BIOS - Роберт Уилсон

Феникс вращался вокруг Солнца гораздо дальше орбиты Нептуна и выше плоскости эклиптики — на задворках Солнечной системы. Уже через считанные часы ему предстояло сгинуть в наиболее драматичном из всех возможных вариантов гибели. И когда Феникс исчезнет из Солнечной системы, с ним исчезнет и Зоя Фишер.

Техники, готовящие Зою к запуску, казалось, благоговеют перед нею, хотя свои действия они отрепетировали бесчисленное множество раз. Или, по меньшей мере, благоговеют перед силами, в распоряжении которых она вскоре окажется. Дай им волю, подумала девушка, и они испишут её тело своими именами, как боевые лётчики двадцатого столетия, ставившие автографы на ракетах.

Но Зоя была не ракетой, она была просто грузом. Пяти с половиной футов роста, сто тридцать фунтов груза. Ничем не отличающиеся от ещё троих человеческих существ, нескольких сот клонированных мышей, эмбрионов свиней и различных припасов, также направляемых на Исис. Вскоре все они будут загружены в катакомбы внутри сферы Хиггса, погребённой в ледяном ядре Феникса.

Контролёр по подготовке к запуску — один из тех землян с вытянутыми лицами, которые обслуживали межзвёздные корабли и их грузы, но сами и помыслить не смели о том, чтобы однажды на одном из них прокатиться — приблизился к Зое, когда та сидела, наполовину утопленная в защитную оболочку. Его губы были недовольно поджаты.

— Гражданка Фишер, вам звонок.

Звонок, в разгар предстартовой подготовки? Зоя решила, что это наверняка кто-то, обладающий огромным влиянием, кто-то из верхушки Трестов или, по меньшей мере, — смеет ли она надеяться? — из подразделения «Устройства и Персонал». Нижняя половина её тела уже покоилась в массивной платформе — стальном футляре, слишком массивном, чтобы при сколько-нибудь значимом вращении сдвинуть её с места без мощных гидравлических подъёмников. Зоя чувствовала себя странствующим рыцарем, которого вот-вот водрузят на лошадь. Такой же беспомощной.

— Кто это?

— Ваш человек из УиП, с объекта на Деймосе.

Тео. Ну, разумеется! Зоя счастливо улыбнулась.

— Пожалуйста, разверните передо мной монитор.

Мужчина состроил кислую мину, но экран принёс. В помещении для переодевания было тесно; впрочем, тесно было и во всех остальных помещениях в этой части кометы. Существенная часть грунта Феникса была извлечена для того, чтобы установить там термоядерную стартовую установку и полезную нагрузку; при этом богатые водой отвалы сбрасывались по векторам в области сбора неподалёку от Солнца. Эти помещения, в которых поддерживалось атмосферное давление, в сущности, были времянкой: зачем тратить усилия на объекты, которым суждено испариться? Комната, в которой сейчас находилась Зоя, была точно такой же строгой и аскетичной, какой её оставили тьюринговские сборщики; медицинские и технические приспособления были хаотично закреплены на ровных белых стенах.

Ну, хотя бы её руки оставались свободными. Зоя коснулась пальцем области идентификации на мониторе.

Тут же на нём возник Аврион Теофилус. Тео был старым человеком, твёрдо шагнувшим в первый десяток второй сотни лет жизни. Его шевелюра была седой, но плотной, кожа бледной, но эластичной. Он поприветствовал её на высоком английском, отчего техники, уроженцы пояса Койпера, обменялись смущёнными взглядами.

Тео извинился за то, что помешал.

— Не то, чтобы ты в ней нуждалась, но я хотел пожелать тебе удачи. Времени мало, я знаю.

Слишком мало. Или недостаточно мало. Зоя не могла определить странную пустоту, которая возникла у неё внутри.

— Спасибо.

Ей хотелось, чтобы он был здесь, чтобы мог лично сказать ей «до свидания». Зоя скучала по наставнику, с которым рассталась больше года назад в солнечном саду на Деймосе. Тео не мог прибыть на Феникс, потому что с собой он неминуемо принёс бы свою кишечную флору. Феникс был чист — на текущий момент это было наиболее чистым из населённых мест в Солнечной системе; собственные бактерии и прочие биологические наездники Зои систематически уничтожались, при необходимости заменяясь стерильными нанобактерами. Для работы на Фениксе даже техникам из свободных от болезней колоний Койпера приходилось проходить обработку.

— Выше нос, малышка, — сказал Тео. — Похоже, там у вас тесновато.

В комнате и правда было тесновато — от техников, набившихся словно скот в загоне. И все они нетерпеливо ждали, когда Зоя закончит разговор.

— Они обращаются со мной так, словно я радиоактивна, — прошептала девушка.

— Ты — нет. Но они такими станут, если не эвакуируются по графику. Не сомневаюсь, это заставляет их нервничать. Мы должны дать им продолжить заниматься своим делом.

— Я рада, что ты позвонил.

Было здорово ещё раз его увидеть, это лицо Высокого Семейства — такое спокойное и гордое. Аврион Теофилус был единственным человеком, которому Зоя доверяла полностью и безраздельно, и самой трудной частью её миссии — до сих пор — оказалась для неё разлука с Тео. Ну, не парадокс ли это? Её растили и регулировали с тем, чтобы она справлялась с одиночеством. Но Тео был иным, не таким как обычные люди. Это был… ну, это был Тео.

Он был самой близкой заменой отца, которую она когда-либо знала.

— Безопасного тебе полёта, Зоя, — сказал Тео и помедлил, словно в нерешительности. — Ты знаешь, я тебе завидую.

— Мне бы хотелось, чтобы ты мог отправиться со мною.

— Когда-нибудь. Если повезёт, довольно скоро.

Слова прозвучали загадочно, но Зоя не стала спрашивать, что он имеет в виду. Тео всегда хотел увидеть Исис. И, в каком-то смысле, он отправляется туда вместе с Зоей. В межзвёздный перелёт много багажа не взять, говаривал Тео. Но воспоминания ничего не весят, а её память о Тео запрятана глубоко. Зоя хотела ему это сказать, но слова застряли в горле.

Тео ободряюще ей улыбнулся и исчез — вот так, внезапно. Техник тут же унёс монитор прочь.

Теперь время понеслось гораздо быстрее. Кольцо держателя от платформы со щелчком сомкнулось вокруг её шеи, блокируя голову. Здесь будет некомфортно, хотя данную процедуру Зоя репетировала не раз и не два; ей предстоит вытерпеть паралитическую скованность и абсолютную тишину — по крайней мере, в ожидании активации медицинской системы. Потом её скафандр начнёт подавать в тело молекулы снотворных и транквилизаторов. Я буду спать в стальной коробке, подумала Зоя.

Она ждала, когда на неё наденут массивный шлем, тёмный и закрывающий всё вокруг. Сердце молотом билось в груди.

Последний технический персонал, в том числе Анна Чопра, покинул Феникс в небольшой армаде химических ракет.