«Чистое поле». Миссия невыполнима - Николай Лузан

— А чего бояться? Народ тут гостеприимный.

— Я заметил. То фугас подложит, то из-за угла пальнет, — с сарказмом произнес Петров.

— И роженица тоже?

— Бабы, они, конечно, не виноваты, зато мужики через одного зверем смотрят.

— Разве? А как быть с ребятами-армянами из Цабала?! Если бы не они, то, может быть, мы с тобой сегодня не говорили, — напомнил Марченко о бое миротворцев с диверсантами, произошедшем месяц назад у высокогорного села Цабал, исход которого решили пришедшие на помощь местные ополченцы.

— С ними понятно! Достали их шайтаны! Я вот одного не пойму — отчего вся эта буча пошла? Не инопланетяне же ее замутили? — не находил ответа Петров.

— То, что замутили, это точно, — согласился Марченко.

— А все отсюда пошло!

— Ну, не совсем так.

— А как? В той же нашей Верхней Салде армяне и азербайджанцы днем рядом на рынке стоят, потом вечером у грузина Бисо отрываются, а тут друг дружке глотки режут. Почему?

— Почему? — повторил Марченко и задумался.

— Так почему? — наседал Петров.

— Вопрос, Олег, непростой, так сразу и не ответишь. Вот взять меня: родился и вырос на Кубани…

— О, клевое место! — воскликнул Петров. — Не хуже Абхазии. Один раз был в этом самом, как его, ну, Горячем Ключе. Богато народ живет. В каждом дворе не по одной машине, а дома, как дворцы.

— Олег, я не о том, что во дворе стоит и в кошельке звенит.

— А о чем?

— Об отношениях между людьми. В друзьях у меня были Вовик-грек, Вовик-армянин, Вовик-русский. Называли мы так друг друга не из-за национальности, тогда такое в голову не приходило, а чтоб не запутаться.

— Товарищ капитан, вы меня, конечно, извините, но если вчера у вас было так хорошо, то почему сегодня казаки кавказцев по станицам гоняют?

Марченко болезненно поморщился и с ожесточением ответил:

— Потому, что дураки! Не понимают — проблема не в национальности!

— Тогда в чем?

— По большому счету простому люду, будь то русский, армянин или грузин, делить нечего.

— Это понятно! Рыба гниет с головы! — категорично отрезал Петров.

— Кивать на одну голову тоже не стоит.

— Но если не она, так кто же?

— Карьеристы и националисты — это они подкинули народ!

— Ладно — подкинули! Но почему в Верхней Салде Ары, Гиви и Бисо за одним столом сидят, а тут друг друга мочат?

— Понимаешь, Олег, на этот вопрос одним словом не ответить, тут целый клубок проблем: исторических, территориальных и этнических.

— А я, товарищ капитан, так скажу: все упирается во власть! Взять нашу Верхнюю Салду. Городок небольшой, мы все друг дружку знаем, и когда у одного…

Грохот камней на западном склоне положил конец спору. Петров приник к прибору ночного видения. В окулярах возникли три силуэта. Они приближались к проходу между бетонными блоками, прикрывающими вход в наблюдательный пункт. По характерным движениям и посадке головы Петров узнал сержанта Ишкильдина и доложил:

— Товарищ капитан, ребята вернулись!

— Ну наконец! — с облегчением вздохнул Марченко.

Через минуту дозорные вошли в дежурку. Их усталый вид говорил сам за себя.

— С маршрута сбились? — предположил Марченко.

— Нет, товарищ капитан, за водопадом тропу камнями завалило, пришлось делать крюк, — пояснил Ишкильдин.

— А рация для чего?

— Думал, успеем, но закрутились, извините, товарищ капитан.

— Ладно, как обстановка на участке?

— Нечисти и закладок фугасов на маршруте не обнаружили.

— Будем надеяться, ночь пройдет спокойно, — выразил надежду Марченко и распорядился: — Оружие поставить в пирамиду и спать!

— Есть! — принял к исполнению Ишкильдин и вместе с дозорными прошел в оружейную комнату. Сдав автоматы и боеприпасы Петрову, они умылись и, поужинав, отправились отдыхать. Последним лег спать Марченко, и только сержант Петров, а с ним дежурная смена постов продолжали бодрствовать и внимательно вслушиваться в ночную тишину.

В столь поздний час ничто не нарушало сурового покоя гор. Над ними и долиной бархатистым покрывалом раскинулось бесконечное небо, густо усыпанное яркими южными звездами. В призрачном лунном свете вечные ледники на вершинах гор тускло отливали серебром и походили на шлемы древних воинов, а струи водопадов, ниспадавшие со склонов, напоминали благородные седины сказочного богатыря Апсара — защитника этих мест. Благостная тишина воцарилась в долине, и только чуткое ухо могло уловить за шумом реки Кодор монотонный гул. Он нарастал и шел с востока.

Колонна из 30 КАМАЗов, 18 «Нив», четырех УАЗов и двух многоцелевых тягачей легкобронированных (МТЛБ), напоминавшая огромную гусеницу, подползала к наблюдательному пункту № 302. Ударной группировке, насчитывавшей восемьсот вооруженных до зубов спецназовцев Министерства обороны и МВД Грузии, предстояло выполнить особую миссию. На нее как в Тбилиси, так и в Вашингтоне возлагали особые надежды. Спецоперация «Троянский конь» преследовала далекоидущие цели. Ее результатом должно было стать не только восстановление Грузией контроля над мятежной территорией — Абхазией, но и политико-дипломатическое поражение России на Южном Кавказе. Подготовка к ней началась еще в марте 2006 года и велась в глубочайшей тайне узким кругом офицеров Генштаба Грузии и американскими военными советниками.

Цена операции была настолько велика, что ее проведение Саакашвили поручил лично министру обороны Грузии. Но, до конца не доверяя своенравному Окруашвили, он подставил ему в качестве «костыля» и одновременно соглядатая своего в доску министра внутренних дел Мирабешвили. Роль запального фитиля в операции предстояло исполнить головорезам из числа северокавказских боевиков. Проверенные на бандитских вылазках в Чечне и Дагестане, они должны были взорвать ситуацию не только в верхней части Кодорской долины, но и во всей Абхазии.

Мирабешвили бросил взгляд на часы, затем посветил фонарем на карту — по времени колонна должна была выйти на последнюю контрольную точку — но решил лишний раз свериться и обратился к проводнику:

— Каха, мы на месте?

— Нет, господин министр, еще метров семьсот осталось, — уточнил тот.

— Ты не ошибаешься?

— Как можно, господин министр, я тут каждый камень знаю, — обиженно засопел проводник.

— Ну, что, Вано, начинаем? — спросил Окруашвили.

— Погоди! — не спешил с решением Мирабешвили и снова посмотрел на часы.

Стрелки показывали 4.15 — до времени «Ч» оставалось меньше часа. Мирабешвили задумался. От поста российских миротворцев колонну отделяло не меньше двух километров. При той выкладке, что боевикам пришлось бы тащить на себе, выход на исходную позицию мог затянуться и окончательно сорвать и без того нарушенный график операции. Мирабешвили решил рискнуть и предложил:

— Ираклий, давай продвинемся еще на километр.

— Рискованно, Вано! Русские могут услышать! — возразил Окруашвили.

— Пока мы за горой, вряд ли.

— Метров восемьсот до поворота еще можно проехать, — напомнил о себе проводник.

— Заткнись! Тебя забыли спросить! — цыкнул на него Окруашвили.

— Ираклий, через час рассвет, а мы уже на 20 минут выбились из графика. Надо рисковать! — наседал Мирабешвили.

— Ладно, только до поворота, — сдался Окруашвили и подал команду: — Продолжить движение!

«Продолжить движение!» — эхом прокатилось по машинам. Взревели моторы, и колонна, извиваясь зловещей змеей по горному серпантину, поползла к посту российских миротворцев. Мирабешвили и Окруашвили нервно поглядывали то на часы, то на светлеющее на востоке небо. Вот-вот должен был наступить рассвет. До поста осталось 900 метров, когда по колонне прошла команда: «Стоп колеса! Заглушить моторы!» Двигатели заглохли, и из головного КАМАЗа на землю, как горох, посыпались боевики. Отрывистые команды и звон металла заглушали шум реки.

Окруашвили и Мирабешвили, выбравшись из машины, поспешили в голову колоны. Навстречу им стремительно приближался командир боевиков. Луч мощного фонаря Мирабешвили скользнул по коренастой, плотно сбитой фигуре и остановился на лице. На нем выделялись крупный с горбинкой нос и косматая борода.

— Вано, я готов! Мои парни ждут команду фас, чтобы порвать русских! — прорычал командир боевиков.

— Отлично, Руслан! Пришло твое время! — подтвердил Мирабешвили и напомнил: — Не забудь, русские должны понять, что имеют дело с защитниками Аллаха и Чечни.

— Если успеют, — осклабился тот в ухмылке.

— Ты что, Руслан?! Нам нужны не трупы, а чтобы Сухуми и Москва встали на рога! — напомнил Окруашвили.

— И не просто встали, а по уши вляпались в дерьмо, — вторил ему Мирабешвили.

— Моя воля, я их бы всех покрошил! — прорычал Руслан.

— Твоя задача — блокировать пост и завязать бой! И не больше! Ты понял?! — рявкнул Окруашвили.