Шоу начинается (СИ) - Чайка Лариса

Сантан потер затылок, глубоко вздохнув, уселся в кресло напротив дочери и принялся объяснять:

– Они постарше тебя, Бри. Тебе двести девяносто девять только–только исполнилось, а этим пигалицам по месяцу до трехсот осталось. Просто им сделали исключение. Да и папаши их прощелыги отменные. У Дрыгеллы отец повелитель Второго Рва льстецов. А, как говорится, не подмажешь – не поедешь. Кто ж лесть в наше время не любит? Он так оплел нашего короля ее паутиной, что Адиус Девятый на многие его выходки смотрит сквозь пальцы. А у Лихонеллы папа повелитель Десятого Рва фальшивомонетчиков. А без денег сейчас никуда, даже и без фальшивых…. Зато твой папа – честный обольститель и сводник. Искр из адского пламени не хватает, но и постоять за себя умеет…

– Ага, умеет он,– ворчливо отозвалось «папино сокровище»,– ничего ты не можешь. Понасобирал к себе в герцогство всякое отребье – взгляд бросить некуда, а как я роман попыталась крутануть с Альфонсикусом, так ты всех собак своих клыкастых на него спустил. Эх, жаль его, красивый был, зараза.

Герцог замахал своими костистыми дланями.

– Мы тебе лучше найдем, сокровище мое. Зачем тебе этот вертлявый недоносок? Только и умел, что пыль в глаза пускать. К тому же – грешник. Нам с грешниками нельзя того–самого. Слава Тьме, твой папочка вовремя узнал про ваши шуры–муры.

– А где мне опыта набираться, если ты мне ничего не разрешаешь?– плачущим голосом прогундосила Бригитта.– Вон у Дрыгеллы уже три романа было. И ее папа ей не запрещал, как ты мне. Да и к Лихонелле граф какой–то ходит с визитами. Они на драконах летают, два раза на Огненную Лаву ездили купаться, и вообще весело проводят время. А я, как дура, сижу здесь в замке с тобой.

– Бри, ты еще молода. Зачем тебе замуж?– Огорчился папочка.– Замуж выйти не напасть, как бы замужем не пропасть. Шаг ответственный: один раз, и на всю жизнь.

– Чья бы корова мычала,– отбрила языкатая дочь,– сам три раза женился.

– Так я ж вдовел,– развел руками Сантан,– и потом мне уже две тысячи лет. Три раза за две–то тысячи – это немного будет.

– Отец,– перешла на официальный тон Бригитта,– ты меня знаешь: сказала, что сбегу – значит, сбегу. Вся эта твоя привязка меня не удержит. На все твои замочки, у меня свои ключики имеются.

– Знаю, знаю, вся в меня,– проворчал несчастный отец.– Давай поговорим спокойно. Чего ты хочешь? Говори ясно. Обмозгуем, что можно сделать.

Бригитта, видя, что отец готов идти на компромиссы, вскочила с кресла, обвила шею папочки красными ручищами, размером и весом каждая как нога племенного быка, и заворковала в волосатое ухо родителя:

– Мне скучно, пап. У тебя на Первом Рве никаких развлечений. Обольстителям обольщать меня ты запретил, сводники сами десятой дорогой обходят. Драконы в нашем герцогстве затрапезные какие–то (того и глади от старости сдохнут). Летают не больше часа, и все норовят обратно в стойло прилететь, огненного пламени хлебануть. Что прикажешь делать умной девушке в самом расцвете лет? Куда силы и энергию девать? А там Наверху очень интересная жизнь. Мне недавно Лихонелла новый прибор показывала, смотривайзер называется. Вот там у них Наверху жизнь так жизнь. Много, правда, рассмотреть я не успела, помехи какие–то появились, но то, что я увидела – это сказка…,– и Бригитта мечтательно закатила глаза…

– Подумаешь, интересная жизнь,– папенька поджал и без того тонкие губы,– а где они все эти грешники после такой интересной жизни оказываются… сама знаешь…

Но дочу было не переубедить.

– Сказала убегу – значит, убегу,– упрямо возразила она.

Сантан всплеснул руками:

– Глупая девчонка. Да после твоего побега обратной дороги уже не будет. Жизнь себе в тысячу раз сократишь, да и я позора не оберусь. Как на меня после этого король Адиус Девятый посмотрит?

– Ты только и думаешь, что о своей карьере, папенька,– капризно протянула доча.– Тебе плевать на свое родное чадо, а еще говорил, что любишь меня больше жизни…

– Так я же о тебе забочусь, бесценная моя. Так уж получилось, что одна ты у меня тьма в окошке. Наследница, так сказать. Вот лет через сто найдем тебе подходящую партию…

– Не хочу через сто лет,– заблаговала дочь,– хочу сейчас. Годы уходят.

– Хорошо,– вздохнул отец, – давай договариваться: ты остаешься в родном доме и никуда не пытаешься сбежать, а я тебе здесь устраиваю веселую жизнь.

– Да?– недоверчиво спросила Бригитта.– А какую?

– Веселую,– неопределенно помахал в воздухе руками ее папаша,– ты не пожалеешь.

– Я уже жалею, что сбежать не дали,– проворчала Бригитта и тяжело вздохнула.– Ладно, все равно ведь не отпустишь. Я хочу, чтобы мне было очень весело и интересно жить весь этот ближайший год до моего трехсотлетия. Хочу в ближайшие месяц – два побывать при дворе короля Адиуса Девятого. Хочу, чтобы Лихонелла и Дрыгелла мне завидовали самой черной завистью, какая только есть на нашем Темном свете. И вообще, хочу праздника. У нас на Восьмом круге Первого рва уже около пятидесяти лет ничего подходящего не было. Последний раз я оторвалась на своем двухсотпятидесятилетии. Мы тогда славно с Лихонеллой и Дрыгеллой тайком напились огненного пойла и спалили пару драконьих ангаров. Подумаешь… Драконы–то в огне не горят, все живехонькие остались. За что ты тогда меня наказал, папенька? Ума не приложу…

Герцог всплеснул руками.

– Так вы вместе с ангарами около ста подотчетных грешников спалили и с десяток отборных охранников моих. Правда, самых дурных, тех, которые в огонь полезли, не натеревшись перед этим желчью василиска.

– Зато весело было,– упрямо возразила дочь,– лет десять потом вспоминали.

– Угу, вы вспоминали с подружками и веселились, а я тогда получил люлей от Адиуса за то, что подотчетное имущество не смог сохранить. Еле списал все по факту. Короче, сейчас я все придумаю сам, а ты мне дашь обещание, что сбегать не будешь, будешь хорошо кушать и слушаться папочку.

Бригитта оценивающе посмотрела на протянутую руку, свела бровки домиком, что–то прикинула в уме и пошла в ответную атаку:

– Хорошо. Но и ты мне должен будешь пообещать: а) не позже, чем через неделю для меня начнется эта самая «веселая жизнь», не успеешь что–либо придумать, значит, сам меня отпустишь, еще и поможешь перебраться Наверх к людям; б) я хочу побывать при дворе короля Адиуса Девятого не позже, чем через два месяца от сегодняшнего дня, и слушать ничего не хочу, как это сделать – придумывай сам; в) это самое важное – не знаю как, не знаю, каким способом, но я хочу, чтобы у нас в герцогстве было настолько интересно и занимательно, что и Лихонелла, и Дрыгелла завидовали бы мне самой черной завистью. Вот так, папочка!

– Подожди, подожди, доча, и а), и б), и в)… Не многовато ли будет?

– В самый раз,– с победной улыбкой произнесла Бригитта.– Сам хотел, что бы я: а) не сбегала, б) хорошо кушала и в) слушала папочку. Баш на баш.

В глубине души Сантан восхитился таким умением торговаться: надо же, какая разумная дочурка у него растет, не обманешь.

«А–а–а, была, не была! Что–нибудь придумается! Сейчас совещание соберу, всех озадачу, пускай решают. Напрасно что ли я герцог Восьмого круга Первого Рва?»,– подумал он про себя.

– По рукам,– с предвкушающей улыбкой проговорил герцог Восьмого круга.

– Магическая клятва?– Озорно улыбнулась его дочь, обнажая острые как бритва, зубы.

– Не проблема,– стоически ответил отец.

Папа и доча ударили по рукам.

Совещание, правда, собрать в тот же день не получилось: работали демоны–то. Это ж не люди – ни праздников, ни выходных им не полагалось. Одно слово– Адус.

Зато все нужные индивидуумы были оповещены, приглашены и приняли приглашение герцога к сведению.

Совещание состоялось ранним утром следующего дня, в три часа пополуночи, в то самое время, которое определено для нечистой силы. И пока любимая доченька герцога Сантана грелась в своей мягкой кроватке с подогревом, верные мужи герцогства Первого рва Восьмого круга Адуса приступили к экстренному совещанию.