Грани - Екатерина Мириманова

– Так что же первично: бытие или сознание?! – внезапно раздался риторический вопрос где-то совсем рядом.

Я встрепенулась. Профессор Бранечкин недовольно оглядел аудиторию. Студенты зевали, как, впрочем, и всегда на его лекциях. Они явно не интересовались всем тем, что он говорит, и мечтали о том счастливом моменте, когда наконец-то закончится пара. По большому счету, какая вообще разница, что первично?! Что от этого меняется? Наверное, сейчас высокообразованные люди обвинили бы меня в отсутствии духовности, или стремления к знаниям, но меня действительно мало волновали подобные глобальные вопросы. Куда более актуальным для меня сейчас являлось другое.

Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Я повернула голову, и, увидев, что это смотрит Влад, замерла, не в силах ни отвернуться, ни пошевелиться, ни даже улыбнуться. Не могу сказать, что он мне нравился, но что-то в его голубых глазах, в его точеном профиле всегда меня завораживало. Он рассматривал меня очень спокойно, изучающе. Я бы даже сказала, что его взгляд казался излишне нескромным. На самом деле такая перемена в нем мне очень нравилась, я так долго пыталась привлечь его внимание, но он даже не поворачивал головы в мою сторону. И вот наконец хоть какая-то реакция. Не знаю, сколько продолжался наш долгий обмен взглядами. За это время я успела рассмотреть его тонкие, плотно сжатые губы, широко посаженные глаза, слегка заостренный нос, немного узкие плечи. Вдруг я ощутила толчок в ногу. Я опустила глаза, выведенная из состояния ступора. Увидев, что меня толкает подруга Светка, громко засмеялась. Бранечкин сурово посмотрел на меня:

– Филатова, ты опять занимаешься чем угодно, только не философией?! Тебе мало, что я поставил тебе зачет в прошлом семестре с третьего раза? В этом ты его вообще не получишь!

Казалось, я должна бы испугаться и расстроиться, но вместо этого меня разбирал смех. Может, такая реакция являлась ответом на стресс, который я только что испытала. А может, мне просто безумно надоел Бранечкин со своей вечной белибердой, в которой, как мне казалось, он сам мало чего понимает.

– К сожалению, наше время подошло к концу! – неожиданно резюмировал профессор. – До встречи в пятницу!

Я облегченно вздохнула, подскочила, и, швырнув тетрадку и ручку в сумку, молниеносно выбежала из аудитории, прежде чем Бранечкин или Влад смогли меня остановить. Хлопнув дверью, стремительно направилась к выходу из универа. Только выйдя на крыльцо, поняла, насколько важно было для меня то, что только что произошло. Мысль пронзила меня настолько неожиданно, что я, пошатываясь, прислонилась спиной к холодной кирпичной стене и запрокинула голову, пытаясь сделать глубокий вдох. В этот момент я ощутила, что на меня накатывает волна темноты.

Открыв глаза, я увидела на тумбочке букет и сразу поняла, что это от него, потому что такие цветы мог выбрать только он. Просто потрясающе, как он всегда покупал именно то, что мне не нравится. Я пробовала говорить с ним, просила советоваться со мной, но все это было бесполезно. Помню, как он подарил мне то бриллиантовое кольцо, оно было красивым, дорогим, но совершенно «не моим». Знаете, так бывает, смотришь на вещь и испытываешь внутреннее отторжение. Хочется снять ее сразу же после того, как надела. Так и с тем кольцом. Я засунула его в самый дальний ящик комода, а он все спрашивал, почему я его так редко надеваю. И я не знала, что говорить, потому что была уверена, что он обиделся бы, скажи я ему правду.

Забавно, но, когда я задавала себе вопрос, почему мы до сих пор вместе, я не могла на него ответить. Взяв с тумбочки пудреницу, я внимательно вгляделась в свое отражение. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина, с красивыми, веселыми, хотя и немного уставшими глазами, длинными блестящими черными волосами, пожалуй, даже слишком худощавая для своего возраста. Может, я и не была идеалом, но меня можно было назвать привлекательной. Никогда не страдала от отсутствия внимания со стороны мужчин. Никогда не испытывала комплексов по поводу своей внешности. Так чего же я боялась, почему оставалась с ним все это время?

Мысли снова завертелись в голове, и я почувствовала, что проваливаюсь в неизвестность. Когда же это все закончится!

– Мама, а почему мы не видим ангелов? – поинтересовалась дочка, пристально глядя мне в глаза.

– Откуда такие вопросы, милая? И зачем им быть видимыми? – ответила я вопросом на вопрос, будучи несколько ошарашенной.

– Не знаю, просто сейчас подумала. Вот было бы здорово, если бы мы могли их видеть, разговаривать с ними, когда нам грустно.

– Всегда можно найти кого-то, с кем можно поговорить, солнышко. В конце концов, можно поговорить самой с собой, пожилые люди часто так делают. Хотя я не уверена, что должна тебе такое советовать… – Я окончательно запуталась и не знала, что говорить.

– А зачем они нужны, ангелы? – продолжала допрос дочка.

– Чтобы помогать нам и отводить опасности от нас в трудную минуту.

– А как они могут это сделать? Вот, например, если что-то происходит, они что, вмешиваются?

Я задумалась и не нашлась что ответить. У меня действительно не было ответа на этот вопрос, но он мне не был нужен, я знала, что ангелы-хранители существуют, но, как они действуют, я пока не могла понять.

– Нет, они не вмешиваются в ход событий, они вселяют в нас уверенность, что любые неприятности не вечны и что рано или поздно наступает белая полоса, появляется свет в конце туннеля. Когда становится совсем тяжело, такие мысли помогают выжить, – ответила я.

– А ты с ними встречалась? В смысле, у тебя были такие периоды, да? Когда ты разошлась с папой? Я помню, ты часто плакала, думая, что я тебя не слышу, но я все слышала на самом деле. – Надя явно разволновалась.

– Да, милая, когда мы расстались с папой, я переживала, и до этого у меня были сложные периоды, и после, но я всегда верила в то, что когда-нибудь и у меня будет хорошая полоса, и так всегда и происходило. А теперь давай закончим этот разговор и съедим по мороженому? – предложила я, остановившись у ларька. Дочка с радостью переключилась на вкусную тему и больше не задавала никаких вопросов.

– Олег, здравствуйте! – Я подошла к начальнику вплотную, но он смотрел куда-то сквозь меня.

– Ой, Соня, это вы?! Здравствуйте! – проговорил он, озадаченно глядя на меня.

– Я так плохо выгляжу или наконец-то стану богатой? – поинтересовалась я.

В ответ он лишь мрачно усмехнулся. Я вошла в зал. Кто вообще придумал проводить презентации по выходным?! Сегодня суббота, я могла бы побыть весь день с дочкой, а вместо этого вынуждена торчать здесь, мило улыбаться и делать вид, что мне безумно интересно слушать абсолютно пустые разговоры.

Я здоровалась с теми редкими людьми, с которыми прежде пересекалась, но по большей части просто автоматически улыбалась. Мысли мои витали где-то далеко. В последнее время я постоянно ощущала какую-то хроническую усталость. Я все меньше спала, все чаще срывалась на ребенка и мужа. В выходные мне хотелось просто лечь и лежать, не смотреть телевизор, не читать книг – ничего, только бы меня никто не трогал. Наверное, последнее повышение меня окончательно подкосило. Необходимость постоянно соответствовать явно завышенным требованиям окружающих, недоверие со стороны мужчин-коллег, которые были гораздо старше меня, все это непрерывно держало в напряжении, с которым я никак не могла совладать. На прошлой неделе моя терапевт прописала мне принимать антидепрессанты, приговаривая, что за границей это абсолютно нормальное явление. Но я все никак не решалась приступить к их приему, мне казалось, что после того, как я начну их принимать, обратного пути не будет. Я прекрасно понимала, что это все глупые домыслы, но переступить психологическую черту не могла.

Неожиданно из ниоткуда нарисовался высокий мужчина в черном строгом костюме и, мило улыбнувшись, спросил:

– Вы ведь Софья Филатова?

Я ответила утвердительным кивком, лихорадочно пытаясь понять, откуда он знает мое имя.

– Сонечка, мы с вами встречались на презентации моей компании, вы не помните? – поинтересовался незнакомец.

– Помню, – соврала я не моргнув глазом, – только подзабыла ваше имя!

– Анатолий, меня зовут Анатолий. – Он протянул свою визитку. – Компания «Энджел», лето прошлого года.

Если честно, ни его имя, ни название его фирмы мне ни о чем не говорили, что меня несколько пугало. Обычно моя память, хотя бы на лица, меня никогда не подводила, но теперь мне казалось, что я вижу его в первый раз.

– Да-да, теперь я припоминаю! Рада вас видеть, Анатолий! – улыбнулась я своей самой очаровательной улыбкой.

Мне хотелось сказать что-то умное про презентацию, на которой я вроде как присутствовала, и я вгляделась в карточку, чтобы попытаться понять, чем занимается его компания. Однако визитка была крайне аскетичной, логотип компании представлял собой два крыла и название, выписанное красивым шрифтом. Исходя из названия «Энджел», а по-нашему «Ангел», можно было подумать, что компания занимается чем угодно, начиная от ремонта машин и заканчивая социальной помощью.