Мир удивительных людей - Ирина Губаренко

Наш разговор опять возвращается к благодарности. На Ваш взгляд – это ценное качество?

Да. Это то, что помогает выжить. Всегда надо помнить тех, кто тебя выручил. У меня был случай в жизни, когда мне в трудной ситуации помог один знакомый, от которого я этого не ожидал. А было и такое, что давно знакомые люди не оправдывали моего доверия. Но это редко.

Предательство вы прощаете?

Нет, не прощаю. Раньше сильно переживал, теперь не так. Да и люди сейчас проверенные рядом. И потом, у меня интуиция развита очень. Когда мне врут, я кожей чувствую.

А вслух говорите?

Не всегда. Просто делаю выводы.

Слухи о себе коллекционируете?

Слухи – нет. Одно время коллекционировал мячи. А насчет слухов, так что только про меня не сочиняют. Всю жизнь меня преследуют мифы. Не хотят понять, что я обычный человек, со своими странностями, радостями, горестями. Я, например, все могу сделать своими руками – и гвоздь вбить, и починить что угодно. Только вот лень в последнее время.

Руки опускаются?

Да нет. Я никогда не позволяю себе раскисать и поддаваться апатии. Всегда есть выход. И его можно найти, если захотеть. Главное – хотеть.

Вы всегда добиваетесь цели?

Почти. Это смотря какие цели. Понимаешь, лидером хотя бы раз в жизни может стать каждый. Не каждый может им остаться.

Что необходимо, чтобы всегда быть лидером?

Никого не бояться и никогда не терять своего достоинства.

…В нем много достоинства. Оно во всем. В походке, в повороте головы, в голосе, в размеренности жестов, в продуманности каждого слова. От него исходит обаяние внутренней силы. Рядом с ним женщины вспоминают, что они женщины, а мужчины расправляют плечи и втягивают животы. Ему 47 лет. У него есть многое. Авторитет. Дело. Интуиция. Ум. Победы. Жизненные принципы. И все-таки иногда он чувствует себя одиноким.

2: Шахматная партия «Динамики»

У них общий бизнес. Они – компаньоны и друзья. Ершистый, жесткий и прямой – один. Сомневающийся, обходящий острые углы – второй.

В цвете волос – благородное сочетание серебра с черным.

Небольшая разница в возрасте дает право первому поучать, а второму – позволять первому чувствовать себя старшим братом.

Их кабинеты – не напротив, а плечом к плечу. Если убрать перегородку, со стороны сердца одного – разум второго. Конфликт ума и чувства им помогает разрешать сама жизнь.

Они очень разные. Во всем: внешность, манера говорить, тембр голоса, характер, привычки, отношение к жизни… Но они уже восемь лет работают вместе.

Феликс Львович Злобинский и Михаил Григорьевич Айзенштейн. Два человека, два характера, две неординарные личности. Почему так органично их взаимодополнение?

ЗЛОБИНСКИЙ И ЕГО СТРАТЕГИЯ

Он язвительный, резкий и колючий. Категоричный в суждениях. С очень двусмысленным юмором. Как хочешь, так и понимай. Полная свобода. Или смейся или обижайся.

Он торопится жить. Хочет многое успеть. Не позволяет себе толком отдохнуть. Не оставляет себе права на малейшую ошибку. Убежден, что за все в жизни надо платить. Хотя не совсем понимает, за что так страшно и сполна расплатился сам.

В его жизни было многое. Война, эвакуация (он помнит, как мама потеряла их с братом: поезд с детьми тронулся, а мама осталась). Целина. В поднятие которой он искренне верил. Суд. И люди, которых он считал друзьями, – по другую сторону улицы.

Исключение из партии после шумного развода. Трагическая смерть сына. Эмиграция. Возвращение.

Он по-прежнему любит жизнь. Маленьких детей. Красивых женщин. Свою работу. Лес. Озера. Водить машину. В ней и начался наш разговор: после долгих моих уговоров разрешили посмотреть строительство нового комплекса для ремонта машин.

Феликс Львович, пожалуйста, остановите на минутку. Свадьба. Говорят, это к удаче – встретить свадьбу на дороге.

К какой удаче? Эта страшная невеста – к удаче? Боже мой, какая она вульгарная1. Деточка, зачем же тебе водка? Нет, я, наверное, их не понимаю. Какая-то она совсем другая, эта молодежь. Инфантильная. Ник чему не стремится. Да я и не хочу их понимать.

Не вся молодежь такая, по-моему. Воспитание много значит.

Да перестань, какое воспитание? У меня четыре сына, и все абсолютно разные. Как такое может быть? Гены? Время? Моему старшему – сорок лет. Он, как небо от земли, отличается от младшего, которому двадцать.

Вы нервничаете и едете как гонщик на трассе. Кругом полно машин, нельзя ли помедленней?

Яйца курицу не учат. Ты еще не родилась, когда я права получил. Причем профессиональные. Выходи, приехали. Только выходи быстро, у меня мало времени.

Вот это да! Такую громадину построили за год? Вы народу-то платите?

Нет, они работают исключительно из уважения ко мне… Конечно, платим. И подгоняем. И контролирую по нескольку раз в день.

Сам? Вы же не строитель?

Ну и что? Всему можно научиться. Я после института, будучи молодым специалистом, тележку даже изобрел. Сконструировал. Иду однажды, смотрю, рабочий ее везет перед собой. Как меня распирало сказать, что это я, что это мое, но сдержался. Спросил только: «Ну как?» А он мне в ответ: «Какой дурак ее придумал!» Хороший был для меня урок. Если я что-то не знаю, не стесняюсь спросить. Учиться-то никогда не поздно. Я уехал жить в Израиль, попытался выучить иврит. Хочешь, посчитаю?

До десяти?

Да сколько хочешь, столько и посчитаю. Счет я выучил.

Вы – гражданин Израиля, почему же вернулись?

Там работать невозможно. Может, возраст уже не тот, не знаю. Я уезжал ради двух младших сыновей. Они смогли себя там найти, я – нет. В такую тоску впал, даже пить начал. Понял, что без дела не смогу. Вот и вернулся. Теперь живу и здесь и там. Ну да ладно, все бэседер2. Не будем о грустном. Я не люблю, когда грустно. Знаешь, как у Пушкина…

Я не люблю Пушкина.

Ну ты даешь! Чукча ты какая-то. Пушкина нельзя не любить. Я полмира объездил, а вот пушкинские места помню особенно. Там какой-то необычайный воздух. Или дух.

У Пушкина было довольно много сомнительных качеств: ревнивый был, вредный, оскорблял всех. В общем, далеко не подарок…

Ну а кто подарок? Чем интереснее и умнее человек, тем он сложнее. Личность всегда многогранна. Весь смысл в том, чтобы научиться отделять зерна от плевел. В каждом много шелухи, наносного, показного. Не обращай на это внимания и увидишь суть человека.

Вам легко увидеть суть другого человека?

Что значит – легко? Если он прост и ясен, то он вряд ли будет интересен. Всегда нужно время. Пуд соли – это ведь очень много, шестнадцать килограммов… Но я верю первому взгляду: нравится – не нравится. А потом уже – хочется или не хочется узнать человека поближе. Если это мужик, то я ценю в нем порядочность и обязательность прежде всего. Терпеть не могу болтунов.

А если болтун – женщина?

К женщинам у меня подход особый. Я люблю нежных, ласковых, умеющих любить, не думая ни о чем. Когда женщина слушает только свое сердце и полностью отдается чувству. Моя жена – талантливая, тонкая и умная. А вообще, к сердцу любой женщины можно подобрать ключик. Погладил – поругал, приласкал – оттолкнул. И она, как аккумулятор, – заряжается, разряжается.

Шоферский подход.

Нет, мужской. Мы же абсолютно разные. Не мной придумано. Мужик – защита, добытчик, все должен уметь сам. Я женился в 19 лет, ушел от родителей, все заработал самостоятельно. В 39 лет полюбил другую, все оставил первой жене и опять начал с нуля. По мне – отрезал и все. Как нарыв – можно вскрыть, и ранка затянется, а можно мазать, мазать и ничего не изменится.

Страдаете от своей прямоты? Ведь все-таки танком быть тяжело…

А я по-другому не умею. И не хочу уметь. Да, я иногда, как танк, пру вперед, напрямую. Но ведь, в конечном итоге, и авторитет и уважение имеет «танк», а не те, кто за ним.

Да, но на обратной стороне медали – потерянное здоровье и вымотанные нервы. Неужели Вы такой честолюбивый?

Нечестолюбив только дурак. Это хорошее качество. Человек должен быть честолюбивым. Другое дело, что работать со мной трудно. Миша3 как-то сказал мне: «Если вы думаете, что работать с вами – большое счастье, вы ошибаетесь». Но это он по-доброму сказал, в бане, под водочку. Он вообще очень добрый, ему всех жалко…