Роман с риторикой. Повесть-самоучитель - Александр Кукушкин

– А вы давно преподаете?

– Как только закончил учиться в последнем университете, так сразу и начал. Давно. Понял, что давно, когда с одним клиентом продумывали систему убеждения его потенциального бизнес-партнера, а этот бизнес-партнер тоже оказался моим учеником. И я, разумеется, про него всё знал и понимал, как лучше его убедить. Конфликт интересов в чистом виде.

– И как вы поступили?

– Ну, как, – Роман размешал сахар в чае, – грамотно я поступил. Это вообще не слишком сложная ситуация. А вот представьте, что вы занимаетесь с четырнадцатилетней девочкой, которая учится в Швейцарии и сюда приезжает на каникулах. Вы занимаетесь с ней интенсивно, каждый день. И однажды она вам сознается – потому что она ведь вам доверяет, а родителям вообще ни капли – сознается, что ненавидит Швейцарию и свою школу до такой степени, что резала там себе вены. Хорошо хоть она не знала, что резать надо вдоль, а не поперек, так что осталась жива и даже умудрилась всё скрыть от учителей. Вот что делать?

– Моей дочери двенадцать, – серьезно ответила Анастасия.

– Ага, значит, всё впереди.

– Роман!

– Да не волнуйтесь, благополучно разрешилась история с той девочкой, и с вашей ничего плохого не будет. Хотя у вас и очень большой дом.

– Дом-то тут причем, Роман? – Анастасия давно отодвинула чашку и внимательно смотрела на собеседника.

– Моя студентка, совладелица риелторской компании, рассказывала, что её клиенты иногда признаются – купят они себе дом огромных размеров, заселятся в него, а потом полностью теряют друг друга из виду. Можно по нескольку дней ни с кем не встречаться, но жить при этом под одной крышей. Так исчезает контакт с родными.

Анастасия немного помолчала, посмотрела на то, как Роман допивает свой чай, откинулась на спинку стула и мрачно произнесла:

– И еще работа. Я же работаю, хотя в этом и нет особой необходимости, работа отнимает время, и я вообще не вижу детей. Они в опасности, Роман?

Роман рассмеялся:

– Я было испугался, что вы слишком серьезно относитесь к тому, что я говорю.

Анастасия покачала головой:

– Я привыкну. Но про девочку – правда?

– Правда, и про дома тоже правда. А работа ваша, которую нет необходимости работать – это и есть причина нашей встречи?

– Да, но не то чтобы там были какие-то страшные проблемы.

– Есть три типа студентов у меня. Если детей в расчет не брать. Три типа взрослых. Одни хотят просто знаний, это самый простой тип. Обычно у них много речевой практики, они регулярно выступают, ведут переговоры, делают презентации, общаются с большим количеством людей в разных форматах, не испытывая при этом особых проблем. Но они чувствуют, что им не хватает профессиональных знаний в этой сфере, и они идут заниматься. Конечно, можно просто открыть академические работы и всё прочитать самостоятельно, но там много лишнего и вообще слишком отвлеченная теория. А им нужны знания, которые они буквально завтра сами превратят в навык. Эти знания можно дать им очень быстро – один раз объяснить, показать и всё. Дальше они сами. Есть другой тип студентов, у них нет постоянной практики, и они хотят не знаний, а конкретных навыков для решения определенных задач, часто довольно узких и в сжатые сроки. Например, кому-то нужно через месяц или через три выступить на важной конференции. Знаний тут недостаточно, тут нужны умения. Но умения не вообще, а вполне конкретные. И успех занятий будет определяться тем, насколько удачной получится одна-единственная речь. Часто клиенту даже не нужно научиться выступать в принципе, ему нужно выступить единожды. Или, например, ему совсем не нужно научиться проводить переговоры с кем угодно и по каким угодно темам, ему важны результаты только конкретных переговоров. Наконец, есть третий тип студентов – им нужен продолжительный качественный рост над собой. Им нужны все знания и все навыки, но не для решения узкой задачи, а навсегда, на будущее. Они занимаются дольше всего, они узнают больше других, они большему научаются. И именно они наиболее серьезным образом меняются в плане своих речевых навыков. Кто вы, Анастасия?

– Третий тип. Мне нужно всё и по всем фронтам.

– При этом у вас нет особых проблем, и вы могли бы легко обойтись без меня.

– Наверное, так.

– Безусловно, так. Я как картина Левитана. Не необходим, но приятно иметь. Предмет роскоши.

– Да уж, на предмет первой необходимости вы не похожи.

– Во всех моих студентах после общения со мной просыпается ирония. Вот и в вас, смотрю, уже. Спасибо за завтрак, Анастасия. Начнем заниматься?

– Конечно, – и Анастасия встала из-за стола.

Глава вторая, в которой обсуждаются цены на рабовладельческом рынке

– Кабинет, как и положено кабинету, был уставлен тяжеловесной мебелью и производил бы гнетущее впечатление, но огромные окна в пол, выходящие в сад за домом, наполняли его светом и жизнью, – произнес Роман.

– У вас, конечно, кабинет выглядит совсем иначе, – ответила Анастасия и села в кожаное кресло, перед которым на низком столике стоял ноутбук и лежали стопка чистых листов с ручкой.

– Как и все лучшие сценаристы Голливуда я работаю не в кабинете, а в Старбаксе, – Роман рассматривал полки с книгами.

– А вы сценарист?

– И сценарист, и писатель, и даже с премиями, и даже с двумя псевдонимами. Вы не задумывались, почему я такой самовлюбленный и стою настолько дороже других преподавателей? – Роман сел на диван, осмотрелся и пересел в кресло напротив Анастасии. – Как раз поэтому.

– Потому что вы писатель?

– Сейчас объясню. Мы же риторикой с вами собрались заниматься?

– Насколько помню, или вы можете научить меня чему-нибудь ещё?

– Хотите, живописи?

– Не слишком ли, Роман, много у вас талантов?

– Нет-нет, рисовать я совсем не умею. Но всегда хотел! а лучший способ научиться – это научить кого-нибудь другого.

– Риторику вы так же изучали? – Анастасия сама удивилась, как легко ей удалось съязвить.

– К сожалению, нет, и потому потратил слишком много времени и знаю слишком много лишнего. Но сегодня я буду краток и обещаю говорить только по делу. Итак. Риторика. Самое лучшее определение риторики я услышал, что неудивительно, от университетского профессора еще на первом курсе, звучало оно так: риторика – это наука о целесообразном слове. В этом определении важно всё. Почему «слово»? Потому что для своего высказывания вы можете использовать не только слова. Я не могу объяснить вам, каков апельсин на вкус, разрешите, я его вам станцую. Слова не всегда нужны, а иногда прямо противопоказаны, но риторика использует именно их. Вот почему важно мое писательство – не знаю ни одного преподавателя ораторского искусства, который получал бы национальные литературные премии за свои художественные произведения, кроме себя. А это важно, язык важен, уровень владения им важен. Идём дальше, наука о целесообразном слове, почему «наука»? Да потому что это наука, прикладная гуманитарная наука. Там есть правила и законы, нарушая которые вы не сможете придать своей речи тот эффект, к которому стремитесь. Создавали бы риторику сейчас, сказали бы, что она основана на базе психологии, какой-нибудь психологии малых групп. То есть сначала мы изучаем, как говорящего человека воспринимают окружающие, потом, зная это, мы закладываем специальные структуры внутрь речи, которые помогают людям воспринимать нас лучше и проще. Речь может быть составлена по законам риторики и тогда она будет легко восприниматься, а может нарушать эти законы, законы восприятия, тогда она будет с большим трудом входить в головы слушателей. Если бы я учил вас живописи, долго рассказывал о композиции, о цвете, а вы бы постоянно рисовали бы мне черные квадраты, я бы наверняка расстраивался, но не слишком – ведь «вы так видите». Вы рисуете свой внутренний мир, эмоции, и это безобразие даже может хорошо продаваться. Но знайте, когда я буду рассказывать вам о законах риторики, а вы будете их нарушать, я не буду расстраиваться, я буду просто говорить, что вы всё сделали неверно и надо переделать. Воспринимайте законы риторики как физические законы – можно плевать на силу тяжести, но не тогда, когда вы собираетесь выйти из окна на двенадцатом этаже. Наконец, третий момент. Наука о целесообразном слове. Почему «целесообразном»? Потому что у оратора есть цель, которую он хочет достичь, используя свою речь как инструмент. Если у вас нет цели, вы не можете быть оратором. Если у вас есть цель, но вы не знаете риторику, вы тоже не можете быть оратором. Ваша речь – лишь средство, способ, орудие, а цель лежит за пределами вашей речи. Оратор не хочет сказать просто «красиво», он хочет сказать для чего-то, он хочет вложить в головы людей определенную мысль, подтолкнуть их к какому-то действию. Он хочет управлять людьми с помощью звучащего и письменного слова. Вот что такое риторика, наука о целесообразном слове. И вот как много я буду говорить, но только в начале наших занятий. Со временем всё больше и больше говорить будете вы, а потом я буду вообще молчать и только радоваться вашим успехам. Что-нибудь записали?