Вай-Фай - Лития Тахини

Ноги будто сами по себе поменяли направление от слов Сирен и от резкой смены вектора движения, его уши миновало предупреждение о безвозвратной потере телесной формы и о даже возможной смерти.

–

Беспечно нырнув в воронку между мирами, Лилиан летел, чувствуя, как истончается его физическая оболочка. В отчаянии, он хватался за воздух, и в тот момент, когда тело почти растворилось в безвременьи, его рука откуда-то выдернула куст красивого, но ядовитого олеандра, и заговором, привязав к цветку почти исчезнувшего себя — он избежал неминуемой смерти и оказался на Земле.

Поменяв форму, у него поменялось сознание, при котором, жилось ему в мире людей — ни холодно-ни жарко, но лишь до тех пор, пока на всей скорости, в него не влетела перманентно влюбленная Психо-Фея и Злая Повелительница Мух в одной матрешке, снаружи — одна, внутри — другая.

Увидев в нем гибкий волновой разряд 10-го дана, она подзатыльником перепрошила Лилиана в Вай-Фая.

После этой нехитрой процедуры, Фея без лишних сопротивлений с его стороны — проецировала на него любые свои чаянья и фантазии, притворяясь то его матерью, то сестрой, то возлюбленной — проникая всё глубже и глубже в его черепную коробку, тем самым, подмывая его миропредставление, вместе с привычным мнением о себе.

От растерянности, не понимая где он, а где вымысел Феи о нем, у Вай-Фая густела кровь, и в попытке разрядиться, он в неограниченном количестве нюхал хлорку, а после, заламывая руки, взывал под землю: — Мать! Кто же я такой, и за что мне наказание, незнанием?!

Но мать не отвечала, будучи занятой тем, что рожала ему сестренок с братишками, и Фея, заливаясь веселым скрежетом тормозящего поезда, вместо смеха — безнаказанно удерживала его внимание в ловушке, продолжая свой сбивчивый монолог.

— Глупец! Без меня, ты так бы и остался угловатой карикатурой в профиль на самого себя, Ванькой без Встаньки, да Встанькой без Ваньки! Отчего же ты не рад мне? Ведь я подарила тебе — твою же целостность, совокупность всех возможных качеств — без вычетов и недочетов.

Я превратила тебя в высокообогащенный уран, за счет прививания к твоему исходному, однобокому, обедненному содержанию — его противоположное значение, тем самым, наделяя черное белым, а белое черным, которые объединились в сплошную отправную стихийную точку. И если эта точка тебя изломала — значит, так тому и быть! Хоть душа твоя еще хранит крупицу сексуальной привлекательности, но близится великий пост — а я чту каноны и… — тут Фея недоговорила, её слова оборвала жившая в ней, Злая Повелительница Мух, которая поменялась с ней местами и улучив момент — вырвала из Вай-Фая его пуповину, и тут же подпоясалась ею. После чего — радостно запрыгнув во что-то хвойное, обе навсегда исчезли из его жизни.

Немного погодя, кое-как зализав раны, Вай-Фай в своей злобе к Фее и Повелительнице Мух, совсем сорвался с петель нравственности и перезастегнулся на воздаяние.

Он начал охоту на мух, моль и прочих летающих насекомыми, обзаведясь для этого самонаводящейся рогаткой. Но его месть жаждала крови, и однажды, вложив в его руку топор, повела вырубать хвойные деревья.

В своем помешательстве, он начал видеть Фею — в маленькой елочке, в туе, корабельной сосне, в покрученной карельской березке, и даже в бедно одетой лиственнице — пряча от себя очевидность того, что все они вместе взятые ни в чем не виноваты, что они — это не она.

Спустя пару лет, вся хвоя вдоль реки, в которой обитал Вай-Фай — была вырублена, но вместо облегчения, в его душе расцвели самонанесенные стигматы — благоухая тонкими трупными нотами, а корни увеличились в размере от чрезмерного кровопийства и стали неповоротливыми.

Чужая кровь больше не усваивалась и началось несварение корней, переросшее в инфекцию.

В попытке очиститься — он несколько раз подряд, неудачно дистиллировался и вытекал кровью из собственного носа. Теряя себя с каждой каплей крови — затуманилась прозорливая ищейка, расфокусировалось зрение и зафальшивил слух.

Остатками воли он подчинил реку, сделав её своими глазами и ушами, но та не потерпев своего загрязнения разлагающимся корневищем навязчивого пленителя — утекла в долину, оставив его на своем быстросохнущем илистом дне, где он и был найден Сепией, спустя три недели.

–

Выслушав до конца грустную историю Вай-Фая — она игнорируя слабое сопротивления — сгребла его в клетчатую хозяйственную сумку и отправилась домой, где первым делом ампутировала большую часть перегнивших корней и пересадила его в большой горшок с фитильным поливом.

Новоиспеченный Проводник, слегка оклемавшись, бойкотировал свои прямые обязанности, как мог — ловил объемные информационные частоты и тут же, по-диджейски умело их подрезал, или микшировал несколькими сигналами одновременно, изменяя их до неузнаваемости.

Будучи склонным к нарциссизму на грани эксгибиционизма — занимался пятнадцатиминутным самолюбованием на низких частотах онлайна, тем самым, заставляя мух вокруг себя, собираться в стайки и по команде вырисовывать в воздухе его имя.

Вредительства от Вай-Фая было куда больше чем пользы, бороться с его забавами было тщетно и потому, на какое-то время, Сепия переставила его на огород, где он стоял в качестве пугала.

Поначалу ему очень хотелось, чтобы в нем продолжали нуждаться, и чтобы привлечь к себе прежнее внимание — он наглухо закатывал свои истерики в банки, сохнувшие на частоколе, после чего, Сепии легче было их выбросить, чем отмыть.

А под вечер, зажимая свадхистхану каподастром и перейдя на фальцет — за неимением своих песен — он самозабвенно пел чужие, конечно же, игнорируя авторские отчисления.

Но однажды, Вай-Фай передурачился до упадка иммунитета, что расшевелило в нем тяжело поддающийся лечению недуг, под названием — Альтер Эго.

Вай-Фай как-то сразу сник, ушла его беспечность, граничащая с хулиганством, и после того, как он украсил нимбом 15-й Аркан — его потянуло на кладбище. Сепия, в надежде хоть как-то уберечь подключение к небесному серверу своего бедового проводника — переставила его на задний двор, поближе к семейному склепу.

Пытаясь скрасить его тягостные будни, она подкармливала его сушеными мухами в шоколадной глазури, но ел он их без явного аппетита. Зато охотно наказывал свое отражение тем, что смотрелся в зеркало.

А через некоторое время, полностью отказавшись от еды и забав, он попросил лопату и по-недоброму зашипев — дал понять, чтобы его не беспокоили; в следующий момент — полностью заблокировав подключение к себе.

Связи с Вай-Фаем не было всю неделю, и Сепия уже мысленно поминала его у виртуальных икон.