Тростниковая птичка - Ольга Смайлер

Поговаривают, что "Фонд Девочек" основала сама бабушка Лисси, которая в самые тяжелые свои времена поклялась, что ни один её ребенок не будет вынужден зависеть от кого бы то ни было, и не останется без крыши над головой. С тех пор есть негласное правило — незамужние Лисицины отчисляют в Фонд часть своей зарплаты, а вместо тех, что вышли замуж, ежегодный взнос в Фонд делают их мужья. Если посчитают нужным. Но если девочка Лисси попала в беду — она всегда может воспользоваться помощью Семьи: решила ли она начать самостоятельную жизнь, не сойдясь во мнении с родителями или мужем, нужно ли где-то жить, нужны ли деньги на дорогостоящее лечение кому-то из членов Семьи, или, вот, как в моем случае — требуется организовать поисково — спасательную операцию. Кстати, квартирка, которую до прошлого сентября мы делили с Майклом, и в которой теперь я единственный жилец, тоже купили на средства из Фонда Девочек. Устав от поисков приличного съемного жилья на ТриОНе, куда блудные дочери и куда как более трезвомыслящие сыновья семейства Лисициных регулярно сбегали из семей поступать в Летную школу, Старшие Лисси решили проблему кардинально, приобретя двухуровневую квартирку в районе, где проживал "средний класс".

Кстати — матушка моя, Анна Мария, тоже из "беглянок", именно в Летной Школе она и познакомилась с моим папой, Артом Крустелем. О подробностях их романа мне известно мало, но именно папенька, узнав о моем намерении выучится на штурмана, категорически запретил мне даже думать о Летной школе, тем более на ТриОНе. Я проплакала два дня, но отец был непреклонен, что совсем не вязалось с его обычно отходчивым характером. Вечером третьего дня у меня в комнате оказалась мама, с моими трионскими документами, адресом квартиры, принадлежащей Фонду и той самой парочкой сюрпризов, которые нынче лежат у меня в кармашке на рукаве — платежным сос-чипом Фонда Девочек и маячком, сделанным моим папой. Этот чип был разработкой Фонда Девочек и давал доступ к специальному резервному счету — стоило мне хоть раз расплатиться им, как Фонд Девочек получал сигнал "сос" и начинал отслеживать и перемещение чипа, и производимые с его помощью операции. В свое время это изобретение спасло нескольких Лисициных, и я не собиралась пренебрегать возможностью подать о себе весточку. Что же касается маячка…

Говорят, что до моего рождения Арт Крустель был обычным системным инженером, одним из многих, и этот брак вызвал много вопросов и волну недоумения у тех, кто не имел возможности поближе познакомиться с нашей семьей. А для семьи все было ясно и просто — мама и папа любили друг друга, и этого было достаточно. А потом родилась я, и папенька, в минуту слабости пообещавший маме присутствовать при моем рождении, был потрясен увиденным. Он не только беспрекословно вставал по ночам по первому моему хныку, носил на руках в долгие ночи, когда у меня резались зубки или болел животик, но и с упорством землеройки взялся осваивать новую профессию. С тех пор у Семьи Лисициных есть свой мастер, который производит совершенно уникальные защитные, поисковые и прочие почти шпионские приборчики. На папеньку даже пару раз покушались, и один раз пытались выкрасть, и после каждого такого раза папа принимался работать с утроенным энтузиазмом и пытался обвесить меня охранками, следилками и разнообразными защитами, как новогоднюю елку. В общем, единственное, на чем клинит моего флегматичного отца — это безопасность дочерей.

Да-да, уж не знаю, что происходило дома после моего побега, но на Новый год в гости ко мне родители приехали вдвоем, весьма довольные друг другом. Подозреваю, что после моего отъезда, сразу после бурной ссоры и не менее бурного примирения у них случился новый медовый месяц, что косвенно подтверждает и то, что к концу первого курса у меня появилась младшая сестренка, Таисия Луиза Лисицина (или Лиза Крустель, как написано в её ТриОНСких документах). Мне пополнение в семействе было только на руку — родители, вовлеченные в круговерть заботы о новорожденной, наконец-то перестали чрезмерно меня опекать, и я смогла пожить нормальной студенческой жизнью, пока мной не заинтересовался Эрик.

Занятая своими мыслями я и не заметила, как выбралась на дорогу. Хорошую, двухполосную дорогу с явно искусственным покрытием. Это не могло не радовать — в мире с хорошими дорогами скорее можно обнаружить и другие блага цивилизации. Осталось только пойти по ней в любую сторону — и рано или поздно я выйду к какому-либо поселению. Я хихикнула, повернула налево, и продолжила свой путь в неизвестность.

Вскоре на горизонте показался город, но чем ближе он становился, и чем отчетливей я могла его разглядеть, тем тоскливей становилось у меня на душе. Наконец я решила, что достаточно обманывать саму себя, села прямо на дорогу и обхватила голову руками. Хотелось то ли заплакать, то ли завыть: эти белые стены, высокие шпили башен, купол главного здания, возвышающийся надо всеми жилыми постройками, все это словно сошло с иллюстраций к моей курсовой работе по культурологии. И это значило, что у меня не просто неприятности, а неприятности очень большие. Я попала на Кериму, закрытый, так называемый "патриархальный" мир.

"Патриархальные миры" принимают в Звездный Союз, с ними поддерживают ровные дипломатические отношения, подписывают конвенции и декларации, торгуют, особенно если мир богат чем-то редким и востребованным, но стараются держать дистанцию. И если Сайдора, чуть более открытый "патриархальный мир", был уже хорошо изучен и туда уже просочились представители рода Лисициных, то Керима в этом плане была абсолютной терра инкогнита. Дипломатические отношения с Керимой наладили всего несколько десятков лет назад, были они весьма запутанны и сопровождались таким количеством обязательных церемоний, что для достижения согласий по любому мало-мальскому вопросу иногда требовались годы. А это значило, что даже если мое местоположение будет известно, официальные процедуры по возвращению меня в Школу могут затянуться надолго. И это будет лучший вариант, потому что аборигены вполне могут обвинить меня в шпионаже, и отправить доживать мои дни в "миленькую" камеру какой-нибудь тюрьмы или даже принесут в жертву какому-нибудь божеству. И какой вариант наиболее вероятен — сказать невозможно, потому что мир-то закрыт и информации о нем сущие крохи.

Если вам встречался на планетах Звездного Союза керимец, то, в большинстве своем, это был воин-наемник, в компании еще девятерых таких же смуглых, черноволосых и черноглазых красавцев с чуть раскосыми глазами. Керимцев-наемников весьма ценили, их услуги стоили дорого, да и с наймом все было не просто: требовалось заранее подать заявку и ждать решения керимского Совета Старейшин. Надо отдать керимцам должное — они стоили запрашиваемых денег, да и нанимателей выбирали весьма тщательно, могли и отказать без объяснения причин. Однако была в керимцах одна странность: среди наемников никогда не бывало женатых мужчин, и при этом, не было известно ни про один роман, тайный брак или незапланированных (или наоборот, тщательно спланированных) детишках. Это породило волну похабных анекдотов и предположений, начиная от повальной импотенции и вплоть до "крепкой мужской дружбы" внутри боевых десяток. Впрочем, именно эта особенность увеличивала спрос на керимских наемников в несколько раз, особенно, когда требовалось работать требовалось с чужими женами и дочерьми.