Путник - Татьяна Шулаева

О ком?

Перед взором моим – лес,Я там рос.Ещё в детстве просил у небес —Дотянуться б до звёзд.Небеса давали мне сил,Через малый срокЯ в горсти приносилНовых слов.Есть небесный отец,Но я долго к нему был глух.Я узнал, что он больше всех,Но стеснялся сказать вслух.Даже руки мои —Это плод творения его.А мелодии, а стихи?Это кто через нас плывёт?Это кто через нас длит?Чей пример взят?А когда чересчур – рябит.Весь огнём объят.Это кто тут из нас крут?Кто себе льстит?Передоз получил КуртИ теперь спит.Если слышишь —Кругом треск,То не в страх – спуск.Из самого дна – блеск.Вот и снова – пуск.Если ноги стоят на земле —Помолчи внутри.И спокойным взглядом залейНаблюдений вид.О, небесный отец,Про тебя глядят, про тебя поют.Бирюзовый чай и ванильный взглядЛюблю!

Останься

Останься той,Которая умеетПрекрасно успокаивать и слушать.Останься той, которуюСредь шума пьяногоСтихотворения душат.Останься той, в устах которойВсегда не мама, а мамуля.Останься той, которая возьмётСебе беду чужую.Останься той, которая полюбитТак, что самозабвения.Останься той, которой доверяютБез линий и полосок отчуждения.Останься той, которая живёт открыто,Словно провод оголённый,Останься той, что всё наоборот.Всегда счастливой,И всегда влюблённой.Останься той, чей так задорен смех,И той, что за любую шутку.Останься самой редкою из тех,Что верит первому попутному.Останься той, что в Боговых рукахВсё ощущает,Никого не сглазит.Останься той, что сердце слышит так,Как будто бы оно всегда на связи.Дела не в подколачивании рифм,И не в особенности стиля.А в том, что стих за горло держит и искрит.Я помню лёгкий сон —Там буквы говорили.

Дыхание вечности

Хочу вздыбить этот город вечностью,Закидать его снежками и серпантинками.А после уйти незамеченной.Горными туманными тропинками.

Отказываться, когда всё сделано.Не робеть и не скромничать, когда на нуле.Не надоело ли быть примерными,Ничем не отличаясь от цветного желе?

Разукрашенными и особенными,Но никакой пользы,Кроме как себе,Кому сегодня послужили? осчастливили кого вы?Такие ли слова ваши сладкие, как щербет?

Плакаты, митинги на центральной площади,Каждое слово – удар топором.Как же Вы существуете, те, кто ропщете?Откуда удивление на каждый облом?

Внутрь заглянешь – потеряешься, заблудишься.Вглубь такие просторы – вечность не объять.Наращивать всемогучесть только через трудности,Господи, прошу – пусть не заканчивается эта тетрадь.

Туда

Туда, где ждут. Где нет бессмысленных ночей,Бессмысленных минут,Где труд —Служение Богу,Я понемногуПривыкаю к городу.В итоге —Хижина в лесу.Попросишь, он в ответ – «спасу»,И Чусовую и ОсуИ град на Каме.Я еду к маме!!!

***

Небо куполом.Голубится так, что задыхаешься.Землю круглуюощущуаю.Круг всегда смыкается.Точка выходаЧерез время станет точкой возвращения.Единое целое —никакой разницыЯ И ВСЕЛЕННАЯ.

Рождается поэт

Рождается поэт. И вокруг него вместо воздуха – тысячи слов. Вот и задача его сразу становится ясна. В этом мире слов нужно сделать приборку. Расставить всё по полочкам, сшить для них красивую одежду, и порой – заключить их в облака.

И так всегда – горы, гряды, тучи, безумия слов, а ты с ними играешь, подставляешь одно к другому, заменяешь, выбываешь, прикручиваешь. Порой – они в ответ искренне улыбаются, порой хмурятся, но взаимодействует поэт с ними постоянно. Дружит, соприкасается, жонглирует, изучает, любит.

После того, как всё будет подобрано и прибрано, на эти бесчисленные коробки со словами можно встать и обняться с богом. И уйти абсолютно другим, никак не называющимся, дышащим горячей любовью.

Ветер

И вот теперь я знаю, что я – ветер. А ты любишь ветер, значит – любишь меня. Я легка и невидима, может, даже – иллюзорна. Но кто-то сказал: – «Ветер». И всё-таки я – ветер.

Привыкнуть и уйти, вернее – улететь. Открытое пространство не создаёт препятствий, а у домов, этаких убежищ для тешащих самолюбие и скрывающихся от природных явлений, к счастью, есть окна, в которые легко сделать то, что я обычно делаю, привыкнув – улететь.

Поймёт меня только тот, кто познает или уже знает истинный непередаваемый, искушающий, манящий, дурманящий привкус свободы. Хотя, тому, кто знает, не нужно никого понимать. Всё сначала. Именно, привкус – вкуса она не имеет, она не имеет ничего, даже названия, только видимые безграничные условности. И поэтому, привыкнув, улетаю.

Слова – самая нещадная форма выражения чувств. То, что здесь читаемо, несёт лишь песчинку того, что хотелось бы передать из бесконечной пустыни прекрасного.

Покружила над домом – улетела, покружила над делом – улетела, покружила над знанием – улетела. Делать это трудно. Но то, что мгновенно получаешь взамен восполняет неприкосновенную опустошённость.

В один из дней пришлось задержаться. Потому, что попросили. Прошло немало времени и, показалось, что я совсем разучилась летать и снова привыкла к жизни человека. Но внутреннее несогласие всё-таки терзало. А ведь это было всего лишь привычкой, одной из миллиона, но почему ты?

Любовь медленно убивала ветер, он тяжелел и тяжелел, пока совсем не превратился в раба, и ни о какой свободе уже не могло и быть речи. Она стала любящей женщиной. Но иногда она всё-таки позволяла себе летать.

Ей приходилось быть, как большинство. Приходилось делать то, что делает большинство. Она теряла связь с другими мирами. Взлетев на несколько минут, она понимала, что лишь теперь по-настоящему счастлива.

Привыкнув – уйти.

Но, наконец-то произошло то, что должно было случиться. И объединились любовь и ветер. Дыхание счастья и благодати теперь во всём. Я уверяю вас. Разве вы не чувствуете?

Пропавшая без вести

Мне бы стать одним из бременских музыкантов.Гитару в руки, много голоса неосипшего.Чтобы каждый прохожий нарёк меня хулиганкой.Дерзкая, но намного опередившая.

Никакими знаками чёрным по белому,Не предостеречь меня, жгуче-бесстрашную.Не знаю курс евро, но знаю ягоду спелую.Не ищи меня, без единой вести пропавшую.

К пропасти, где ни дна, ни стеночки,С одного берега на другой ринулась.Воздухом стала, несгораемой лампочкой,Верёвочным мостиком для других перекинулась.

Тайны, от которых ключи утеряны,Плюшевые медведи напрочь выпотрошены,Мои маршруты – от Твери к двери.Чувства испытавшие, но вскоре их отключившие.

Будете перелётными, не оседлыми,Тогда мне будет о чём с вами взглядом встретиться.А мы – свободные, бывшие рабами беглымиВ сансаре ликуем, вертимся.

Выше

Перебираюсь на этаж более высокий,Но только не этого дома вашего.Я подпрыгиваю, выжимая последние соки,А мне по венам – новый, неокрашенный.

Меняю значение своих событий,Умею ходить по стенам,Смотри – уж сижу на люстре.Генерал, поставь меня запевалой между Адамом и Евой.Отчего людям живётся так пусто?

Я сложила в коробку свои задачи, свои заботы.Они переодеты, им выдают новые сюртуки.Вдоль саванны еду на бегемоте.Вечерами сижу у единоначальной реки.

На развешенных зарисовках не задерживаю взгляда.Из глазниц – не зрачки, не белки – посыпаю искрами.Принц ещё не понял, где живёт его отрада.Но какое расстояние между нами и принцами.

Следую и не знаю, что выбрать – то ли дзен, то ли дзынь.Нам приходится замолкать при подключении.Я одна из твоих дочерей, одна из твоих кузин.Научи меня жить без времени.

И я буду рад, и я буду смел, да от счастья пьян.Куда дальше поведёшь ты меня хмельного?Ты подаришь чин, дашь возглавить клан.Всё ведь было, и всё для меня не ново.

Так зачем же снова, в просторный угол, из раза в разПриводить туда, где орлы гнездятся?Озеро Рица, туман плантаций, пружинит связь.Громкий смех, чтобы досмеять, чтобы насмеяться.

Там, где кожа, там лишь условно, лишь штрих-пунктир,Разрезаешь ручки у рюкзаков и я снова – воздух.Ты играешь в бильярд и катаешь мир.Без тебя, как ни грейся – мёрзло.

Благая весть