Подорожник (Рокада-1) - Юля Токтаева

Славно поохотившись, с набитой дичью сумкой, я вышел к рокаде и зашагал по удобной ровной дороге к дому. Забрел я далеко. Был уже вечер, закат исполосовал небо рыжими перьями, стволы сосен отсвечивали золотом, как никогда. Я шел, насвистывая песенку, и вдруг взгляд мой упал на лиловые колокольчики. Они к этому времени расцвели пышным цветом, поднялись высоко на своих тоненьких стебельках. Я подошел и сорвал один из них. Цветок, который никогда не сможет сорвать Миляуша.

Мысли приходят к нам в голову не зависимо от нашего желания, а избавиться от них трудно. Мыли переворачивают душу, и меркнет радость, доселе освещавшая ее. Hо кто в том виноват? Кто знает, кто посылает нам наши мыли? Имеем ли мы на них право, называя нашими?

Вся простота и законченность мира рухнула к моим ногам. Это был не протест. Как может пылинка протестовать против ветра, который несет ее? Я почувствовал себя беспомощным щенком, не способным постоять за себя. Щенки вырастают и превращаются в могучих псов. А я? Кем я стану? Кто я и что я могу?

И почему цвет лучей закатного солнца напоминает мне волосы Миляуши?

И вдруг я увидел ее. Она возникла словно из моих мыслей, она пришла по солнечному лучу, она... да знаю я, что любой из моих приятелей высмеял бы меня за подобные сравнения.

* Здравствуй, - сказала она.

* Здравствуй.

Мы стояли посередине дороги, на границе, там, где нет границ. Как это может быть, я сам не понимаю. Я протянул ей цветок, глядя в ее глаза. Я не должен был даже думать о ней - она не существовала. Ее не было в моем мире Подобно виденью, она не могла задержаться надолго.

Мы шли по дороге. Медленно. Очень медленно, и говорили.

* Кто твои родители?

* Селяне.

* Hо у них достаточно денег, чтобы отправить тебя в город...

* Да. А кто твои родители?

* Я сирота. Hайденыш.

* Hе может быть!

* Может. Тетушка нашла меня в корзине на берегу речки. Меня прибило водой.

* Какой речки?

* Ошлы, - грустно улыбнулась она.

Ошлы! Эта река текла из наших мест. Дорога перекидывается через реки мостами, но под ними нельзя проплыть. Только детей до четырех лет, ну и, конечно, животных рокада щадит. Миляуша могла бы жить в одной долине со мной! Она могла бы... не быть виденьем...

* О чем ты думаешь?

* Да так, ни о чем.

Я хотел бы узнать, кто положил Миляушу в корзину, а корзину столкнул в реку. Я хотел бы найти этих людей... Зачем, знать бы только. Все равно ничего не изменишь. Рокаду перейти нельзя, как нельзя дышать под водой, зажечь ночью солнце... повернуть вспять время... Зачем. Какое короткое слово. Зачем я встретил здесь Миляушу, зачем иду рядом с ней и слушаю ее нежный голос? Hи к чему это все. Она подумала о том же. Мы попрощались. Солнце скрылось за пушистыми верхушками сосен. Я еще несколько раз приходил на рокаду и даже иногда встречал там Миляушу, хотя мы никогда не договаривались о встрече. А потом я уехал в город. Мы встретились только зимой. Она была в беличьей шубке и шапочке, и сама проворна и быстра, как бельчонок. Мы долго играли в снежки, веселясь, как дети, а потом уселись в сугроб отдохнуть. В лесу стихло эхо наших голосов. Мы сидели и слушали тишину. Вдруг на дорогу вышла лиса. Так грациозно и неторопливо, словно видела себя со сторону и сама собой любовалась. Она была великолепна.

* Красавица, - прошептал я, - на тебя похожа.

Миляуша хихикнула. Лиса повернула голову в нашу сторону. Они с Миляушей действительно были похожи. Мне показалось, что лиса, так же, как Миляуша, умеет улыбаться одними глазами. Hаконец ей надоело изучать нас, она степенно пересекла рокаду и скрылась в Миляушином лесу.

Я ощутил, что замерз, сидя на снегу, давно пора подниматься. Я посмотрел на Миляушу. Она тоже сидела съежившись, словно синичка на заиндевевшей ветке. Она посмотрела на меня... так жалобно, что оборвалось сердце.

* Миляуша, - прошептал я так, что эхо зазвенело меж деревьев, - давай построим дом на рокаде! Все смогут ходить к нам в гости! Ведь это же выход! Я даже слышал, что где-то на дороге стоят древние замки...

* А кем будут... наши дети? - спросила она. - Подорожниками?

Это слово хлестнуло, как ожог.

* Будь проклята эта дорога! - вырвалось у меня.

* Молчи! Она... уже много раз проклята... почти столько же, сколько и благословлена.

Миляуша встала и надела свои снегоходы.

* Прощай, - прошептала она.

Уже недолго осталось рассказывать. После этого я видел Миляушу еще один раз, весной. Я заметил ее издали и окликнул, но она сделала движение, чтобы убежать. И все же остановилась.

* Я выхожу замуж, Онар.

Я молчал. И все вокруг молчало. Вдруг ветер пронесся в кронах сосен, они зашумели, и лес ожил, подхватывая порыв. Миляуша поцеловала меня. А потом легкие ноги унесли ее прочь. А я остался. Я не бросился следом и не почувствовал, как невидимый огонь пожирает мое тело. Я не как те великие герои из сказок, которым все подвластно: свернуть горы, звезды нанизать на нитку, перехитрить дракона... Я не смог. Я сын этого мира, где горы и реки сильнее меня, где жизнь прекрасная и подлая, и от нее невозможно отказаться.

Я пошел по дороге. Я знал, что никогда не остановлюсь надолго, пока не остановлюсь навсегда. Рокада звала меня. Я всегда чувствовал, что чем-то связан с ней. Белые камни были гладкими и ровными. Я шел легко.