Древний Манускрипт - Дани Терно

единственным, но большим окном со створками, которые распахивались наружу. За зданием на небольшом участке был посажен огород, где Кейт выращивала для себя картофель, лук и репу, избытки урожая меняя на рынке на хлеб и молоко, а на вырученные монеты от продажи остального покупая глиняную посуду, одежду, свечи и книги. Перед домиком по сторонам от входа в самом центре фасада были разбиты палисадники с яркими цветами, огороженные белым низким заборчиком с калиткой в центре.

Родных у Кейт не было; она была сиротой и воспитывалась в детском доме при королевском дворе, куда ее подкинули на порог. Была хорошо воспитана и знала этикет. Дворцовая жизнь никогда ее не интересовала, в отличие от подружек в приюте. Некоторые из них прямо грезили остаться при дворе и даже, возможно, выйти замуж за титулованного дворянина. Насколько она знала, некоторым действительно удалось найти хорошее место: кто-то вышел замуж за наследника графа или барона, одна стала фрейлиной у самой королевы, остальные нашли работу у знатных граждан, которые жили во дворце или своих поместьях. Кейт же, как только ей исполнилось четырнадцать, по собственному желанию получила работу лесником, быстро поднялась по карьерной лестницы до лесничего и в восемнадцать, когда могла уже селиться отдельно, переехала в этот домик, который отыскала в своем обходе, отремонтировав не без помощи друзей из приюта.

Однажды Кейт имела честь познакомиться с самой королевой Баттерфлая, Минервой, и та показалась ей весьма милой женщиной. У нее был мягкий голос и добрая улыбка, а носила она не воздушные и роскошные наряды, как придворные дамы, а простенькое, узкое и длинное в пол платье белого цвета с ненавязчивыми и еле заметными узорами по всей юбке. Лиф был простой, с короткими рукавами, на талии вместо привычного для дам корсета был тонкий белый кожаный пояс с серебряной пряжкой в виде бабочки, инкрустированной бесцветными блестящими камушками. Из украшений на королеве были только громоздкое колье на шее и широкий браслет на левом запястье. Вместо короны — золотая диадема с подвесками из лунных камней и опалов. Кейт еще тогда подумала, что она являла одним своим видом настоящую благородную женщину, действительно заслуживающую своего высокого положения. Поговаривали, что и на светские приемы она ходила в не менее простых белых нарядах.

Минерва вежливо поздоровалась с Кейт, расспрашивала, как ее дела, чем та занимается, и вообще была очень мила, не без охоты отвечая на пространные вопросы девушки. Нечто личное Кейт тогда постеснялась спрашивать. Она даже помнила то странное ощущение от присутствия королевы, возникшее, когда Минерва приблизилась к ней так близко, что девушка ощутила головокружение и какое-то томление в груди. Тем не менее, состояние полуобморока быстро отпустило ее, как только королева отдалилась. С тех пор как Кейт поселилась в этом домике в лесу, она больше не бывала при дворе. Прошел почти год, и королева вряд ли ее помнила.

Подруга, как обычно, ворвалась в дом без стука, настежь распахнув дверь. Кейт встала из-за стола и, передвинув с плиты горшок с кипящей водой в сторону, вышла ей навстречу.

— О, ты с гербарием, конечно же.

— От мамы, — фыркнула Гесиона, сдув черные прядки челки со лба. В руках девушка держала огромную охапку сухих цветов. Для свежих сезон только начинался. — Ромашка, розмарин, мята и душица. В котомке корень имбиря. Мама говорит, заваривай по чуть-чуть, что-то обязательно поможет от твоих головных болей. Беспокоят еще?

Гесиона направилась на кухню, свалила травы на деревянный стол, обогнула его и, стянув с себя плащ, уселась спиной к окну. Кейт вздохнула и пошла следом.

— Не особо, — девушка раскидала в глиняные кружки ромашку и мяту, отрывая с засушенных стеблей листочки и цветки. Залив все это кипятком из горшка, Кейт примостилась напротив подруги. Рассеянно смотря куда-то мимо плеча Гесионы, она медленно проговорила: — у меня дурное предчувствие, Гесс.

Гесиона, наблюдающая за плавающими травинками в своем стакане, посмотрела на подругу, приподняв черную густую бровь.

— Что именно? Что ты испытываешь?

Помимо огня, Кейт также обладала даром предчувствия: она могла ощущать грядущие события на уровне эмоций, будь они хоть плохими, хоть хорошими. Сейчас она чуяла тяжесть, какую-то гнетущую пустоту, мрак, что было знамением ужасных событий ближайшего будущего.

— Скоро, очень скоро что-то произойдет. Нечто страшное, глобальное, немыслимое. Я… я не знаю, как еще это объяснить, — Кейт сжимала и разжимала пальцы, обхватив свою кружку. — Иногда чувства настолько огромны внутри меня, что порой кажется, этому миру грозит опасность.

— Миру? — Гесиона хмыкнула. — Чего такого глобального может произойти, чтобы нам всем угрожала большая беда?

— Не знаю, но почему тогда мне так страшно?

Подруга удивилась.

— Ты испытываешь страх?

— И он так велик, что мои конечности сводит судорогами.

— Напомни в следующий раз принести тебе тимьян и тысячелистник.

— Гесс! Я серьезно! А ты все о травах.

— Извини, — девушка отпила глоток чая и уставилась на Кейт пронзительными голубыми глазами. — Означает ли это, что нечто нехорошее грозит не только Баттерфлаю, но и другим странам?

— Означает, — медленно кивнула Кейт. — Грядут войны. И первая из них совсем скоро.

* * *

— О, Калхант! Сколько лет прошло! — мелодично пропела Квин Парка, входя в тронный зал из боковых дверей.

Это было продолговатое просторное помещение, облицованное темными, почти черными породами по всему периметру, потолку и полу. Вдоль зала с двух сторон на одинаковом расстоянии друг от друга располагались квадратные колонны в потолок из того же камня, украшенные огромными красными свечами в медных кованых подставках, декорированных сложными узорами разных страшных тварей и существ. Помещение было без единого окна и освещалось только светочами на колоннах.

У самой дальней от главного входа стены стоял великолепный трон из черного металла с витиеватыми переплетениями по высокой спинке, обшитый бархатом карминового цвета. По бокам от трона находились большие медные чаши на подпорках, в которых горел огонь, согревая помещение.

Калхант не без любования наблюдал, как Квин Парка шла к нему по длинной красной ковровой дорожке, сцепив вместе руки и не сводя с мужчины агатовых блестящих глаз. Ее темные волосы были собраны в высокий хвост, а по бокам лицо обрамляли белые прямые пряди. И конечно же, ее изысканное парчовое платье; красный и черный, а также комбинация этих цветов была основной гаммой королевы Строфадии.

Парка вплотную подошла к избранному пророку и горячо поприветствовала его долгим поцелуем. Калхант ответил ей тем же. Наконец, отстранившись от него и учащенно дыша, она с придыханием спросила:

— Не хочешь задержаться?

— Не сегодня, — равнодушно отозвался авгур. — Ты