Это (СИ) - Анжелика Кидман

ногу на ногу и взглянул на часы. Что мы имеем? Ваша супруга умерла, причина смерти не ясна, но и я не патологоанатом. Это не убийство, полиция выяснила, ведь так? Так что искать преступника тоже нет необходимости. В чем вы видите мою роль? Если только слушателя, то обратитесь в церковь или к психотерапевту, коим я не являюсь. Ну или поищите себе другого сыщика для пустой траты его времени. Моё время дорого. Вам оно стоит денег, а мне — жизненных сил. В случае утайки или искажения вами информации, я также не буду работать с вами, мои клиенты говорят мне только правду. И дальше меня она не пойдет, наш с вами разговор конфиденциален и разглашению ни в коем случае не подлежит.

Станислав вздрогнул и пристально взглянул на Андрея Алексеевича, нервно сжав руки. Каков наглец! И что-то непохоже, чтобы он держался за клиентов. За что, интересно его так уважают ребята из МВД?

— Вы не слишком любезны, Андрей Алексеевич. Вы всем своим клиентам говорите подобные вещи?

— Только тем, кто в этом нуждается. У меня нет желания вытягивать из вас каждое слово, вы все-таки мужчина, а не изнеженная барышня. И пока, по существу, я не услышал ничего, что могло бы заинтересовать меня в вас, как в заказчике. Если все факты исчерпываются тем, что вы сообщили мне, я более не буду отнимать у нас обоих время.

— Они не исчерпываются…

Снова придется повторять эту историю, никуда не денешься, подумал Станислав. Но как же не хочется! Он снова почувствовал, что сейчас начнет мяться и краснеть, как у школьной доски, словно не выучил урок.

— Ну в общем… Я не знаю, как это сказать, мою жену убило, ну не прямо убило, а словно убило… Короче, не знаю я! Да и чушь все это, вы же понимаете?

— Пока я ничего не понял, пожалуйста, выражайтесь яснее. Говорите, как есть. Чушь это или нет, будем разбираться.

Глубоко вздохнув, Станислав выпалил:

— Мою жену убило подводное чудовище! — Он опустил взгляд, опасаясь увидеть насмешку в глазах сыщика. Как же, такой импозантный мужчина, доктор наук, а на деле полный идиот, наверняка подумал он. Прошла минута, вторая, Андрей молчал. Станислав наконец посмотрел на него и удивился. Сыщик записывал. Внимательно и старательно. Закончив, он произнес задумчиво:

— Занятно. Нашли ее на суше, а чудовище морское. Нестыковочка! А вот скажите, уважаемый Станислав Викторович, откуда эта информация? И что конкретно это самое чудовище сделало, если тело не было повреждено? Задушило? Утопило? Но тогда на аутопсии это выяснили бы.

— Послушайте, я понимаю, как это звучит. Это чушь, бред, просто хрень собачья! Естественно, нет никаких чудовищ, но я хочу знать правду. Поймите, моя жена, она не геолог с бородой и рюкзаком, не подводник, не скалолаз, она домашняя девушка, от компьютера не оторвать. Не могла она просто так оказаться в Сибири! И еще и умереть так страшно, что никто не понял от чего!

— А что сказала полиция, они ведь расследовали исчезновение вашей жены, должны были выяснить причины поездки, с кем как на чём, куда ехала?

— Они и выяснили. Купила билет до Новосибирска, оттуда — до Туры. Одна. Если с ней кто и был, то сам билет покупал, там народу летело полно…

— А вы как не заметили, что жена уехала? Вы же проживали вместе?

— Я в командировке был, в Москве, у меня семинары были две недели. Но она звонила, не каждый день, но у нас в семье и не принято часами по телефону трепаться. Я занят часов до восьми на работе, и дома часто вечерами работаю над лекциями. У неё тоже, когда проект, времени нет на болтовню. И когда я уезжал, она как раз халтурку взяла, говорила, интересная игрушка попалась.

— Когда вы в последний раз разговаривали?

— На праздник, 9 Мая. Как раз я рассказывал про парад в Москве, салют был красивый.

— Ничего не замечали в разговоре странного?

— Ничего. Ну, мы и поговорили недолго, минут пять. Аня сказала, ей надо доделать проект, скоро сдавать. Ни про какие поездки и речи не шло! А ведь в это время, судя по всему, она была уже в Сибири. Ни словечком не обмолвилась ни о чем! И на заднем фоне было тихо, никаких разговоров, шума, ничего! Я и представить не мог, что она не дома.

Андрей задавал вопросы, почти не слушая, что ему говорит клиент. Куда больше его волновало выражение лиц и интонация, поза и непроизвольные жесты, ни один человек не может контролировать себя на протяжении долгого времени. Голос может обмануть, глаза — солгать, но язык тела всегда скажет правду. К тому же его не на шутку заинтересовало описание событий с точки зрения Станислава, ведь обычно приходилось заниматься довольно рутинными заданиями. Слежка, поиск сведений, отработка контактов уже набили оскомину, а это дело обещало внести свежие нотки в будни скромного детективного агентства.

Станислав Викторович уже не смотрел волком, он начал подробно излагать события, не стесняясь своих эмоций и впечатления, которое, как он считал, производит на окружающих. По его словам, выходило, что Анечку он видел в последний раз в конце апреля, когда уезжал в Москву. И все остальные знакомые тоже не видели её после 28 апреля. На 29 апреля она заранее забронировала билет до Новосибирска, причём бронь была оплачена ею ещё 25 числа. Полиция реконструировала события, происходившие в ней далее. 1 мая она уже прилетела в аэропорт Туры, написала нескольким людям, позвонила супругу, отправила поздравления знакомым. И исчезла. Кто её встретил, на чём она уехала и в каком направлении — неизвестно. При этом выходила на связь несколько дней, отправляла СМС, сообщения в социальных сетях. Только текст, ни одного фото выложено не было. После 9 числа телефон стал недоступен.

И Станислав Викторович, вернувшись домой и не обнаружив супругу, отправился в полицию. Не сразу, конечно. "Вы только не подумайте, что я какой-то сатрап, я подумал, она могла уйти по делам, заночевать у родителей, да мало ли что". Набирая в десятый раз номер Ани и слыша про недоступность абонента, он обзвонил всех известных знакомых и друзей. Ночью, утром, днем от неё не было вестей, и Станислав осознал, что это не просто так. Даже если Анечка потеряла телефон, Питер — не глухая лесная чаща, можно найти сотню способов сообщить о себе. Осознал, что случилось что-то плохое.

В полиции поначалу он растерялся, особенно после вопросов о семейных ссорах, изменах, наличии у него внебрачных детей, любовниц и любовников. Как и у его жены. Ему неловко было вспоминать, как он,