и криком и с более высокого места. На месте столкновения стояло шесть высоких дубов; на ветви их взобралось много людей (неизвестно — из королевского войска, или из войска крестоносцев), чтобы видеть сверху столкновение передних рядов и успехи того и другого войска. Когда же ряды сошлись, то поднялся такой шум и грохот от ломающихся копий и ударов о доспехи, как будто рушилось какое-то огромное строение, и такой резкий лязг мечей, что его отчетливо слышали люди на расстоянии даже нескольких миль. Нога наступала на ногу, доспехи ударялись о доспехи, и острия копий направлялись в лица врагов; когда же хоругви сошлись, то нельзя было отличить робкого от отважного, мужественного от труса, так как те и другие сгрудились в какой-то клубок, и было даже невозможно ни переменить места, ни продвинуться на шаг, пока победитель, сбросив с коня или убив противника, не занимал место побежденного. Наконец, когда копья были переломаны, ряды той и другой стороны и доспехи с доспехами настолько сомкнулись, что издавали под ударами мечей и секир, насаженных на древки, страшный грохот, какой производят молоты о наковальни, и люди бились, давимые конями; и тогда среди сражающихся самый отважный Марс мог быть замечен только по руке и мечу».

В итоге литовские хоругви подались назад, обнажая центр славянского войска, и по мере усиления натиска тевтонцев обратились в бегство. Крестоносцы преследовали и нещадно рубили беглецов, охватывая своим ударом славян. Наступал критический момент битвы: все польско-русские хоругви были уже втянуты в бой, отряды Великого княжества Литовского были разбиты и бежали, а резервов у союзных командующих не было.

Положение союзников спасли три смоленских хоругви, вставшие на пути крестоносной рыцарской лавины.

«В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу. Хотя под одним знаменем они были жестоко изрублены, и знамя их было втоптано в землю, однако в двух остальных отрядах они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям, и, наконец, соединились с польскими войсками; и только они одни в войске Александра Витовта стяжали в тот день славу за храбрость и геройство в сражении, все же остальные, оставив поляков сражаться, бросились врассыпную в бегство».

Упорство и ярость смолян, дравшихся подобно стае обречённых волков, остановила натиск германцев и не позволила им охватить союзное войско. Крестоносцы были вынуждены отойти на прежние позиции, что позволило славянам перегруппировать силы и возобновить атаки.

Тем временем из леса вернулась большая часть бежавших литовских полков, которые тут же перешли в контрнаступление.

Итог сражения был впечатляющ: войско Ордена было почти полностью истреблено, погибло всё руководство Ордена и большинство «благородных рыцарей».

Политические последствия этого — закат некогда могущественного германского государства в Прибалтике.

Уже через 40 с небольшим лет орден был окончательно разбит в ходе Тринадцатилетней войны и признал свою полную зависимость от Польши.

Честно говоря, удивлён, что в нынешней России день победы объединённого славянства над иноземцами практически забыт. Ведь по значению Грюнвальдская Битва — одна из самых важных в истории СЛАВЯН.

Был остановлен общеевропейский «Дранг нах Остен», а славяне показали, что, несмотря на религиозные различия, они — ветви одного древа.