Отвращение - Михкель Ното

Наверное, вам не раз попадались на глаза заметки о «подмене Фишера» - так её окрестили журналисты. Лео Фишер – гениальный учёный, но его наработки нашли применение не в самых благовидных целях.

- Постойте, я что-то такое припоминаю. Фишер занимался нейропсихологией, верно?

- Да. Он и ещё несколько человек сделали ряд открытий позволивших управлять человеческим мозгом, заставить его забыть случившееся и помнить то, чего не было. Это никакое не шарлатанство или банальный гипноз – достигнуть нужного эффекта могла только комбинация из хирургического вмешательства, воздействия специально разработанных лекарств и внушения. Полный успех в восьмидесяти семи процентах, а это не шутки.

То, что должно было применятся только в крайних случаях и в сугубо медицинских целях, получило своё дальнейшее развитие в других отраслях. Оставим в покое военную сторону вопроса, и обратимся к криминальной.

В две тысячи двадцатом году «подмена Фишера» была использована в крупном мошенничестве. Его жертвой стал Кеннет Барбер, владелец более чем успешной фирмы торгующей недвижимостью. Двое – Дюк Брэдли и Кларк Бёрнс – похитили его и заставили позвонить секретарю с сообщением, что он по личным делам должен покинуть город и его не будет несколько дней. Брэдли давно нашёл людей, которые за приличную сумму согласились поработать с Барбером, подправить некоторые моменты его жизни.

У Кеннета Барбера было счастливое детство и успешная молодость – внимательные родители, хорошие друзья, учёба в солидном колледже. В эту жизнь Дюк Брэдли добавил себя.

По версии памяти номер два, у Барбера были серьёзные проблемы с родителями, и единственным его другом был Дюк. Они росли вместе, ходили в одну школу, заваливались на экзаменах и устраивали разгульные вечеринки. После одной из этих вечеринок произошёл несчастный случай – Кеннет всего лишь повздорил с единственным оставшимся гостем, Оливером Бёрнсом, и в запале слишком сильно ударил его. Дюк помог ему скрыть улики и труп.

Барбер вернулся домой в полной уверенности, что всего лишь побывал на затянувшейся встрече выпускников.

Через неделю к нему в офис пришёл Брэдли с сообщением, что случайно проболтался об убийстве брату покойного – Кларку Бёрнсу. Ему, как всего лишь соучастнику преступления, удалось отделаться деньгами, но шантажист хочет потрясти и Кеннета.

Требования Бёрнса были просты – Барбер должен подписать некоторые документы и подделать кое-какие счета. По замыслу мошенников, Бёрнс стал бы владельцем больших участков земли и элитной недвижимости.

Но в дело вмешался случай. На всё про всё у Кеннета ушло три дня, и его личный секретарь, Тереза Джонс, была сильно удивлена его нервностью и недомолвками. Она заглянула в документы, обеспокоилась и пошла за советом к своей подруге Ханне Эванс, которая работала в этой же фирме. Ханна долго не думала и пошла прямиком в полицию.

Сначала арестовали Барбера с Бёрнсом, а следом и Брэдли. В камере Барбер пытался повеситься. Очнувшись в больнице, он подозвал стоящего у дверей полицейского и признался ему в убийстве Оливера Бёрнса.

Однако никакого Оливера Бёрнса не существовало, Дюк Брэдли даже не жил в одном городе с Кеннетом и многое другое не сходилось с реальными фактами. Не знаю, посчитали ли Барбера последним лжецом, поверившим в собственную ложь и окончательно запутавшимся в ней, или заподозрили серьёзное расстройство, но Бёрнса и Брэдли стали трясти с удвоенной силой.

Они раскололись и признались во всём.

С тех пор зафиксировано тридцать пять выявлений применения «подмены Фишера». Она не стала популярной не только из-за её дороговизны и сложности, но и по причине других факторов. Во-первых, старые добрые методы обмана и запугивания куда как более по душе преступникам. Во-вторых, мы научились распознавать «подмену», пускай и не том уровне, на котором стоило бы.

- И всё это вы вели к тому, - Джоэл облизал пересохшие губы, - что мои воспоминания не настоящие? Как, вашу мать, вы это определили?

- Современные технологии позволяют не оставлять шрамов после операций, так что при обычном медицинском осмотре это бы никогда и не выявилось. «Подмена» влияет в основном только на воспоминания, но малейшая неточность может незначительно изменить уровень интеллекта, дать непреходящее ощущение дежавю, вызвать деперсонализацию и так далее. При аварии вы получили сотрясение мозга, но интелреин выявил тяжёлые отклонения не связанные с сотрясением.

- Интелреин? Та штука, в которую меня засовывали?

- Интелреин способен обнаружить всё, что угодно – от причины лёгкой мигрени до возможности образования опухоли. Он указал нам на те участки мозга, где есть небольшие повреждения, связанные с операцией, а в вашей медицинской карте нет записи об этом. Я лично проверил результаты, сомнений нет.

- Когда… Когда это со мной случилось?

- Сожалею, но это невозможно установить, - тут Барлоу резко повернулся, - миссис Адамс, ответьте мне честно – вы знали о «подмене»?

Эбби молчала. Её нос нервно подрагивал и морщился – Джоэл ещё ни у кого такого не видел – а верхняя губа задиралась, обнажая широкую щель между передними зубами. Эбби давно хотела пойти к стоматологу и исправить её, но никак не хватало времени.

Я даже не подозревала, - наконец сказала Эбби. Она вдруг всхлипнула и бросилась к мужу.

- Мы справимся с этим, слышишь? Мы справимся!

- Мистер Адамс… Джоэл! Я должен ещё кое-что сказать вам.

- Что? – Джоэл обнимал Эбби и гладил её по волосам.

- Я должен заявить о случившимся в полицию.

- Но как же врачебная тайна?

- В подобном случае закон обязывает меня. Возможно, есть ещё пострадавшие. Когда вы всё вспомните, то…

- В смысле – когда я вспомню?

- О боже, я не сказал вам! Вернуть ваши настоящие воспоминания вполне возможно, однако потом потребуется длительная реабилитация и приём лекарств. Конечно, вы можете и отказаться, и даже полиция не имеет права настаивать.

- Оставьте меня. И ты, Эбби. Пожалуйста.

***

Джоэл ворочался, кашлял, сглатывал слюну и в минуты паники прикусывал кожу на руке. Он чувствовал сильное давление на грудь, под грудью, сжимание и перемешивание сердца с рёбрами – как это вернее описать? Будто под прессом. Джоэл вспоминал свою жизнь.

До пяти лет он ничего не помнил. Следующие несколько лет – смутно, обрывками. Как раз в это время мать бросила пить, а отец был особенно строг, почти до злобности. И ещё бедность. Как он завидовал, до исступления, детям имеющим яркую одежду, качественные игрушки, кучу копеечных мелочей – жвачку, блокноты, фишки для игр.

Начиная с десяти лет белые пятна исчезли. Жизнь наладилась – в семье завелись деньги, он больше не выглядел таким оборвышем. Родители всё ещё частенько били его, но зато у Джоэла появились первые друзья – Джордж Дэй, Терри Уокер, Лиза Такер.

Он отлично учился, рано пошёл зарабатывать. Его девушки? Дженни Бирн, Элис Коул, Бренда Нельсон, Марта Люис, рыжая Кэрол, Донна Мартин, Роуз Грин – печальная история, она со своей сестрой разбилась на машине. В двадцать четыре года он встретил Эбби, через год они поженились, ещё через год родился Руди. И вот – Джоэл Адамс, старший инженер, отличный муж и отец.

Где тут неправда?

Наверное, это произошло до его знакомства с Эбби – они никогда не разлучались даже на выходные. Совместный отпуск, отсутствие командировок и всё такое. А если позвонить родителям? Он уже много лет не общается с ними, но они смогут подтвердить или опровергнуть большую часть его воспоминаний. Или окажется, что у него нет родителей, вернее ему заменили воспоминания на отрицательные, чтобы он не желал им звонить. Джоэл Адамс – это его настоящее имя? Его родители – Валери и Рэймонд Адамс?

Зачем кому-то понадобилось изменять его воспоминания?

В палату вошла Эбби.

- Джоэл, как ты?

- Такое чувство, будто меня закидали мешками с песком.

- Держись. Я всё обсудила с доктором Барлоу – уже завтра мы сможем вернуть тебе самого себя.

- Завтра?

- Да. Операция совершенно не опасна, потом около недели ты должен будешь провести здесь. И это всё, если не считать приём курса лекарств и посещение психотерапевта.

- А полиция?

- После выписки мы зайдём в участок и ты дашь показания. Не волнуйся, я уже связалась с нашим адвокатом.

Джоэл был опустошён. Он чувствовал странную беспомощность и усталость, а лицо Эбби, выражавшее одновременно упадок сил и облегчение, привнесло в его состояние новые оттенки панической тоски.

- Я боюсь, Эбби.

- Чего ты боишься?

- Всего.

- Я уже говорила, операция совершенно не опасна, и наш адвокат…

- Помнишь, что говорил Барлоу?

- Да?

- Это может оказаться не совсем я. Вдруг… Вдруг то, как я жил всё это время идёт вразрез с тем, как я должен был жить?

- Скажи, ты любишь меня?

- Всем сердцем.

- А Руди?

- Ты знаешь, как он дорог мне.