Лазарь - Крис Картер

— Живо на пол! А ты чего стоишь? Сейчас перестреляю всех к чертовой матери, сволочи!

На ногах устояла только молоденькая кассирша.

— Деньги в сумку, быстро!

Пока все шло почти идеально. Посторонних в зале на момент нападения оставалось всего шесть человек. К счастью, никто из них не впал в панику, не заметался по залу, не стал разыгрывать из себя героя. Нет, один герой нашелся: охранник банка бросился наводить порядок. Просили же идиота не лезть не в свое дело!

Так. Все в безопасности. Женщина средних лет застыла было в ступоре, но агент, крутившийся рядом с ней последние четверть часа, пренебрегая косыми взглядами, сбил ее с ног и запихал под стол. Можно начинать.

Стоя на четвереньках, Уиллис достал пистолет, снял с предохранителя. Скалли сделала то же самое. Обменявшись взглядами, оба федерала одновременно поднялись на ноги и взяли преступника на прицел.

— А ну брось оружие! — скомандовал Джек Уиллис. — ФБР! Бросай оружие! Немедленно!

Грабитель коротко оглянулся, оценивая ситуацию, вздохнул… и опустил ствол. Джек на долю секунды расслабился. Всего лишь на долю секунды, но это было слишком много. Не спускавший глаз с федерала бандит выстрелил на вскидку и развернулся к женщине-агенту.

Скалли, словно на стрельбах в тире, плавно нажала на спусковой крючок. Джек, отброшенный к стойке кассы крупнокалиберной пулей, еще падал, оскальзываясь развороченной спиной по блестящей металлизированной пластмассе, когда агент Скалли произнесла второй и третий выстрел. Один за другим.

Хоккейная маска сверкая нарисованными зубами, покатилась по полу.

Муниципальный госпиталь

Аннаполис, штат Мэриленд

20 декабря 1994, вторник

18:59

Машины «скорой помощи», стоявшие наготове неподалеку от здания банка, доставили оба тела в больницу почти молниеносно. Собственно с Дюпре можно было не торопиться: Скалли точно знала, что из трех ее выстрелов три были смертельными. Но Уиллис…

Еще в машине выяснилось, что пуля каким-то чудом не задела ни одного жизненно важного органа. Однако сквозная дыра в грудной клетке, массированная потеря крови и жестокий шок сделали будущее федерального агента не менее определенным, чем будущее преступника, застреленного за оказание сопротивления при аресте.

Врачам удалось остановить кровотечение и сделать успешное переливание крови. Тем не менее жизнь стремительно покидала тело федерального агента Уиллиса так же стремительно, как и тело ранившего его федерального преступника, с которым тоже возились, но скорее для того лишь, чтобы не было потом упреков в нарушении клятвы Гиппократа. Реаниматоры приложили бы больше стараний, если бы Скалли с ходу не отрекомендовала второго раненого как убийцу-рецидивиста.

Состояние Уиллиса было безнадежным. Во время операции он впал в кому, затем медики констатировали клиническую смерть. Преступника после положенных процедур уже накрыли простыней, а федерального агента все еще пытались достать с того света. Отступиться врачи не смели — Скалли буквально висела у них на горле.

Она стояла рядом с передвижной реанимационной койкой, цепляясь за поручень, не отрывая взгляда от кислородной маски на белом лице, и, не сознавая того, шептала:

— Что ж ты делаешь, Джек?

— Руки! — скомандовала главный врач бригады.

Скалли рефлекторно отдернула пальцы от никелированного поручня каталки. Тело раненого сотряс электрический разряд. Линия на кардиографе на мгновение дрогнула и снова вытянулась в ровную ниточку.

— Двадцать девять минут пятьдесят пять секунд… — медсестра вела неумолимый счет: именно столько Джек Уиллис был уже мертв. Клинически.

— Ну давай, Джек, давай! Выкарабкивайся! — шептала Скалли.

— Тридцать минут…

Реаниматор вздохнула и безнадежно приказала:

— Ладно, попробуем в последний раз. Триста шестьдесят джоулей. Руки!

— Пульса по-прежнему нет, — констатировал врач-ассистент.

Главврач стянула с лица защитную маску и повернулась к Скалли:

— Мне очень жаль. Мы сделали все, что в наших силах.

Медсестра уже сноровисто отключала кислород, перекрывала капельницы, отсоединяла шланги…

— Ну как? Все на сегодня? — как ни в чем не бывало спросил второй врач.

— Нет! — яростно проговорила Скалли. — Нельзя прекращать попытки.

— Прошло уже больше получаса с момента наступления смерти. Он необратимо мертв.

— Попробуйте еще раз, — Скалли заставила себя произносить слова почти спокойно. Ей надо было, чтобы ее послушались, а не выставили из реанимационного отделения. — Доведите до четырехсот.

— Мы его потеряли, — терпеливо объяснила врач.

— Я тоже врач. Или вы дадите ему еще разряд в четыреста, или я сама это сделаю.

Главврач, вздохнув, обернулась и скомандовала:

—Руки!

В несколько секунд отключенную аппаратуру вернули в рабочее состояние. Учитывая общее замешательство, главврач, прежде чем дать разряд, бегло осмотрела операционное поле, не замешкался ил кто, не касается ли раненого… Нет. Разряд! Уиллиса снова выгнула судорогой.

И одновременно тело, лежащее на соседней каталке, подскочила без всякого внешнего воздействия — да так, что окровавленная простыня чуть не съехала в сторону. Правда, этого никто не заметил.

По экрану, как и прежде, ползли две ровные линии. Ассистент досадливо пробормотал вслух:

— Пульса все еще нет.

— Дайте ему еще одну ампулу стимулятора, — уверенно распоряжалась Дана, — и еще раз четыреста джоулей. Давайте.

Ассистент встряхнул головой и взялся за шприц. Было ясно, что эта особа не отцепится. Главврач снова приложила к груди покойника оконечник дефибриллятора.

— Руки!

— И еще разряд, сразу же! Давай, Джек! — уже вслух подгоняла Дана застрявшего на том свете друга. — Давай же!

Тело на соседней каталке подскочило настолько резко, что рука, дернувшись, сорвалась с никелированного поручня и свесилась вниз. На загорелой коже между запястьем и локтем грязным пятном темнела причудливая полустертая татуировка — что-то вроде изогнувшегося крючком дракона.

И уныло молчавший до сего момента кардиограф запищал, отметив первый удар сердца, остановившегося полчаса назад.

— Смотрите-ка, — удивленно протянула врач. — Пошел ритм. Не спрашивайте меня, как это может быть и откуда он взялся, но он все-таки пошел.

— Давление восемьдесят… нет, уже девяносто на пятьдесят, — быстро считывала показания прибора медсестра, — состояние нормализуется, пульс устойчивый…

Скалли перевела дыхание, быстро заморгала, сгоняя навернувшиеся слезы, и пошла к выходу из реанимационной. По пути она едва не зацепила стоящие рядом носилки и мертвую руку, выскользнувшую из-под окровавленной простыни.