Особое мнение (Сборник) - Филип Дик

О’Нил открыл ее и вытащил бумажку:

«С вами свяжется

Представитель фабрики.

Подготовьте полные сведения

Об обнаруженном браке».

Где-то с мгновение они просто стояли и молчали. Затем Перин принялся нервно хихикать:

— У нас получилось! Получилось! Мы вышли с ней на контакт! Вызвали ее на разговор!

— Именно, — согласно покивал О’Нил. — Ручаюсь, она никогда не слышала о закуздряченном молоке.

Вдали, у подножия гор виднелся огромный металлический куб Канзасской автофабрики. Ржавый, источенный радиацией, с трещинами и заваренными швами — фабрике досталось за пять лет войны. Здание уходило под землю на много этажей, на поверхности располагались лишь въезд и приемные отделения. Грузовик — крохотная точка на бурой равнине — мчался к черной громадине. В гладкой стене вдруг раскрылось отверстие, грузовик влетел в дырку и исчез внутри. И отверстие тут же захлопнулось.

— А теперь нам предстоит главное, — тихо сказал О’Нил. — Надо убедить ее завершить работу. Закрыться. Навсегда.

II

Джудит О’Нил разливала горячий кофе — в гостиной собралось прилично народу. Слово взял ее муж — он говорил, остальные слушали. О’Нил, пожалуй, был главным специалистом по автофабрикам. Во всяком случае, по нынешним временам трудно было сыскать более сведущего человека.

В своих родных краях, в Чикаго, он сумел закоротить защитную ограду местной фабрики — причем надолго. Ему хватило времени, чтобы вынести катушки с данными, что хранились в заднем мозгу машины. Конечно, автофабрика мгновенно обзавелась новой, еще более совершенной защитой. Но О’Нил показал, что фабрики — уязвимы.

— Институт Прикладной кибернетики, — объяснял он присутствующим, — полностью контролировал их сеть. А потом началась война. И в результате каналы связи были заблокированы и нужные нам знания утеряны. Так или иначе, но Институт не сумел передать нам полезную информацию, и мы не можем, в свою очередь, выдать ее фабрикам. А им нужно сказать, что война окончена, и мы готовы взять в собственные руки управление производством.

— А между тем, — мрачно добавил Моррисон, — их пакостная сеть растет и жрет наши природные ресурсы.

— Вот-вот! — воскликнула Джудит. — Такое впечатление — топнешь ногой посильнее, тут же провалишься в какой-нибудь фабричный туннель. Они под землей все изрыли, как грызуны!

— Неужели у них нет никаких ограничительных директив? — нервно поинтересовался Перин. — Они что, на безграничное расширение запрограммированы?

— У каждой фабрики есть определенная зона действия, — сказал О’Нил. — Но ограничений на расширение сети как таковой у них нет. Поэтому они будут налегать на наши ресурсы, пока те не кончатся. Институт выставил такие настройки, что фабрикам у нас — всегда приоритет. А простые смертные, то есть мы, можем подождать, если что.

— Интересно… А они нам-то что-нибудь оставят? — сердито вопросил Моррисон.

— Нет. Мы можем лишь прекратить процесс производства. Они уже наполовину исчерпали запасы природных ископаемых. И продолжают высылать разведпартии, каждая фабрика. Они ищут, хватают и утаскивают к себе все, что смогут отыскать. Буквально каждую крупинку.

— А что случится, если пересекутся туннели двух разных фабрик?

О’Нил пожал плечами:

— В принципе это невозможно. Каждой фабрике выделен определенный участок планеты — что-то вроде личного куска пирога, которым фабрика распоряжается по своему усмотрению.

— Ну а если все-таки произойдет?

— Фабрики сырьетропичны. В смысле, пока ресурс наличествует, они будут им пользоваться, пока не исчерпают.

О’Нил задумался — было видно, что такой поворот мысли показался ему интересным.

— А над этим стоит подумать… Наверное, если полезных ископаемых будет все меньше…

И тут он осекся. В комнату вошло… нечто. Вошло и остановилось в дверях. И молча оглядело собравшихся.

В тусклом полусвете вошедшего можно было по ошибке принять за человека. На какое-то мгновение О’Нил даже подумал: наверное, кто-то припозднился на собрание. А потом, когда смутный силуэт двинулся вперед, понял — нет, это нечто человекообразное, но не человек. Конструировали аппарат, исходя из функционала: шасси о двух ногах, сверху отвечающие за восприятие органы чувств, эффекторы и проприоцепторы на шнеке, внизу — устойчивые конечности. Сходство с человеком свидетельствовало об эффективности процессов естественного отбора — никаких сентиментальных целей создатели аппарата не преследовали.

Итак, перед ними стоял представитель фабрики.

Он не стал тратить слов попусту:

— Перед вами — автоматический сборщик данных, способный к устному общению. Встроенная аппаратура позволяет принимать и отправлять голосовые сообщения, имеющие отношение к проводимому опросу.

Приятный голос уверенного в себе человека — наверняка проигрывалась запись, сообщение записал какой-то сотрудник Института еще до войны. Поскольку голос издавало человекоподобное существо, а не человек, выглядело это гротескно. О’Нил живо представил себе давно умершего юношу, чей жизнерадостный голос доносился из механического рта прямоходящей конструкции из проводков и стали.

— Позволю себе сделать важное предуведомление, — продолжил приятный голос. — Не стоит относиться к данному сборщику данных как к человеку и пытаться вовлечь его в дискуссии, поскольку он не оснащен соответствующим оборудованием. Машина способна к целеполаганию, но не может мыслить связно. Она лишь группирует данные, которые ей предоставляются в ходе беседы.

Оптимистичный голос отзвучал, и запись щелкнула, и послышался новый — похожий на первый, но совершенно ровный, без интонаций и существенных примет. Машина использовала речевые обороты давно умершего человека для построения собственных высказываний.

— Анализ продукта, на который была получена рекламация, — монотонно говорил аппарат, — показал, что в молоке не обнаружены посторонние примеси. Существенное ухудшение качества также не зафиксировано. Если рекламация основывается на верифицируемых при анализе критериях, задействованы не применяемые в ходе внутренней экспертизы стандарты.

— Это точно, — согласился с машиной О'Нил. Осторожно взвешивая каждое слово, он продолжил: — Поставляемое молоко не соответствует нашим стандартам. Мы в таком молоке не нуждаемся. Мы настаиваем на более качественном продукте.

Машина не заставила ждать с ответом:

— Значение слова «закуздрячено» не встречается в задействованных словарях. В хранящихся внутри сети данных оно отсутствует. Могли бы вы предоставить нам анализ молока, сформулированный в терминах присутствия и отсутствия определенных элементов?

— Нет, — осторожно ответил О'Нил. Он вел опасную и изощренную игру, в которой мог дорого обойтись каждый промах. — «Закуздрячено» — наиболее общий термин, характеризующий ситуацию. Его нельзя свести к химическому анализу компонентов молока.

— Каково значение термина «закуздрячено»? — спросила машина. — Могли бы вы дать альтернативное определение, базирующееся на других семантических элементах?

О’Нил задумался. Представитель должен получить информацию, которая бы перенаправила его от частной проблемы к общей — к проблеме закрытия всей сети фабрик. Ах, только бы получилось загнать робота в область теоретических рассуждений…

— Слово «закуздрячено», — сообщил он, — обозначает такое состояние изготовленного продукта, когда в нем более не нуждаются. Слово указывает на отказ от изделия на том основании, что существует необходимость в прекращении его поставки.

Представитель фабрики ответил:

— Наш анализ убедительно демонстрирует, что в данном регионе сохраняется необходимость поставок высококачественного пастеризованного заменителя молока. Других источников поступления продукта не имеется, фабрика владеет всем оборудованием для производства содержащих молокоподобные элементы изделий. — И добавил: — Прописанные в коде инструкции называют молоко основой диеты человеческих особей.

О’Нил понял, что его переиграли — машина бестрепетно перевела разговор к обсуждению не общего, а конкретного.

— Мы решили, — с отчаянием в голосе проговорил он, — что мы не хотим больше вашего молока. Мы предпочтем обходиться без него — во всяком случае, пока не отыщем коров для дойки!

— Подобные положения противоречат прописанным в коде инструкциям, — возразил представитель. — Коров не существует. Все молоко производится фабриками.

— Тогда мы сами будем его производить! — нетерпеливо выкрикнул Моррисон. — Мы вполне можем сами управлять обородуванием! Господи ты боже мой, мы же не дети! Сами за собой присмотреть можем!