Гусарская дорога - Алексей Волков

— Давай я попробую, а ты подтолкни! — прокричала девушка.

— Как — подтолкни? Там же льет!

Кажется, губы Юлии прошептали нечто неприличное. Может, только показалось?

— Я сама!

Открыла дверь и сразу же ее захлопнула, успев изрядно промокнуть под природным душем. Вода оказалась неожиданно ледяной, словно вместо недавней весны враз наступила позднейшая осень. Не хватало только мокрого снега, хотя, может, ветер умудрялся превращать его в жидкость.

— Наверно, мотор залило! — прокричал Санек. — Такой потоп!

— Что тогда? — Зубки девушки чуть пристукивали. Надо срочно переодеться, благо сумка валяется на заднем сиденье. Хорошо бы термос с горячим чаем, но его как раз и нет. Молодые люди рассчитывали перекусить в придорожной кафешке и никаких запасов с собой не взяли.

— Понятия не имею! Я что, слесарь? Дождь утихнет, и вода должна вытечь. Остальное как-нибудь высушим. Тут же деревня рядом. Позовем мужиков, заплатим, они всё сделают.

Выбора не было. Оставалось ждать, не может же гроза продолжаться долго с такой же силой. В противном случае настанет новый потоп, ибо растворились хляби небесные. Или как там сказано в одной великой книге?

В самом деле, молнии стали отдаляться, а дождь ослабел. Утих и ветер. Вскоре ливень превратился в дождь, молнии сверкали где-то впереди и по сторонам, а гром хоть и рокотал, но уже с длительными перерывами. Только в нынешнем своем состоянии дождь мог идти долго, то превращаясь в морось, то чуть поливая промокшую землю.

И ни одной машины на дороге. По ней и раньше движение было, мягко говоря, редкое, а сейчас водители решили не испытывать судьбу в борьбе со стихиями и укрылись загодя от всевозможных погодных пакостей.

Вначале Санек, затем его спутница попытались связаться с кем-нибудь по мобильникам, однако прошедшая гроза в сочетании с местной глухоманью привели к исчезновению зоны. На экранчиках не отражался даже логотип операторов сотовой, хотя оба телефона вроде бы работали.

Ожидание становилось бессмысленным. Когда еще восстановится связь или проедет какой-нибудь доброхот, способный взять на буксир заглохшую машину! Санек, быть может, еще немного подождал, все-таки гроза прошла, но Юля думала иначе. Девушка и в обычное время не любила долго сидеть на одном месте, а уж теперь…

— Тогда я пойду одна! — Вытянутое красивое лицо чуть побелело от гнева. Впрочем, даже это шло девушке.

— Ладно, идем, — вздохнул Санек, выбираясь наружу.

Моросило. Было неприятно и сыро, а куртку в поездку парень не брал. Зачем, если даже в майке казалось жарко? Теперь пришлось расплачиваться за непредусмотрительность и благодарить судьбу, что хоть кепи было с собой.

— Ну и как мы дойдем?

Тут и там на дороге серели лужи, большие и маленькие. Но маленькие хоть можно обойти, а вот с их едва не превратившимися в озера сестрицами дела обстояли хуже. На обочинах та же вода вперемешку с грязью, а крыльев человеку природа не дала. Да они бы всё равно промокли, как промокли едва не с первых шагов кроссовки. Потом в них захлюпало, а затем стало в принципе всё равно — по лужам ли идти или просто по покрытому пленкой воды асфальту. Джинсы тоже намокли, неприятно липли к ногам.

— Блин! Да где же эта деревня? — Санек весь скукожился, опустил плечи и казался сейчас гораздо мельче, чем в обычное время. — Так и до Калуги дойдем. До нее было километров шесть. Может, семь.

Подумал и добавил:

— Там хоть номер снять можно. Обсушиться, всё такое. Хотя переть шесть километров — слону не пожелаю. А по такой погоде…

Он и в хороший день пешком ходить не любил.

— Но не сидеть же!.. — Юля зябко поежилась.

Дорога казалась бесконечной. Вроде бы перед грозой с очередного пригорка отчетливо виднелись крайние дома деревни. Да после этого еще удалось проехать некоторое расстояние. Свернуть было некуда, никаких развилок, заблудиться на единственной дороге глупо, но тем не менее никакого человеческого жилья впереди не было.

Автомобиля позади тоже не видно. Дорога — отнюдь не германский автобан — то поднималась на холмы, то скатывалась в низинки, да еще отчаянно петляла при этом. Вдобавок всякие деревья да кусты, блестевшие свежей, обильно политой ливнем листвой.

Куда он денется, этот автомобиль?

На деле пройденное расстояние было не таким и большим, просто вода под ногами в сочетании с мелким душем его изрядно увеличили.

— Каменный век, блин! Избушки на курьих ножках! — выругался Санек, наконец, углядев крайние дома.

И впрямь избушки. Бревенчатые, с маленькими подслеповатыми оконцами, словно черные от погоды. В довершение картины воды под ногами было настолько много, что асфальт даже не просматривался.

— Деревня, — пожала плечами Юлия. Она держалась намного лучше своего приятеля, хотя тоже промокла и больше всего на свете мечтала обсушиться. Оказаться в избе было даже интересно. В другое время, конечно.

— Эй! — Санек заметил маячившего за забором мужчину.

Тот услышал, вышел навстречу гостям. Челюсть у Сани едва не отвисла — мужик выглядел под стать жилищу. Бородатый, в каком-то грубом подобии пальто ли, просто накидки, в допотопных штанах, в шапке, которую нормальный хозяин постесняется надеть даже на пугало, да еще и в лаптях. Словно всё происходило в прошлых веках.

— Реконструктор, что ли? — удивленно спросил Саня.

Мужик посмотрел с недоумением, словно не знал значения слова. Может, и не знал, живя в такой дыре.

— Послушайте, нам нужен трактор, — обратилась к нему Юля. — У нас неподалеку машина заглохла. Мы заплатим если надо.

— Фрол, что там? — На улице появился второй мужик, одеждой своей напоминающий первого. Куда-то помчался мальчишка, босоногий и шустрый.

— Да вот… Помощи просют. Токмо бают чудно́…

— Мы заплатим, — повторила Юля и полезла за кошельком.

Где-то тревожной сиреной замычала корова. Странно, куда не взглянешь — ни машин, ни тех же тракторов, линий электропередач и то не видать…

— Заподозрили их поселяне, — докладывал полицмейстер. — Одеты не по-людски, женщина, вообще срамота — в мужских штанах. Разговор не такой. Слова поминают чудные, не русские. А уж когда деньги предложили… Диковинные бумажки. Несомненные фальшивки, только вопрос: чьи? Изготовлены хорошо, непонятно, зачем? Да вы сами взгляните.

На стол легли небольшие ярко разрисованные листочки, никакого отношения к деньгам не имеющие. Хотя на них и были безграмотно написаны номиналы, но даже представить себе невозможно, будто кто-то в здравом уме мог изготовить такое, а затем еще расплачиваться вместо настоящих ассигнаций.

— Что еще? — Губернатор недоуменно переглянулся с племянником.

— Парочка утверждает, будто прибыла к деревне на каком-то самобеглом экипаже, однако поиски экипажа ничего не дали, — пожал плечами полицмейстер. — В общем, необычная история, — затем посмотрел по сторонам, словно кто-то мог подслушивать, и тихо добавил: — Утверждают, будто они из будущего.

— Откуда? — Левая бровь гусара поползла кверху.

— Из будущего, — без малейшей убежденности повторил полицмейстер. — Двести лет спустя.

Он сам прекрасно понимал, как глупо это звучит. Но его дело — доложить.

— Ладно, — вздохнул Каверин. — Покажите ваших потомков.

Словно полицмейстер мог иметь прямое отношение к задержанным людям.

В кабинет вошли двое. Одежда действительно выглядела странно. На мужчине — свободные светлые штаны да подобие блузы, на женщине или, быть может, девушке — тоже штаны, но синего цвета, и легкомысленная кофточка, оставляющая голыми руки. Мужчина побрит, с очень длинными волосами, заплетенными сзади в хвост. Девушка…

Вытянутое лицо, а глаза… Разве бывают такие на свете? Раковский невольно поднялся, да так и застыл, не сводя с нее взгляда. Первые вопросы он просто пропустил, пролетели они мимо сознания, словно и не произносил их никто, и лишь затем пробилось:

— Что ж вы с таким сюда явились? — Каверин кивнул на лежавшие цветные бумажки. — Это же настолько явная подделка…

— Я уже говорил: мы из будущего, — отозвался мужчина.

— Да? Думаете, поверим? — Губернатор переглянулся с ухмыляющимся полицмейстером. — Хорошо. Если вы из будущего, тогда скажите, что будет дальше? Скажем, в этом году.

— А какой сейчас год?

— Ну, знаете ли…

— 1812-й, — вставил полицмейстер.

Мужчина вздохнул с видимым облегчением.

— Ну, это, война будет. С Наполеоном.

— Тоже мне, откровение! Да об этом, милейший, давно на базаре судачат. А когда она произойдет?

— Летом…

— Понятно, что не зимой. Но хоть что-нибудь? — Каверин давал последний шанс.

— Будет битва под Бородином. Французов разобьют. А после они возьмут Москву.

В кабинете повисла тишина. Ясно, кому выгодно сеять слухи.