Взломать Зону. Черная кровь - Наиль Выборнов

Я рванул на себя крышку люка и уже через секунду падал вниз, в спасительную темноту. Полтора десятка перекладин-ступеней мне удалось преодолеть в ускоренном темпе. Кувырком, если быть точнее.

Подвал уходил вглубь метра на три с половиной, что для фавел было большой роскошью. Однако насладиться полетом мне не удалось, потому что в метре от пола я врезался всем своим весом в большой деревянный стол.

Столешница напора моих двухсот двадцати фунтов[3] не выдержала, треснув ровно пополам, ножки стола разъехались в стороны, и я со всего размаха свалился на жесткий кафельный пол.

И тут же вскочил, оглядываясь в поисках выхода. В обломках стола я заметил пакетики с ярко-оранжевой пастой. Я немного разбирался в местных делах, поэтому сразу понял, что это были упаковки со смесью кокаина с керосином, которую за цвет называли «окси».[4] Здесь торговцы этой рыжей дрянью процветали.

И спрятали они свою лабораторию по производству товара не от полиции, которая в такие места даже не сунулась бы, а от конкурентов. Что неудивительно, так как вопросы в этом бизнесе решаются жестко.

Дверь выхода я нашел достаточно быстро, и, к моему счастью, запиралась она изнутри, на массивный засов. Убрать перекладину в сторону – дело одной секунды, и пару биений сердца спустя я уже был на улице.

Створка двери была хлипкой, и запирать ее особого смысла не было, поэтому я просто рванул прочь, надеясь затеряться среди закоулков, пока мои преследователи будут разбираться с перегородившим дорогу шкафом.

Струя теплого воздуха ударила в лицо справа, выбив из глаз слезы. Я уже знал, что это такое, и даже слышал, как сталкеры называли эту аномалию «барбекю». Тело среагировало привычным рывком влево за секунду до того, как в противоположной стороне вдруг вырвался столб гудящего пламени – метра три в вышину, будто сам воздух загорелся.

Вот уж действительно – название соответствует сути. И если бы я хоть на мгновение затормозил, то превратился бы в горстку угольков – то самое топливо для барбекю, которое в богатых районах Лос-Анджелеса имеется на заднем дворе каждого дома.

Сорвавшись с места, я побежал к ближайшему повороту. Когда до него оставалось около двух шагов, дверь за моей спиной с треском распахнулась, и на улицу выбежал один из местных.

Его поджарое тело было полностью покрыто татуировками. Именно так выглядели мексиканцы из категорий легкого и среднего веса, тренирующиеся в тех же залах, что и я, еще до начала моей профессиональной карьеры.

Однажды я шутки ради вышел на спарринг против такого: парень был очень быстрым, он раз за разом падал от моих ударов и с таким же завидным постоянством поднимался. И бой закончился только после того, как спик[5] превратился в отбивную.

Вскинув пистолет, я трижды нажал на спуск. Словно споткнувшись, татуированный бразилец завалился вперед и умер, даже не успев вскрикнуть.

В два громадных прыжка я преодолел оставшееся до поворота расстояние и побежал по перпендикулярной улице. Сзади раздался полный нечеловеческой боли вой, который тут же был заглушен гулом «барбекю».

Бандиты потеряли уже троих, но отказываться от погони, судя по всему, не собирались – сзади уже были слышны крики, звуки шагов и тяжелое дыхание.

Забор, в который я внезапно уперся, оказался препятствием так себе – я перемахнул через него легко, будто его и не было передо мной. Еще бы, ведь он был рассчитан на коренастых обитателей местных фавел, а не на негра ростом шесть футов и шесть дюймов.[6]

А вот впереди проходила канава ливневой канализации – слишком глубокая, чтобы из нее можно было самостоятельно выбраться, и слишком широкая, чтобы перепрыгнуть через нее. Конечно, какая-то добрая душа соорудила тут мостки, перебросив две с виду достаточно крепкие доски на другой берег, но в том, что у меня получится благополучно перебраться по ним, я сильно сомневался.

Развернувшись, я, практически не целясь, сделал несколько выстрелов по преследователям и, пытаясь нащупать на поясе подсумок с запасными магазинами к пистолету, все-таки побежал по мосткам.

Ладонью я щупал то жесткую ткань своих брюк военного комплекта, то кожаный ремень, который позаимствовал в логове отмороженного русского наемника. На секунду остановившись, я наклонил голову, посмотрел на разгрузку и громко выругался.

Нужного подсумка не было.

Карманы «лифчика» были набиты пустыми автоматными магазинами, а вот подсумок с пистолетными куда-то пропал. Хотя я точно помнил, что крепил его под разгрузку перед тем, как мы погрузились в броневик и поехали устраивать «темную» отморозкам из «Нового рассвета».

Продолжая громко ругаться, я побежал дальше по мосткам. Местные догоняли, однако вместо того чтобы перелезть через забор и честно продолжить погоню, они открыли по мне шквальный огонь из трех автоматов и одного ручного пулемета.

Если бы у меня было время, я бы от души посмеялся над тем, как точно угадал оружейные предпочтения аборигенов. Для полного счастья не хватало только РПГ.

Пули засвистели совсем рядом, и мне пришлось решиться на отчаянный шаг – очертя голову я бросился вниз, прямо в дренажную канаву. Посадка вышла мягкой, но в нос мне ударила адская смесь из запахов тины, мочи и тухлого мяса, я по шею перемазался в каких-то помоях и, в придачу ко всему, утопил пистолет.

На какое-то время мне удалось уйти с линии огня, зато я лишил себя всякого пространства для маневра – канава была прямой, как стрела, а трубы, которые впадали в нее, все были перекрыты решетками.

Вот серьезно, я поразился: местные умудрились испортить и изгадить все что только можно – газопровод, вышки сотовой связи, трансформаторные будки, но они почему-то до сих пор не выломали ни одной канализационной решетки.

– Стой! – заорали сзади на португальском. – Будем стрелять!

Я не пытался выучить их язык, но некоторые самые распространенные выражения запомнил без особых усилий. И, разумеется, вместо того чтобы послушно остановиться и поднять руки, я только прибавил скорость.

Сзади снова раздались звуки выстрелов: все те же самые три автомата и стучавший, как отбойный молоток, ручной пулемет. Я слышал, как пули рикошетят от бетонного полукольца канавы.

В этой части дренажа воды было гораздо больше, и я, набрав воздуха в легкие, погрузился в нее с головой.

Вжимаясь лицом в покрытое илом дно канавы, я полз вперед. Легкие и так уже нещадно жгло после пробежки, а под водой ощущение нехватки воздуха стало просто невыносимым, но выныривать я не собирался. Сейчас грязная канализационная жижа была моим единственным укрытием.

Когда темнота перед глазами сменилась пульсирующими красными кругами, я наконец рванулся наверх, судорожно вдохнул вонючий воздух.

Я двинулся дальше, наслаждаясь тем, что снова могу дышать.

Наконец я увидел слева небольшую лестницу, по которой можно было попасть на следующий ярус фавелы. Преодолев подъем в несколько длинных прыжков, я выбрался на улицу и резко остановился.

Прямо посреди дороги, внимательно рассматривая меня полностью черными, без белков и зрачков, глазами, стоял мутант незнакомого мне вида. Любой сталкер, встреть такое чудо, подумал бы, что это одна из тех тварей, которые во множестве появились в Рио-Зоне после внезапного расширения.

И только я знал, что на самом деле мутанты эти были искусственно выведены в лаборатории под небоскребом «Нового рассвета».

Мы с монстром встретились взглядами. Он не был похож на тех «обезьян», что сидели в клетках лаборатории. Эта тварь походила на помесь бурого медведя гризли и человека.

Я моргнул, а мутант внезапно атаковал. Он преодолел разделявшие нас полтора десятка метров за доли секунды и нанес удар – стремительный, сокрушительный.

К моему удивлению, била тварь вполне по-человечески, даже пальцы сжала в кулак. Каждый из нервов моей грудной клетки взвыл от боли, воздух резко покинул легкие, а ноги оторвались от земли.

Пролетев пару метров, я впечатался в стену кирпичного дома спиной и глухо застонал. У меня не было никакого оружия, и все, что мне оставалось, – это умереть с улыбкой на губах. Но я не привык так просто сдаваться.

Встав с земли так быстро, как только мог, я встретил вновь бросившуюся на меня тварь прямым ударом в скулу. В свое время из-за последствий такого же своего удара мне чуть не пришлось примерить на себя тюремную робу, но полумедведь только слегка пошатнулся и, разогнувшись, словно пружина, молниеносным движением выбросил кулак мне в лицо.

Я встретил этот выпад блоком, только вот ощущение было такое, будто я пытался остановить несущийся на меня поезд. Рука моя повисла плетью, а в лицо мне тут же прилетел следующий удар.

Я упал во второй раз. Моя бедная пятая точка взорвалась болью, так же как и лицо, на котором уже начал расплываться синяк.