Брат императоров - Юрий Иванович

– Ладно, ладно, не мы, а я ошибся. Просчитался с уничтожением семейства земерей. Да и валун мы слишком большой скинули… Глянь, как пасть этой скотине повредили… Но в любом случае нам ничего не грозит. Пока…

– Гу-гу? – ирония тоже была присуща здоровенному псу, как его квалифицировала мама Люссия. Правда, отец пытался отнести Отелло к другому классу разумных и упорно называл его каким-то орангутангом. Только вот Диму, его сестрам и брату это было как-то все равно. Пусть хоть медведь, скрещенный с жирафом, главное, что свой, почти родной и давно воспринимаемый как член семьи.

Сейчас этот иронизирующий родственник утверждал, что и здесь задерживаться не стоит. Средство для ухода имелось: две прочные веревки из лиан, уцепившись за которые можно было сместиться очень далеко, на твердь одной из пещер, зависшей над озером из едких кристаллов. Там уже точно ни один из преследователей парочку друзей не достал бы.

Только вот сама привязка лиан, заводка их на про́тю, с последующими испытаниями и подгонкой, заняли столько времени, что возиться с этим повторно было бы глупо. Запасной выход всегда мог пригодиться повторно. И Дим попросил:

– Не спеши! Спрыгнуть всегда успеем, а вот подразнить тварей надо обязательно. Может, все-таки они взбесятся, передерутся да издохнут? – но сам левой рукой все-таки ухватился крепко за свою лиану.

– Не-е! Не-е! – не соглашался пес. Еще и головой лохматой мотал отрицательно.

– Да и мои новые огоньки надо попробовать. Ты ведь сам давно требуешь испытаний. А где мы еще живых существ отыщем, да еще в такой удобной позиции?

Морда приятеля искривилась в страшном оскале, что считывалось знатоком мимики как сомнение. Поэтому Дим продолжил уговоры, тыча правой рукой в сближающихся монстров:

– Сейчас они передерутся. Джонл, конечно, победит. Но и сам получит несколько ран. Совсем силы потеряет, но разумом взбесится окончательно после моих огоньков. Так и будет топтаться под нами, пока его в зыбучие пески не засосет.

– Хм! – подобное хмыканье получалось у Отелло идентично отцовскому и могло означать что угодно. От «Ну ты и лопух, дружище!» до «Уважаю твой достойный выбор!».

Но теперь уже оба приятеля старались не упустить малейшей детали намечающейся схватки. Наверное, потому и смогли рассмотреть все странности и объяснить впоследствии неожиданности произошедших действий.

Бочкообразный джонл шел вперед очень медленно, покачивая с угрозой оставшимися рогами и бивнями. При этом рычал как-то слишком утробно и витиевато. Дископодобный земерь тоже не рвался в драку, накатываясь по чуть-чуть и грозно посвистывая своим предварительным инфразвуковым оружием.

Тем более странными стали их последующие действия. Джонл опустил свою громадную башку максимально вниз и стал пятиться. При этом свой широкий зад словно специально поднял вверх. Тогда как земерь стал прокручиваться на месте.

– Гы-ы? – не удержался от озадаченного восклицания пес.

– Да и я ничего понять не могу, – согласился с ним парень. – Первый раз такие игрища вижу.

– У-у? – мохнатая лапа указала в сторону поворота, из-за которого и появились монстры.

– Если оттуда сейчас все семейство покажется, тогда все понятно. Но это вряд ли, прятаться или сидеть в засаде этим живым спиралям не присуще. Значит, «бочка» хитрит… А так как он заведомо сильней, даже раненый, то надо ему изначально «помочь», подравнять шансы сторон, как говорит отец. Ха-ха! Вот я сейчас и…

На его правой ладони появился и стал насыщаться пламенем яркий огонек.

Чуть позже земерь, крутнувшись на месте и ударив визгом, покатился вперед, резко набирая скорость. А джонл так и замер в странной для отражения атаки позиции.

Но парень этим и воспользовался, метнув огонек с точностью истинного снайпера. Да разве можно промахнуться, если мишень настолько громадна? Вот огонек, или, как его чаще называли родители Дима, файербол, так и влетел в клоачное отверстие, зияющее прямо под задранным вверх коротким, но массивным хвостом.

За мгновение до того, как раскаленный сгусток первородного огня стал прожигать плоть, атакующий земерь ударился о грунт и подскочил. Высоко подскочил, вполне достаточно, чтобы, приземляясь, ударить в откляченный зад своего противника, затем и от него оттолкнуться, как от трамплина, и в результате таких кульбитов всем телом удариться о кончик протуберанца. Того самого, на котором застыли оба приятеля.

Только вот вовремя, пусть и по совсем иным причинам, запущенный файербол спутал все коварные планы монстров. Джонл с ревом боли резко присел, одновременно с этим задирая голову вверх. И как раз феноменально точно полоснул рогом по энергетическому корпусу пролетающего над ним земеря. Теперь уже оба монстра ревели, скрипели, визжали и свистели от боли. Первый тер задом по грунту, сдирая куски прожженной плоти, а второй пытался встать на ребро в том самом пятачке сыпучего песка.

– О-о-о! – весьма многозначительно протянул Отелло, подкрепляя свою насыщенную речь ударами сжатой лапы по собственному лбу. В данном случае про него можно было бы сказать: «Разболтался!» Но уж слишком много всего хотелось высказать. И про своевременность запущенного огонька. И про немалый риск того, что не спрыгнули отсюда своевременно. Но самое главное: удивляла невероятная сообразительность и координация действий обычно непримиримых врагов. В данной ситуации четко прослеживалась умственная деятельность, не присущая диким тварям Эфира. Они явно поняли, кто здесь озорует, заключили временный союз и весьма разумно попытались уничтожить своего настоящего врага.

Вот это больше всего и поражало.

– Если честно, Отелло, то и я глазам не верю! – признался ошарашенный Дим. – Такого не бывает! Расскажу родителям, ни за что не поверят!

– Э-э! – возразил приятель и ударил себя кулаком в грудь. Мол, я подтвержу!

– Ага! Ты уже недавно пытался меня поддержать, – напомнил парень. – Так веслом от матери получили оба. И ты первый же, как трус, сбежал.

– Мм… Ма! Угу-ус! – пес даже обиделся на такое обвинение. Дескать, твою мать даже отец боится, куда уж мне против нее рыпаться.

И опять одной лапой ткнул в сторону тварей, а второй еще крепче ухватился за натянутую лиану. Теперь он настойчиво приглашал покинуть это опасное место. И были причины. Джонл развернул свое бочкообразное тело, приблизился к пятну песка и, задрав голову, рассмотрел хорошенько своих обидчиков. Затем окинул маленькими глазками весь протуберанец, угрожающе взревел и умчался к массиву пещер, откуда и торчал окаменевший отросток. А там с ходу стал его крошить не только рогом, но и бивнем.

Получалось не очень, но весь протуберанец затрясся и задрожал, словно тонкая веточка или изогнувшийся до предела ствол алого бамбука.